Порой задыхаюсь от тупого дурмана настоящего, задыхаюсь...
Действительно, есть многие вещи о которых нужно писать по-мужски, яростно, сильно. Но пусть будет и так.
Москва, Курский вокзал. А почему, собственно Курский? Дальше Курска поезда не ходят? Севастопольский вокзал! Воистину так! Здесь, в Севастополе, рельсы кончают свой полуторатысячный бег на берегу бухты в обнимку с морем. Поезд "Москва-Севастополь" с недоразбитыми стеклами встанет на задворках вокзала, на самом дальнем пути. Трагедии как известно оборачиваются фарсом. Фарсом было всё - и таможенный сыск, и проверка паспортов, и перебранка таможенников. И только снег русского первозимья, накрывший Москву в день отъезда был единственной нетленной ценностью в жизни, он лежал на перронных навесах, на вагонных крышах, на куполах Андронниковского монастыря и на мосту через Яузу. Мачеха тебе Москва, Севастополь, мачеха.
"Пусть будет хорошо обережен Севастополь"
Пусть будет...
Россыпь крымских курортов от А до Я... И вдруг - Севастополь! Будто в эстрадном оркестре одна из труб грянула "Большую тревогу" или "Большой сбор".
Перед въездом водителей встречает щит:"Город спит с 23 часов до 7 часов утра".
Тише... Спит город. Город, расстрелянный за два века из осадных мортир, жерластых гаубиц, минометов, из пушек самолётов, танков, кораблей, мой город хочет тишины...
История поступила с Севастополем как рассеянный фотограф, снявший на одном негативе множество кадров, прояви, и сквозь одно лицо проступит другое, третье..
Севастопольское море... Где оно? На каких картах? Поднимись к Владимирскому собору да окинь взором горизонт, севастопольские бухты - плавильные котлы времени, сколько сражений в них разыгралось, сколько кораблей ушло в ил сумрачных глубин - хватит на иное географическое море. Севастопольское море, раскаленное солнцем до голубого свечения, эти скалы, выкрашенные временем в желтовато-ветхий цвет древности и корабли морского далека. Одинокая колонна, под бронзовыми орлинными крыльями свечой стоит посреди рукотворного островка. Орел взлетает с нее на север - навстречу питерскому Медному Всаднику, кричит свои тайны, свой рок, свою судьбу. И забытое ныне родство на плите с присягой городу-полису: " Клянусь Землею и Солнцем.. Я буду врагом замышляющему и предающему или отторгающему Херсонес, Прекрасную гавань.." плита с этой клятвой хранится в книжной сокровищнице на Невском.