|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2010-02-19 18:41:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Владимир Фельдман: Наука или где?
http://old-opec.hse.ru/analize_doc.a
"Написать эти заметки меня побудило наличие специфического опыта: на протяжении пяти лет мне пришлось одновременно (по совместительству) возглавлять три небольшие лаборатории в разных «системах» - ФГУП-ГНЦ, институте РАН и МГУ.
...В 1991 году институт на короткое время «завис» над пропастью полной неопределенности и угрозы небытия, а затем получил статус «государственного научного центра» (ГНЦ)
...Зарплаты пошли вниз, даже по отношению к скромным доходам бюджетников, появились постоянные угрозы отключения электричества, отопления и т. п. Разрыв все время увеличивался: в 2004 г. завлаб получал гарантированную зарплату 1200 рублей, старший научный сотрудник – 700 (за степень никогда не платили). В этих условиях с начала девяностых тем, кто остался, пришлось делать жесткий выбор. Многие «легли на дно» (совсем не уникальное явление для того времени). Те немногие, кто имел связи с промышленностью, перешли на реальное самофинансирование (впрочем, об основе такого самофинансирования в «лихие девяностые» - отдельный разговор). Полтора десятка групп и небольших лабораторий «фундаментальщиков», включая нашу, пустились в плавание по «грантовому морю» (по моим наблюдениям, сделали они это раньше и решительнее, чем во многих академических институтах – там, где была хоть какая-то возможность «выжидать»).
Фактически был поставлен «чистый эксперимент». На первый взгляд, результат казался обнадеживающим: среди победителей первых конкурсов РФФИ, ИНТАС и CRDF было немало групп из этого института – больше, чем из многих академических организаций соответствующего профиля.
...Сам я являюсь убежденным сторонником конкурсного финансирования и грантов, но иллюзорность попыток построить «грантовый бункер» стала окончательно ясна мне в конце 1996 года.
Опыт первый. ФГУП – ГНЦ: нелегальная наука
...Тогда я осознал главное – ГНЦ, занимающийся фундаментальной наукой, находился, по существу, на нелегальном положении, и в таком виде был совсем не нужен «наверху». В довольно объемных отчетах нам не рекомендовали (или даже запрещали) демонстрировать реальные списки наших публикаций в хороших журналах (в лучшем случае можно было говорить о «подготовленных к печати материалах»). Не только должностной обязанности, но и подтвержденного бюджетом права заниматься фундаментальными исследованиями мы не имели.
...Пошел непрерывный спад научной активности в институте: люди уходили, уезжали, умирали. Героические усилия остающихся сотрудников не могли спасти ситуацию. В конце концов, в 2005 году «базовую зарплату», ставшую почти символической, вовсе перестали платить, а потом был назначен новый директор, не имевший прямого отношения к фундаментальной науке. Он сразу расставил точки над i, сообщив, что его главная задача – обеспечить эффективное управление государственной собственностью, которая должна приносить прибыль, а не убытки
...На мой взгляд, общий вывод из этой истории очевиден: с точки зрения фундаментальной науки форма ГНЦ-ФГУП лишена каких-либо перспектив. Сегодня я вообще крайне скептически отношусь к развитию фундаментальных исследований в государственных (по форме собственности) и при том небюджетных (по характеру финансирования) организациях
Опыт второй. Академический институт: легальная наука.
В любом случае следует признать, что и сегодня основная часть таких исследований проводится в академических институтах (об этом можно судить хотя бы по доле публикаций в рецензируемых научных журналах – по разным оценкам от 50 до 80%).
...И все же постепенно стало ясно, что никакие розовые очки не помогут уйти от общих проблем, главная из которых - кадровая. Поскольку нет адекватного финансирования и перспектив для молодежи, система реального обновления отсутствует. Группы начинают все больше вариться «в собственном соку». В результате средний возраст неуклонно ползет вверх, а «идейный кризис» нарастает. ля многих более старых и менее благополучных институтов эти проблемы стоят гораздо острее. Возрастает соблазн «дожить» на старых запасах (особенно для тех, кто не встроен в систему мировой науки и не ощущает «пульса времени», - жесткой международной конкуренции). Здесь необходимо сказать о том, что заниматься фундаментальной наукой (а не ее имитацией) трудно, поскольку это всегда – «чемпионат мира», и скидки на «временные местные трудности» не принимаются. Никакого другого уровня, кроме мирового, нет.
Между тем, для приложений дело обстоит несколько иначе. Здесь локальные достижения иногда очень полезны. ...Мой опыт общения и экспертизы на разных уровнях показал, что и сегодня значительная часть групп и лабораторий в институтах РАН реально занимаются преимущественно прикладной тематикой – как гражданской, так и оборонной.
...Зато они легко воспринимают возвращение объемных отчетов по ГОСТу, режимные ограничения, регламентацию внешних контактов и другие «старые новшества», которые так пугают «фундаментальщиков». Конечно, все зависит от области науки и конкретного института, но традиции закрытой функциональной системы «специального назначения» очень сильны, особенно в некоторых крупных старых институтах. Таким образом, напрашивается парадоксальный вывод: несмотря на то, что основная часть фундаментальных исследований сосредоточена в институтах РАН, многие институты по своей структуре и кадровому потенциалу гораздо в большей степени готовы к тому, чтобы вести работы другого характера – особенно теперь, когда появились надежды на их финансирование через ВПК и федеральные программы. Кадровые ресурсы для фундаментальных исследований весьма ограничены, и проблема их воспроизводства не может быть решена в рамках закрытой системы – для этого, необходимо, как минимум, взаимодействие с университетами на совершенно иной основе, чем это делается сейчас.
Опыт третий. Университет: наука и среда.
...В данном случае повода для «розовых очков» как раз не было: возрастной коллектив, практически отключенный от контактов со студентами, обветшалый приборный парк. ...Осторожно скажу, что за это время ситуацию удалось изменить к лучшему по всем направлениям, и не последнюю роль в этом сыграла окружающая среда. Характер работы и проблемы научно-исследовательской лаборатории в институте РАН и в МГУ, в целом, схожи, за исключением двух важных особенностей, относящихся собственно не к лаборатории, а к внешней среде. Первая состоит в эффекте «омывания» студентами и аспирантами, который не только дает хотя бы надежду на возможность обновления, но и постоянно держит в тонусе работающих сотрудников, даже не вовлеченных непосредственно в учебный процесс. Вторая заключается в широких возможностях горизонтального взаимодействия как внутри факультета, так и между факультетами (например, химиков с физиками или биологами).
...Но факт остается фактом – разрыв слишком велик, чтобы его игнорировать или объяснять действием «случайных факторов». Ответ на вопрос, почему именно химфак выделяется среди других факультетов, можно искать в традициях и отсутствии специализированных институтов химического профиля (таких, как НИИЯФ) в составе МГУ, но в большой мере он связан с наличием на этом факультете мощного исследовательского сектора. Гораздо важнее найти ответ на другой вопрос – в чем причина различия даже с очень крупными академическими институтами того же профиля.
Следовательно, приходится признать, что эффекты «омывания» и «горизонтального взаимодействия» работают даже при весьма несовершенных схемах и многих нерешенных проблемах.
Конечно, говоря об университетской науке, надо иметь в виду, что большинство наших университетов вовсе не похожи на МГУ – ни по кадровому потенциалу, ни по материальному обеспечению"
http://old-opec.hse.ru/analize_doc.a
"Написать эти заметки меня побудило наличие специфического опыта: на протяжении пяти лет мне пришлось одновременно (по совместительству) возглавлять три небольшие лаборатории в разных «системах» - ФГУП-ГНЦ, институте РАН и МГУ.
...В 1991 году институт на короткое время «завис» над пропастью полной неопределенности и угрозы небытия, а затем получил статус «государственного научного центра» (ГНЦ)
...Зарплаты пошли вниз, даже по отношению к скромным доходам бюджетников, появились постоянные угрозы отключения электричества, отопления и т. п. Разрыв все время увеличивался: в 2004 г. завлаб получал гарантированную зарплату 1200 рублей, старший научный сотрудник – 700 (за степень никогда не платили). В этих условиях с начала девяностых тем, кто остался, пришлось делать жесткий выбор. Многие «легли на дно» (совсем не уникальное явление для того времени). Те немногие, кто имел связи с промышленностью, перешли на реальное самофинансирование (впрочем, об основе такого самофинансирования в «лихие девяностые» - отдельный разговор). Полтора десятка групп и небольших лабораторий «фундаментальщиков», включая нашу, пустились в плавание по «грантовому морю» (по моим наблюдениям, сделали они это раньше и решительнее, чем во многих академических институтах – там, где была хоть какая-то возможность «выжидать»).
Фактически был поставлен «чистый эксперимент». На первый взгляд, результат казался обнадеживающим: среди победителей первых конкурсов РФФИ, ИНТАС и CRDF было немало групп из этого института – больше, чем из многих академических организаций соответствующего профиля.
...Сам я являюсь убежденным сторонником конкурсного финансирования и грантов, но иллюзорность попыток построить «грантовый бункер» стала окончательно ясна мне в конце 1996 года.
Опыт первый. ФГУП – ГНЦ: нелегальная наука
...Тогда я осознал главное – ГНЦ, занимающийся фундаментальной наукой, находился, по существу, на нелегальном положении, и в таком виде был совсем не нужен «наверху». В довольно объемных отчетах нам не рекомендовали (или даже запрещали) демонстрировать реальные списки наших публикаций в хороших журналах (в лучшем случае можно было говорить о «подготовленных к печати материалах»). Не только должностной обязанности, но и подтвержденного бюджетом права заниматься фундаментальными исследованиями мы не имели.
...Пошел непрерывный спад научной активности в институте: люди уходили, уезжали, умирали. Героические усилия остающихся сотрудников не могли спасти ситуацию. В конце концов, в 2005 году «базовую зарплату», ставшую почти символической, вовсе перестали платить, а потом был назначен новый директор, не имевший прямого отношения к фундаментальной науке. Он сразу расставил точки над i, сообщив, что его главная задача – обеспечить эффективное управление государственной собственностью, которая должна приносить прибыль, а не убытки
...На мой взгляд, общий вывод из этой истории очевиден: с точки зрения фундаментальной науки форма ГНЦ-ФГУП лишена каких-либо перспектив. Сегодня я вообще крайне скептически отношусь к развитию фундаментальных исследований в государственных (по форме собственности) и при том небюджетных (по характеру финансирования) организациях
Опыт второй. Академический институт: легальная наука.
В любом случае следует признать, что и сегодня основная часть таких исследований проводится в академических институтах (об этом можно судить хотя бы по доле публикаций в рецензируемых научных журналах – по разным оценкам от 50 до 80%).
...И все же постепенно стало ясно, что никакие розовые очки не помогут уйти от общих проблем, главная из которых - кадровая. Поскольку нет адекватного финансирования и перспектив для молодежи, система реального обновления отсутствует. Группы начинают все больше вариться «в собственном соку». В результате средний возраст неуклонно ползет вверх, а «идейный кризис» нарастает. ля многих более старых и менее благополучных институтов эти проблемы стоят гораздо острее. Возрастает соблазн «дожить» на старых запасах (особенно для тех, кто не встроен в систему мировой науки и не ощущает «пульса времени», - жесткой международной конкуренции). Здесь необходимо сказать о том, что заниматься фундаментальной наукой (а не ее имитацией) трудно, поскольку это всегда – «чемпионат мира», и скидки на «временные местные трудности» не принимаются. Никакого другого уровня, кроме мирового, нет.
Между тем, для приложений дело обстоит несколько иначе. Здесь локальные достижения иногда очень полезны. ...Мой опыт общения и экспертизы на разных уровнях показал, что и сегодня значительная часть групп и лабораторий в институтах РАН реально занимаются преимущественно прикладной тематикой – как гражданской, так и оборонной.
...Зато они легко воспринимают возвращение объемных отчетов по ГОСТу, режимные ограничения, регламентацию внешних контактов и другие «старые новшества», которые так пугают «фундаментальщиков». Конечно, все зависит от области науки и конкретного института, но традиции закрытой функциональной системы «специального назначения» очень сильны, особенно в некоторых крупных старых институтах. Таким образом, напрашивается парадоксальный вывод: несмотря на то, что основная часть фундаментальных исследований сосредоточена в институтах РАН, многие институты по своей структуре и кадровому потенциалу гораздо в большей степени готовы к тому, чтобы вести работы другого характера – особенно теперь, когда появились надежды на их финансирование через ВПК и федеральные программы. Кадровые ресурсы для фундаментальных исследований весьма ограничены, и проблема их воспроизводства не может быть решена в рамках закрытой системы – для этого, необходимо, как минимум, взаимодействие с университетами на совершенно иной основе, чем это делается сейчас.
Опыт третий. Университет: наука и среда.
...В данном случае повода для «розовых очков» как раз не было: возрастной коллектив, практически отключенный от контактов со студентами, обветшалый приборный парк. ...Осторожно скажу, что за это время ситуацию удалось изменить к лучшему по всем направлениям, и не последнюю роль в этом сыграла окружающая среда. Характер работы и проблемы научно-исследовательской лаборатории в институте РАН и в МГУ, в целом, схожи, за исключением двух важных особенностей, относящихся собственно не к лаборатории, а к внешней среде. Первая состоит в эффекте «омывания» студентами и аспирантами, который не только дает хотя бы надежду на возможность обновления, но и постоянно держит в тонусе работающих сотрудников, даже не вовлеченных непосредственно в учебный процесс. Вторая заключается в широких возможностях горизонтального взаимодействия как внутри факультета, так и между факультетами (например, химиков с физиками или биологами).
...Но факт остается фактом – разрыв слишком велик, чтобы его игнорировать или объяснять действием «случайных факторов». Ответ на вопрос, почему именно химфак выделяется среди других факультетов, можно искать в традициях и отсутствии специализированных институтов химического профиля (таких, как НИИЯФ) в составе МГУ, но в большой мере он связан с наличием на этом факультете мощного исследовательского сектора. Гораздо важнее найти ответ на другой вопрос – в чем причина различия даже с очень крупными академическими институтами того же профиля.
Следовательно, приходится признать, что эффекты «омывания» и «горизонтального взаимодействия» работают даже при весьма несовершенных схемах и многих нерешенных проблемах.
Конечно, говоря об университетской науке, надо иметь в виду, что большинство наших университетов вовсе не похожи на МГУ – ни по кадровому потенциалу, ни по материальному обеспечению"
