Вавилонское смешение

Сегодня мне медитацию обломали.
Перед иголками, согласно расписанию, я прошёл к доктору Ли на сеанс бесплатной (ибо повторный, после семи процедур иглоукалывания) диагностики.

Захожу в кабинет, как в самый первый раз, сидит дежурная терапевт, переводчица, секретарь на ноутом и дедушка, который хоть и китаец, но на доктора Ли мало похож. Хотя бы возрастом.

Поначалу решил, что, вероятно, так и нужно, однако по тому, как дедушка уставился в мои бумаги (на одной из них Ли записал иероглифами рецепты травяных отваров, на другой – районы иглоукалывания) было видно, что ему не очень понятно что со мной делать.

Он так долго (даже дольше, чем нужно) рассматривал иероглифы из истории болезни, каждый проговаривал про себя и выговаривал вслух, словно бы пробуя на вкус и прочие качественные характеристики, что терапевт заволновалась и подошла ко мне измерить давление (хоть шерсти клок).

Пользуясь тем, что дедушка ничего не понимает по-русски, прямым текстом говорю:
- Милые барышни, может быть, мы не будем заниматься профанацией, а перенесём приём на время доктора Ли, который, всё-таки чуть больше знает о моём недуге, нежели этот милый дедушка…

- Что вы, что вы, - говорит терапевт, вытаскивая из ушей затычки стетоскопа (когда я пришёл в первый раз она мне сказала, что очень уж е моя фамилия знакома), – этот дедушка занимается врачеванием вот уже в третьем поколении, однако, если вы хотели попасть к доктору Ли то почему пришли во второй половине дня?

- Пришёл так, как мне сказали на рецепции, где, видимо, решили совместить по времени иглоукалывание и диагностику. Вот и весь сказ.

- Значит, они там что-то напутали. Давайте переиграем.

- Спасибо.
Ну и пошёл мимо рецепции к Яну на иголки сдаваться.
Барышня за стойкой мне говорит, что, мол, надо записаться к доктору Ли на приём, когда вам удобно?

«Когда вам удобно?» Из всего мирового репертуара сферы обслуживания чердачинский обслуживающий персонал закрепил в лобных долях только эту формулу, на деле лишённую какого бы то ни было содержания.

Потому что дальше я сказал, что мне удобно завтра (нет, только 27-го), во второй половине дня? (нет, разумеется, в первой).

Когда и как мне удобно никого не интересует. Но за стойкой обычно находится четыре-пять работниц в розовых халатах (+ постоянно вальсирующая техничка с лентяйкой и гардеробщица), а это значит, что посетители должны ходить сюда как можно больше. И как можно чаще.
Придираюсь?




«Седьмая процедура. В очках» на Яндекс.Фотках

Перед тем, как вколоть первую игру, Ян начал осматривать левую часть моего лица и что-то тараторить.
Переводчика, разумеется, не было; пришлось отворить дверь палаты (№6) и крикнуть в пространство, чтобы кто-нибудь подошёл, перевёл.
Медсестра Лена, обычно вытаскивающая после Яна иголки, прошелестела по коридору в бахилах, точно на коньках, мимо и сказала, что надо немного подождать.
И пока мы с Яном ждали, он что-то говорил и говорил…

Потом пришла переводчица, да не одна, а с каким-то дяденькой, который затем представился Сергеем Андреевичем, который взял мои бумаги и сказал, что фамилия у меня очень редкая, но известная.
Я даже не стал принимать его вопрос на свой счёт, поскольку в Чердачинске постоянно сталкиваюсь с тем, что услышав мою фамилию, многие медики сразу спрашивают кем мне приходится Владимир Фавельевич.

- Отцом.
- Ты знаешь, Ян, - через переводчика обратился Сергей Андреевич (вообще-то, я сначала, несмотря на белый халат, я его за пациента принял) - отец этого прекрасного юноши – известный на всю Россию врач, профессор…

После чего (или мне показалось?) Ян начал вставлять мне иголки особенно яростно.
Вероятно, как имеющему заочное, но, тем не менее, непосредственное отношение к медицинской науке.
Или он места уколов сместить решил, чтобы всё время в одну и ту же точку не бить, то ли решил лечение ускорить, но сегодня иглы жалили особенно болезненно – если обычно Ян вставляет иглы в нерв как саблю в ножны, то сегодня он как бы прокалывал мне мышцы, из-за чего боль была примерно такой же, как если бы я прикусил скулу и она воспалилась.

- Вообще-то, Ян говорит, - вступила переводчица, - что прогресс, извините за каламбур, на лицо. Хотя, конечно, если бы вы параллельно принимали выписанные вам травки, выздоровление ускорилось бы…

- Извините, но для меня 15 тысяч – это, всё-таки, большие деньги…

- Я понимаю, - Сергей Андреевич принял удар на себя («главврач», прочитал я на кармашке его халата), выказав удивительную осведомлённость в моём деле, - но травы лечат точечно и изнутри. Хотя, конечно, это дорого. Но вот вы же пойдёте к доктору Ли и, возможно, он выпишет вам фитолечение тысячи на три-четыре…

- Ян спрашивает, что ещё беспокоит? – Уточняет переводчица.
Да, говорю, хорошо, что глаз потихонечку приходит в норму, хотя язык, с онемения которого всё началось за два дня до перекоса, как был нечувствительным, так таким и остался.

Только, пожалуйста, - добавляю, - вы Яну этого не переводите, так как в прошлый раз, когда я ему про язык сказал, он мне иглу в подбородок снизу, от шеи воткнул, да так, что я чуть было на стенку не полез.

Однако, переводчица, как и положено профессиональному толмачу, не очень вникает в то, что переводит, поэтому мои слова она на автомате передала Яну, который тут же схватил особенно длинную спицу и вот уже мажет ваткой мне место под нижней челюстью…

…затем втыкает иглу по самую рукоятку, так что интерес (и даже, не побоюсь этого слова, любопытство) опережают боль и страх – кажется, что острый кончик спицы, пройдя сквозь корень языка («курятина на шпажке», уже мелькает мыслеобраз) оцарапает внутренние стенки нёба, а это может вызвать нагноение –

- то есть, вот как быстро, оказывается, мысль летит; опережая страх, опережая боль, несётся, пришпоренная, на всех порах по замкнутому кругу кровеносной системы, ещё более ускоряясь от самозавода.

Так что даже непонятно, что же «важнее» для «деланья» боли – мышечные спазмы или сила мысли?
Ян сделал дело, да исчез, а Сергей Андреевич остался. Про отца расспросил, да про бахилы рассказал, что берут они самые крепкие, а всё равно протекающие. Но зато одноразовые.

Ну, я тоже, не будь дурак, про клинику расспросил, да про излечение.
На что мне главврач уточнил у Яна, что иглоукалывание и без фитотерапии вполне может быть действенным, однако, с травками-то, всё же, оно поскорее будет.

И мы ещё проговорили минут пять, потом Сергей Андреевич ушёл, однако, маска светского общения, которая из ничего возникает в одно мгновение, медитации никак не способствует.

Так что оставшуюся часть процедуры я просидел непроницаемым для токов болванчиком, без какого бы то ни было внутреннего приключения.

Но, зато когда на улицу вышел (на перекрёстке, возле трамвайной остановки) висит огромный, этажей в пять портрет Зюганова, похожий на афишу экспрессионистского фильма ужасов) меня не обожгло контрастом как все прошлые разы.