| |
[Apr. 29th, 2008|12:00 am] |
Бытие, разЖиЖенное в небытие
Консервы с отчужденным бытием,
продаваемые под торговыми марками
Красивое название придумал, хотя говорить
буду только о частном случае энтого дела.
Как, кстати, правильно: бытие или бытиё?
Пятого дня натянул доспехи люмпена
и совершил вылазку в большой ЖЖ —
навешать люлей реальному олигарху.
Объявился там Фридман, желающий
пообщаться с людьми «разных слоёв».
Ну надо же донести до кровопийцы хоть толику
того народного гнева, что испытывает простой
человек по отношению к жидам да олигархам.
Наконец, нашёл повод пустить в ход гениальное
стихотворение о ненависти своей да народной:
Письмо рабочего Кировского завода
в передачу "Возлюби ближнего своего"
Дорогая передача!
Я хуячу и хуячу.
А евреи-олигархи,
Как какие-то монархи,
Отдыхают в Монте-Карло.
Я же, как та папа Карло,
Всё хуячу и хуячу.
Дорогая передача!
Подскажи же как мне быть,
Как жидов мне полюбить?
Давайте вспомним, как в школе мы анализировали
классические гениальные стихи, подобные этому.
Анализы в стиховедении разные, например, такой:
— — Ɋ — — — Ɋ —
Ɋ — Ɋ — Ɋ — Ɋ —
— — Ɋ — — — Ɋ —
— — Ɋ — — — Ɋ —
— — Ɋ — — — Ɋ —
Ɋ — Ɋ — — — Ɋ —
— — Ɋ — Ɋ — Ɋ —
— — Ɋ — — — Ɋ —
— — Ɋ — — — Ɋ
Ɋ — Ɋ — — — Ɋ
Тире — это безударный слог, а тот крокодил —
ударный (просто тире с ударением не нашёл).
Или можно, например, анализировать фонику с
целью поиска аллитераций и звукоподражаний.
Фоническая схема стиха примерно следующая:
Чу чу чу
Аргх!
Кака кака
Чу чу чу.
Жижа жижа
Кака кака
Ыть.
Конечно, звуковая схема в целом чуть более
сложная, но не будем углубляться в анализ.
Да и построение смысловой перспективы тоже
оставим читателю, упомяну лишь неприкрытую
аллюзию на "канатчикову дачу" Высоцкого.
Деконструирование поэзии в "проекции" согласно правил
стиховедения, кроме всего прочего, представляет собой
важный антиритуал по лишению её мистической сути, магии.
Одновременно - это понимание, как, творчески используя
общие поэтические правила, синтезировать произведения
искусства, неотличимые от аутентично, магически созданных.
В случае применения известного спектра правил, получаем
классическую поэзию, а нарушение одного-двух постулатов
даст поэзию более молодых направлений этого искусства.
Помнится, Гротендик в "Урожаях и посевах" писал, что
в детстве благоговел перед поэтическим словом ровно до
того момента, пока не понял тех правил его сотворения.
Когда понял, сразу потерял всякий интерес к стихам.
Юля Фридман, будучи переводчиком "Урожаев и посевов"
донесла этот чемодан до половины дороги, бросила и
занялась созданием "мурзилок" и прожиганием времени
в интернетах, о чём я уже высказывал неудовольствие.
Кстати, интересно, что заставляет женщину не брать
себе в замужестве фамилию супруга, но оставлять свою
девичью фамилию? думаю, тщеславие - главная причина.
Но вернёмся к нашим баранам, то есть к жж-Фридману.
Вот же парадокс кривого зеркала: будь то некто,
имперсонирующий ради лулзов олигарха Фридмана,
был бы и смешной диалог: меня-типа-люмпена и
кащенита-типа-Фридмана, а так лишь молчание
и сомнения, что в ЖЖ заползло зло первичное.
Просматривая тот постинг Фридмана о Льосе как
вкусном пирожке, съесть который всяк не прочь,
я также вспомнил эпитафию тифарета на смерть
Летова, где Вербила тоже говорит о Летове, как
об эдаком пироге с рыбой, вареньем и ещё чем-то.
(К слову, лучшее посвящение Летову написал Манагер,
настоящая поэма в прозе, и она почти божественна).
Этот мем о "духовной пище" прижился ещё в эпоху,
когда интеллигенты сидели денно и нощно на кухнях,
обсуждая, пили чай и между делом жевали печенье
(отсюда пошло и выражение "пережёвывать новость").
Ещё один архетип, кстати, душ, распадающихся в ничто.
Похоже, надо сделать транскрипт той речи Дугина, выпада
в сторону ЖЖ, ибо чувствую, тогда впрок это не пошло.
БЕЗ СТЫДА И СМЫСЛА
Александр Дугин о Живом Журнале
Ливжорнал - это сборище таких деградирующих подростков, которые разлагаются медленно и постепенно. Они выплёскивают свои подростковые запоздалые комплексы, они создают такую виртуальную агрессию, виртуальный квазидиалог, который ни к чему не ведёт, на самом деле. Он не способен организоваться ни во что. Это абсолютно вычеркнутая из жизни, такая, как бы сказать, новая мразь. Там жить, в ливжорнале, могут позволить себе люди, которые действительно не приспособлены и не готовы к реальности. Это абсолютно создание этакой виртуальной коррупции, коррупции души.
Обратите внимание, что на любой постинг в ливжорнале, например, содержательный, кого бы то ни было, ну, будет в лучшем случае два-три комментария, так, например: "ну да, интересно", очень вежливых. Но стоит сказать "утром я проснулся, чёто зуб болит, вот сопля там из носа вытекла", мгновенно, ну, сотня комментариев. У меня тоже такое было. Или например, "ну ты даёшь, жжошь, отжог, молодец, про соплю, это вот зачотно сказал".
На самом деле, чем глупее и меньше цикл высказывания, тем больше внимания. Причём все постинги, они уже приобретают типовой характер, этот вот албанский язык, автоматическое письмо, он практически лишён какой бы то ни было индивидуации, на самом деле, это пересказ кривых штампов, которые отражают распадающуюся такую, позднюю осень молодой души, которая просто растекается на фрагменты и оседает в ничто. Вот это оседание в ничто, этакое систематизированное оседание в ничто, которое представляет собой ливжорнал, где критика, скепсис и осмеивание всего является просто общей моделью, конечно, ни к чему привести не может. Это просто мусор, помойка, это кладбище человека.
Там сидят тихие, покорные, трусоватые менеджеры, которые изображают из себя Беовульфов или борцов с инородцами, какими-то новыми Гитлерами. Это игра, которая растворяет и выматывает. Изнуряет, выматывает, создаёт ощущение иллюзии протезированной жизни, на самом деле. Причём это уже не игра с контекстами, с референтными системами, с образованием смыслов, это на самом деле бесстыдная экспозиция тотальной бессмысленности, которая, в приципе, как таковая и пользуется спросом, поскольку смысла, как раз, и идей там нет никаких. Вообще, никаких. Ни критических, ни там, апологетических, ни одних, ни других. И чем более чистым образом выбрасывается этот неспровоцированный, брутальный, полупорнографический маразм, тем больше внимания, тем больше посещений.
А вот когда мы заходим на сообщество, где обсуждается действительно специальные вещи, высшая математика или какая-нибудь философия, вот Хайдерегерский блок, мартин-хайдеггер.ру, ну, там раз в месяц какой-нибудь постинг какого-нибудь ботаника, который с горем пополам прочитал какую-то работу Хайдегерра, не вызывает вообще ни у кого интереса. Эти процессы не идут.
Вбрасываются какие-то клише и срамные ассоциации, ну, и всё. Которые, конечно, каким-то архетипам соответствуют, но это архетипы уже совсем разложенных душ, т.е. те архетипы, которые не выстраиваются в хороводы, не выстраиваются в рельефы. Которые отдельны, как вот в описании внешних сумерек, - раз в век пролетает свиная голова, - это единственное развлечение людей, оказавшихся во тьме кромешной. Вот, в этих внешних сумерках приблизительно и живёт человек из ливжорнала, его реальность настолько ненасыщена реальными смыслами, реальными образами, реальными картинами и постоянно возвращается к рециклированию одних и тех же срамных междометий в разных, и даже в однообразных вариациях, что это более тоталитарно, чем любой концлагерь, чем любая идеология. Ничего более тоталитарного, чем ливжорнал нет. Там существует диктатура двух-трёх убожайших примитивных искарёженных формул, которые передаются друг другу, как бессмысленная эстафета.
Вот такое лирическое отступление, а теперь
вернёмся к оной пищеварительной метафоре.
Чем же плохо сравнение творений с пищей?
Да тем плохо, что простое, как пять копеек.
Не нужно упрощать, и упрощать в том числе себя.
Текст это текст, человек это человек, мир это мир,
и для изучения применяйте адекватные инструменты.
А что можно с категорией еды придумать эдакого?
Да ничего, еду можно есть или еду можно не есть.
Ну, ещё можно применить пищевые эпитеты к ней.
Может порадовать очеловечивание пирожков:
Бежит ватрушка, а за ней пять пирогов.
Ватрушка спотыкается, падает и кричит:
- Ой! Не трогайте меня! Не трогайте!
К ней пирог подбегает и говорит:
- Да что ты кричишь-то, дура? Никто
тебя не тронет. Я тут один с яйцами,
остальные все с капустой.
Можно поднатужиться, и выдать какую-нибудь
весёлую метафору, как будет показано ниже,
но любые утробные образы рельеф не образуют.
Не водят они хороводов, грешные, хоть тресни.
И вообще, знаю я вас, вы в упрощении идёте ещё
дальше, и из простых абстракций делаете даже
ещё более простые, - отождествляя еду и говно,
например, типа "говна пирога", ага (Кузя УО).
Из говна, вообще, легко лепить всякие разные,
"брутальные вербилки": отнюдь не имею в виду
жену Вербилы акулеату, но всяко-разно гневные
обличающие мини-речи, с применением символа:
Типа: "Говносфера набита говном.
Говно производит говно, и говно
производимое говно же поглощает, -
о, как устал я, избавьте от говна."
Никого не напоминает? То то же, очень многих, а
Вербила же может отсудить торговую марку "говно".
Это вот предыдущее высказывание, которое далеко
не понятно о чём, можно переписать таким образом:
Ыыыы набито ыыыы.
Ыыыыы производит ыыыыыыыыы,
производимое ыыы-ыыыыы поглощает, -
о, как устал я, избавьте от ы-ы-ыыыы.
Зайдите в любой чат, где тусуются люди недалёкие,
в силу возраста или в силу смерти головного мозга,
там то же самое мычание раздаётся денно и нощно.
Можно рассматривать эти "ы" как тире-заполнитель
в том костяке стихотворения, что я выписал выше.
Проставили два-три смыслообразовательных слова
на место ударных слогов, а на остальные поставили
кодовые фразы - универсальный заполнители, как
тот же символ говна, получили эдакую виртуальную
поэзию замещения смыслов аффектом и глупостями.
И поэзия та - плоская, как стол, но универсальная:
можно теперь применять её ко всему везде и всегда,
и утверждение будет в той или иной степени верно.
Главное - мысли получше нарубить да поформатней,
чтобы пипл хавал, в некие консервы с отчуждёным
ретранслированным бытием, да с торговой маркой.
Консервы "ненависть" - горчее не бывает, ешьте
на здоровье, не сочетаются с консервами "Хрусь".
Каждый "тысячник" - эдакий станок по производству
консервов "Чвяк", должный за смену воспроизвести
строгий норматив своих брэндовых "чвяков" (тм).
И вот сидишь ты за своим конвейером (лентой, ага),
жуёшь эти штампы, только-только из адской духовки,
и издаёшь характерные звуки: чвяк, чвяк, хрусь;
хрусь, чпок, чвяк; хрусь, хрусь, чвяк-чвяк, чпок.
И уже сам готов уподобиться аналогичному станку,
частично перевариваешь отчуждённое и извлечённое
из консервы бытие, срыгиваешь остатки в латунные
баночки, закатываешь со своими эмоциями, ставишь
тэговые торговые марки, и впариваешь свой брэнд.
Другой теперь будет жевать сто раз переваренные,
выхолощенные до абсолюта бессмысленности образы.
Чем узнаваемей брэнд, проставленный на консерве,
чем более он питательный, чем более узнаваемый вкус,
тем лучше продаётся продукция того человека-станка.
Мне там заявили, что мол-де, тифарет в топе яндекса,
и этим стоит гордиться... как же, как же, то почотная
позиция - между долбоёбом и шоладеми, поздравляю.
Рад, что консервы "Чвяк" находят своего потребителя.
В том и причина истеричной зацикленности тифарета,
"радиостанции, вещающей на одной и той же частоте"
годы подряд - тщеславие и страх консервного станка,
боящегося упасть ниже шоладеми, рейтингового мема,
знающего: остановишь линию консерв, и рейтинг упадёт,
а что есмь рейтинг, как не демократия прямого действия?
Как хотите, но консервы хороводов не водят и водить не будут.
А я вообще-то, думаю, что этот безумный консервный завод,
имя которому - блогосфера, придумал тот же жидомасон, что
изобрёл сериалы; hoc volo, sic jubeo, sit pro ratione voluntas. |
|
|