Lost in Iceland - ужасы, сердечникам и беременным не читать (to be continued)
День седьмой.

Наташа и Гриша штурмуют великий исландский ледник, Гриша слушает, как журчат тысячелетия, после чего герои посещают заповедник с главной исландской редкостью и отдают дань местному Стоунхенджу. Однако, дальше с ними случается нечто невероятное. Посетив гостиницу-призрак, они встречаются с большой белой птицей и останавливаются в доме с багровыми занавесками. Засыпая, Гриша не уверен, что когда-нибудь еще проснется.



Хотя согласно известной традиции в день седьмой положено отдыхать, мы, конечно, такого позволить себе не могли. Встать надо было рано, так как нам нужно было успеть доехать до места, где нас должны были забрать на ледник. Первое, что я увидел утром в окне была корова. Это было удивительным новшеством, так как к этому момент мы были перенасыщены видом овец, немного разбавленным периодически появлявшимися исландскими лошадями. Как и в случае с китами мы явно перестраховались, и когда мы подъехали к точке, откуда начинался подъем на ледник, там никого не было. Оглядевшись вокруг, а мы остановились у начала дороги ведущей вверх, мы подумали, что может мы не доехали и нас ждут где-то повыше. Дорога, уходившая в сторону ледника, казалась вполне сносной, хотя и была обозначена на карте зловещей буквой "Ф". Чтобы прояснить ситуацию мы решили позвонить в ледниковую фирму, однако там нам сказали никуда не двигаться и ждать у перекрестка. Погода была получше, чем вечером накануне, однако, хорошей ее было назвать трудно. Ледник был в тумане, дул резкий ветер и накрапывал слабый дождь. Минут через 15 оказалась, что мы не единственные сумасшедшие, которые хотят подниматься на ледник в такую мерзкую погоду. К месту встречи подъехала семья с двумя детьми и еще две француженки. Примерно тогда же, на горизонте показался мощный джип. Правда джипом это было назвать трудно - гигантские и не пропорциональные по отношению к размерам машины колеса делали его похожим скорее на луноход, чем какой либо из видов известного мне земного транспорта. "О, да вас тут много", - сказал вышедший из машины исландец. Судя по его выражению лица, он явно не ожидал, что в этот день найдутся желающие ползти наверх. Он вызвал по рации еще одну машину и вскоре на месте появился второй луноход. "Ну, что", - сказал исландец, - "Ваши машины оставьте тут. Залезайте к нам и поехали". Семья поместилась в один джип, мы вместе с двумя француженками сели в другой. Нашим водителем оказался очень колоритный, аутентичного вида исландец, отличительной чертой которого, помимо викингкских усов и мощных скул, было отсутствие знания английского языка. Буквально через две минуты, как только мы начали подниматься в горы, мы с Наташей поняли, как правильно, что мы не пытались сделать это сами. То где мы ехали, дорогой назвать было трудно. Скорее это был своего рода "дружелюбный склон", по которому нам предстояло подняться на несколько сотен метров. Мы подпрыгивали как мячики, стукаясь головами о потолок, а француженки даже стали издавать какие-то странные писки. Только наш водитель (как выяснилось позже, он был к тому же одним из хозяев фирмы, которые организовывала прогулки на ледник) невозмутимо улыбался, и казалось демонстративно крутил рулем во все возможные стороны. Видя, что его пассажиры впали в легкий ступор, он решил завести с нами светскую беседу, доказывая, что лексикон Эллочки-людоедки существует не только на русском, но и английском языке… "Откуда Вы", - спросил он у француженки спереди. "Фрааанс", - ответила она, пронзительно гнусавя и заглатывая букву "р". Исландец недоуменно пожал плечами - "Откуда, откуда?" "Фрааанс", - повторила француженка. "Хм", - сказал наш водитель, - "Я такого не знаю." И обратился ко мне с Наташей - "А вы откуда?". "Израэль", - ответили мы. "О, Израэль", - сказал наш исландец и заулыбался, - "Далеко и тепло, да" - мы радостно закивали в знак согласия. Увидев, что водитель знает Израиль, но не знает Франции, наши спутницы окончательно выпали в осадок. "Ну Франс, Франс", - отчаянно взвопили они, теперь уже вдвоем. Исландец продолжал недоуменно улыбаться и пожал плечами. "Пари", - попыталась объяснить одна из них, однако и это не помогло. Видя, что французские девушки, видимо, переживают один из самых травматичных моментов в своей жизни, им на помощь пришла Наташа. "Франсэ", - сказала она, четко выговорив букву "р". И тут, в глазах исландца загорелся огонек понимания. "Ах Франсэ", - сказал он, и улыбнулся, мол, ну что ж вы сразу не сказали. Француженки начали медленно приходить в себя. Внезапно мы остановились. "Выходите", - сказал водитель. Джип стоял на краю скалы. В нескольких метрах перед нами стояла стена тумана. Шел сильный дождь, и все вокруг было в серо-черных тонах. Где-то далеко внизу прорисовывался призрачный берег океана. "Приехали?" - спросили мы. "Нет", - ответил исландец, - "просто посмотрите, дальше уже ничего не будет видно". Однако, наши спутницы смотреть явно не хотели. Они прижались друг к дружке и запрыгнули обратно в машину. Дальше и вправду ничего не было видно. Только временами из тумана выплывали одинокие овцы. "Вот вам и мир Норштейна", - подумал я, наблюдая на экране GPS, как точка, обозначавшая нашу машину, приближается к точке назначения, у начала ледника. Тем временем наш водитель снова оживился. "Мои, мои", - радостно сообщил он, тыкая пальцем, в материализовавшихся из тумана животных, и на ломанном английском пояснил, что у него есть 200 овец, которых он иногда обходит, чтобы постричь. Для того чтобы объяснить, как он это делает, ему английского уже не хватило. Правда, тут случился еще один казус с нашими француженками. При виде очередной овцы она очнулась и сказала "Оу, лэмб". Это исландец понял, и видимо как овцевладелец возмутился - "Нет", - сказал он, - "это вам не "лэмб", "лэмб" это то, что вкусно, а это "щип"". Но в отличие от диалога с "Фрааанс", здесь двум сторонам так и не удалось найти взаимопонимания. Попытки исландца объяснить чем "лэмб" отличается от "щип" потерпели фиаско. Наконец, после где-то 20 минутной тряски, мы подъехали к какому-то дому. Видимость вокруг ограничивалась расстоянием вытянутой руки. Нас быстро запустили внутрь в своего рода предбанник. "Значит так", - сказал наш экскурсовод, - "есть два варианта. Можно ехать по леднику на суперджипах, а можно на скутерах." Я посмотрел на Наташу, известную свой чувствительностью к холодам: "Ну что, поедем на скутерах?". "Через мой труп", - ответила Наташа, причем, судя по выражению лица, она действительно имела ввиду, то, что говорила. "Нам, пожалуйста, один скутер и один джип", - сказал я экскурсоводу. Тот слегка смутился: "Простите, но мы меньше двух людей в джип не берем, а больше никто джипа не хочет". Теперь была моя очередь посмотреть на Наташу испепеляющим взглядом. Моя верная спутница все поняла. Теперь на ее лице отразилось покорное смирение, приговоренного к смерти, которого ведут на плаху. Нам дали комбинезоны, шлемы с забралом, сапоги и перчатки. Наташа все это печально одела. Перчаток, видимо для пущей уверенности, она одела две пары.



Мы вышли и снова сели в суперджипы. "Нам недалеко", - сказал, улыбаясь, наш исландец. Теперь мы ехали по леднику. Через три минуты мы остановились. "Выходите", - сказал водитель. Под ногами лежал снег, сквозь который пробивался лед. То, что падало сверху, дождем было назвать трудно - это был град. Вокруг нас была все та же плотная стена тумана. Мы сделали несколько шагов и прямо из белой пустоты выплыл ряд скутеров. Рядом с ними стояло нечто, что видимо было вместилищем бензина. "Значит так", - сказал наш гид, - "ничего сложного тут нет. Садитесь и просто жмите на газ. Тормозов тоже нет. В тот момент, когда вы газ отпускаете, скутер останавливается. Ехать будем строго один за другим. Главное - не выезжайте из колеи, а то можно перевернуться. Поворачивайте тело в сторону поворота. И еще - будьте осторожны. По сторонам идут трещины, глубина которых сотни метров. Падать туда противопоказано. Вот и все."



Мы расселись по скутерам, Наташа села сзади меня. Я нажал на педаль газа. Машина зарычала, но не двинулась с места. "Сильнее жми, сильнее!", - закричал инструктор. Я нажал со всей силы, машина дернулась и подалась вперед. Наш гид выехал вперед и помахал рукой. Мы двинулись за ним. Скутер, который ехал перед нами, было видно с трудом. Он периодически растворялся в тумане, и чтобы он выплыл обратно, приходилось поднажать на газ. Машина постоянно подскакивала, и на каждом пригорке я чувствовал, как Наташа слегка взлетала, однако ее ухватки из за комбинезона я практически не ощущал. Колея была не достаточно глубокой, чтобы не давать лыжам скутера ее покинуть, однако достаточно глубокой, для того чтобы при каждом выезде за ее пределы, машина начинала угрожающе крениться в сторону. Однако, главной проблемой было не управление скутером, а град. Как оказалось, опустить забрало шлема я не мог, так как тогда оно сразу запотевало и я ничего не видел. Однако ветер дул прямо в лицо, и от града было не просто мокро, но реально больно. Его частички впивались как маленькие иголки, вызывая весьма неприятную гамму ощущений. Однако, вместе с тем, сумма всего этого порождала какое- то непередаваемое чувство восторга. Однозначно - это был полный кайф, хотя где-то минут через 10, я к тому же окончательно перестал чувствовать пальцы. Наконец, я увидел, что скутер впереди тормозит. Потом из тумана показался наш инструктор, который размахивал руками, показывая, куда поставить машину. Вокруг было все тоже - лед со снегом под ногами. Непроницаемая стена тумана вокруг. "Обычно, отсюда открывается очень красивый вид, но сегодня погода слегка неподходящая", - пояснил наш гид. В течение нескольких минут он рассказал немного о леднике, однако погодные условия не располагали к длинной лекции. Нам и так было ясно, что мы находимся на самом "Царе Ледников", как называли Ватнайокул исландцы. После этого еще две минуты нам дали, чтобы сфотографироваться и мы поехали обратно. Ощущение были примерно те же, правда, на этот раз, мы чуть не врезались в зад наших любимых француженок, которые неожиданно застыли на месте. Наташа, сесть за руль скутера категорически отказалась, и довольствовалась положением пассажирки. По сторонам то и дело появлялись те самые бездонные трещины и, казалось, они немного к себе притягивают. Наконец, в тумане появились очертания джипов. Мы запарковали скутеры в ряд, и с чувством глубокой эйфории уселись внутрь луноходов. Теперь салон машины казался самым спокойным и теплым местом на планете. Уже через несколько минут мы вновь оказались в знакомом предбаннике и принялись стягивать с себя мокрую экипировку. Лица всех вокруг светились. Мы не переставали улыбаться. Как оказалось, Наташа пережила наше путешествие вполне благополучно, и тоже была более чем довольна. Правда, выяснилось, что несколько раз она действительно, чуть не вылетела из сидения скутера, но этот только добавило острых ощущений. Я же естественно чувствовал себя тем, что на иврите передается непередаваемым словосочетанием "гевер, гевер", что в свободном переводе означает "крутым как яйца". Пока мы оттаивали, нам предложили горячий суп или шведский стол с разными салатами. Цены были слегка безумные, но расчет хозяев заведения был совершенно точным. После такой прогулки необходимо было что-то съесть, а альтернативных источников пищи, в округе естественно не предвиделось. Мы взяли и салаты и суп, и уселись в приятной столовой отделанной деревом с огромными окнами, в которых видимо должен был быть какой-нибудь потрясающий вид, но был опять же только белый туман. Выяснилось, что этот домик, в котором есть также несколько комнат, где можно остановиться, работает только летом. Зимой его вместе с крышей засыпает снегом, а поздней весной хозяева приезжают с лопатами и начинают его раскапывать, чтобы открыть новый бизнес-сезон. Суп, надо сказать, был потрясающим, и какие то рыбные салаты тоже. Кроме того, это было единственное место, где мы ели в Исландии селедку (видимо, она была исландской). Когда мы наелись и согрелись, нас позвали по джипам. Тряска по дороге обратно уже казалась знакомой. Мы спустились вниз. Показалась стоянка с машинами, среди которых стоял и наш маленький джип. Согласно часам мы оставили его всего несколько часов назад, но казалось что это было очень очень давно.
Следующим пунктом нашего пути должна была стать одна из главных исландских достопримечательностей. В получасе пути находился залив Джокулсарлонт. Там жили айсберги. Отколовшиеся куски ледника, которые не уплывали в океан, и не таяли, а жили своей жизнью, плавали, сталкивались, а может быть целовались. Заметить залив было несложно. Надо было свернуть направо прямо перед длинным мостом, идущим вдоль линии берега. Буквально тут же, перед нами открылся вид на залив - это действительно был заповедник айсбергов. Такого я еще не видел никогда.
Несмотря на несколько недружелюбную погоду, вокруг были машины и люди. Все-таки - лагуна айсбергов была классическим объектом для туристов. Прямо у берега находилась небольшая стоянка и магазинчик. Мы попытались выйти из машины, но это оказалось не просто. Ветер был такой силы, что двери машины никак не хотели отворяться. Однако, никакие двери не могли остановить нас перед этим плавающим волшебством. С фотоаппаратами на перевес мы подошли к заливу. Это не были айсберги в классическом представление, типа того, который врезался в Титаник, и от осколков которого вместе со своей возлюбленной убегал обреченный Леонардо Де Каприо. Они также не были похоже на героя песни Аллы Пугачевой, которую, как помнится, я напевал еще в средней группе детского сада. Айсберги были небольшие, скромные, ну как исландские лошади, но конечно со своим шармом. И кроме всего прочего - они были ярко голубыми.



Обычно, одно из главных туристических развлечений - это кораблики, которые катают туристов между айсбергами. Но и кораблики не были рассчитаны на такие погодные условия. Прогулочные катера угрюмо стояли в сторонке на железных платформах с колесами. Тем временем, Наташа, которую слегка уносило ветром, начала фотосессию. Дело в том, что среди айсбергов плавали… Нет, не пуффины, но почти не хуже - морские котики. А над котиками кружились чайки. Мне почему-то вспомнился мамонтенок, который поплыл искать свою маму. Котики тем временем явно заигрывали с моей спутницей. Они неожиданно выныривали из под воды совсем рядом с берегом, но как только Наташа нацеливала на них объектив своего "Зенита", и они тут же скрывались обратно. Впрочем, вид у объектива "Зенита", был действительно пугающим. Хотя, с другой стороны, думаю, что он играл важную роль, потому что без него бы Наташу просто унесло бы к котикам.



После того как пленка в "Зените" закончилась, мы залезли обратно в "Сузуки" и начали активно греться. Впрочем, время как всегда поджимало. Надо было ехать дальше вдоль южного побережья. Мост, пересекавший залив, был односторонним. "Одинокая планета" рассказывала, что один раз - его уже смыло массой льда сошедшей с ледника после очередного извержения. В Исландии, и в частности на побережье, вообще много односторонних мостов, так что перед тем как на него въехать, надо посмотреть, нет ли там кого, но с этим мостом такой бы трюк не прошел - второй конец растворялся где-то вдалеке, поэтому вдоль моста были небольшие полукруглые съезды, сделанные по тому же принципу что и туннель, ведущий в Исафьордур.
Ни катание на скутерах, ни заповедник айсбергов не утолили мою страсть к леднику. Я вожделенно смотрел на ледяные языки, спускавшиеся с гор в сторону прибрежной дороге. При виде первого съезда в их сторону, я не удержался и повернул. Я ничего не мог сделать с проснувшемся во мне желание - "потрогать". Наташа обреченно смирилась. Короткая дорога кончалась, и дальше, к леднику вела тропинка. Очень скоро тропинка пропала, и начался просто склон горы. В нескольких десятках метрах напротив был ледник. Это было нечто величественное. Этакий палец гигантского дракона. В самом низу он было грязно-черным. Чуть выше белым и светлым. Там где лед касался земли, солнце отражали огромные лужи серой воды. Однако, "потрогать" оказалось не так просто. Между мной и ледником была небольшая расщелина, спуск в которую был крутым и к тому же мокрым. Наташа сказала, что она туда не пойдет, и мне не советует. Но разве я мог… Спуск оказался действительно неприятным. Помимо того, что мокрые камни были скользкими, все вокруг оказалось зыбким и сыплющемся. В какой-то момент от осторожного сползания пришлось отказаться, и расщелину я брал уже разбегом. Все кончилось хорошо. Теперь оставалось только чуть-чуть подняться вверх. Я протянул руку и дотронулся до льда. Сквозь грязный тающий лед пробивались ярко голубые трещины. Однако самым потрясающим оказался звук. Где-то в глубине, мощно, пронзительно и одновременно нежно журчала вода. Та самая вода, которая была источник всех исландских рек. Ледник жил своей, невидимой жизнью. Там в глубине были тысячелетия истории этого мира и пробивающееся изнутри журчание, казалось, приобщало к таинству, завораживало. В это можно было вслушиваться бесконечно долго, но в машине была девушка, а на часах двигались стрелки (вряд ли ледник знает, что такое время). Надо было возвращаться. Свидание с ледником закончилось. На обратном пути, выяснилось, что карабкаться обратно было еще сложнее, чем спускаться. Мало того, что скользкие камни теперь сыпались в неправильную сторону, я к тому же потерял тропинку. Но кое-как на четвереньках… Вообщем, все опять кончилось хорошо.
Времени до того как должно было начать темнеть оставалось немного. Однако, совсем рядом находилась еще одна местная достопримечательность - заповедник Скафтафель.
Многие места, где мы побывали до этого, пользовались особой популярностью среди туристов. Однако, Скафтафель, помимо естественного туристического потока, был излюбленным местом коренных исландцев. Дело в том, что там было то, чего не было практически нигде в Исландии… Догадались? Ну же? Там были они… Деревья! Говорят, что когда-то в Исландии было много деревьев, может быть даже леса. Но волны поселенцев, которые приплывали на остров из Европы, пытались его освоить и периодически полностью вымирали, не выдержав сурового климата, постепенно и методично полностью оголили этот кусок суши. Теперь здесь остались только горы, ледники, каменные равнины и трава, которую, не переставая, жуют герои Харуки Мураками. У исландцев даже есть какие-то поговорки о том, как опасно заблудиться в исландском лесу (аля в трех соснах). Но вот, прямо под ледником, нависая над каменным берегом океана, сохранился небольшой островок леса. Мы оставили машину у входа в заповедник, и пошли по тропинке. Буквально через несколько минут нас со всех сторон, своего рода аркой, обступали ветки и листья. Где-то сверху, сквозь листву пробивалось небо. Это был совсем другой мир. Ну точно не Исландия.



Скорее это было похоже на лес около дачи в поселке писателей на Красной Пахре (до тех пор, пока его не вырубили под новые участки). Правда, тона были немного более холодноватые и суровые. Но самым потрясающим - был запах. То ли пахло грибами, то ли просто чем-то чистым, первоначальным и вместе с тем родным и домашним. Эта пронзительная гамма шокировала осязание, так что начинал задыхаться, пытаясь вдохнуть поглубже. В заповеднике была несколько водопадов, падавших со стороны ледника. Через узкие русла с ледяной водой, вели деревянные мостики. В одном из мест, прямо у воды, стояли два изящных миниатюрных теремка. Правда, при ближайшем рассмотрение, выяснилось, что это туалеты.



После недели проведенной в пустынных равнинах Исландии было не сложно понять, несмотря на казалось бы привычность для нас лесного пейзажа, почему это место так дорого исландцам и за что они его так любят. Спустившись с другой стороны водопада, и надышавшись лесом, мы вернулись к машине. Вот вот должно было начать темнеть. Нам предстояло доехать до города Вик, который находится в самом центре южного побережья Исландии. Там мы должны были поужинать и определиться с ночлегом.
До Вика было около часа езды. Оставив позади великий исландский ледник, мы ехали через прибрежную каменную равнину, которая не отличалась большим разнообразием. Где-то справа, километров на 100 вглубь острова, оставался вулкан Лаки - самый страшный из исландских вулканов, который несколько столетий назад, чуть было не уничтожил всю жизнь на острове.
Если Вы посмотрите на карту мира, из тех, что вешают на стенки в комнатах подрастающих школьников, надеясь, что таким образом они будут лучше знать географию, и найдете Исландию - есть достаточно большая вероятность, что наряду с Рекьявиком, Акурери, Исафъордуром и Эгилстадиром Вы обнаружите там и Вик. Однако, подобной чести, Вик удостоился не благодаря своим размером. Просто, южное побережье - самое пустынное, и фактически, Вик живет в полном одиночестве. Надо же что-то нарисовать на карте, чтобы показать, что и там есть люди. Единственная достопримечательность Вика - пятипалая скала, торчащая из воды в нескольких десятках метров от берега. Этакий исландский Стоунхендж. Впрочем, туристов в Вике бывает относительно много. В особенности если они едут с востока. Для них, да собственно и для нас - это было первое после Хофна место, где были улицы и дома. Правда, улиц конечно было немного. Как обычно - одна центральная, и несколько по бокам. Ресторан был только один, но очень симпатичный. Поужинав, мы могли бы остаться и искать ночлег в Вике, но это означало бы, что назавтра нам пришлось бы как минимум полдня провести в дороге. Поэтому, мы с Наташей решили, что поедем дальше, чтобы сэкономить еще немного завтрашнего времени, и найдем место остановиться по дороге. Благо, до этого дня с ночлегом нам всегда везло. В нескольких десятков километрах от Вика находится еще один крупный ледник, вокруг которого есть мелкие фермы с гестхаузами. А еще чуть дальше небольшой городок с несколькими гостиницами, так что нам было на что рассчитывать. Когда мы вышли из кафе, были глубокие сумерки. Солнце уже скрылось, но было еще не совсем темно. Сев за руль я поехал в обратную сторону от выезда из города, к берегу. "Куда ты",- испуганно спросила Наташа. Но разве мог я уехать, не посмотрев на местный Стоунхендж. Через несколько сотен метров, не доходя до воды, дорога кончилась. Справа нависала скала, а чуть левее прямо из воды возвышался некий каменный монумент. Резкие линии каменных пальцев тянулись из океана вверх. Выглядело все это очень зловеще.



"Поедем отсюда", - толкнула меня Наташ и поежилась. Она видимо, уже хорошо меня зная, очень боялась, что мне не хватит вида издалека, и я обязательно полезу к воде поближе. Но на этот раз, опасаться ей было нечего. Я кивнул, и мы сели в машину. Пока я искал ключи, исландский Стоунхендж растворился в темноте.
Мы выехали обратно на знаменитую кольцевую дорогу номер один и поехали вдоль берега в сторону Рекъявика, до которого, ясное дело, было еще очень очень далеко. Как и во все дни до этого, нам предстояло найти ночлег. Впрочем, после того как в первую ночь нашего путешествия, надеясь на кемпинг, мы почти остались бездомными в ночи на западном берегу, мы старались найти место, где можно остановиться до того как стемнеет. Однако, на этот раз, этому правилу мы не последовали. Ближайшая ферма была у подъема на еще один ледник, находящийся недалеко от берега. Я остановился у входа и выпустил Наташу на разведку (это же ее специализация). До этого момента, за все время нашего путешествия еще не разу не было, чтобы где-нибудь не оказалось места. Сначала, я думал, что это везение (все сайты в Интернете советовали заказывать заранее, и грозили тем, что в Исландии все всегда дико забито, в особенности летом), однако после нескольких таких везений - я решил, что это в порядке вещей. Впрочем, на этот раз, когда мы остановились у гестхауза, у меня было "плохое чувство". И действительно, через несколько минут Наташа вернулась с вестью, которую до этого она ни разу не приносила: "Мест нет". Хотя это было логично. Гестхауз служил исходной точкой для подъема на ледник, поэтому он наверняка был забит теми, кто собирался его назавтра штурмовать. Впрочем, хозяйка сказала Наташе, что в получасе езды оттуда есть другой гестхауз, и там может быть место. На улице была густая тьма. Накрапывал дождь. Ветер усиливался. Я буквально вцепился руками в руль, потому что машину реально уносило куда-то в сторону. У нас с собой была подробная карта южного берега, которую мы взяли еще в туристическом центре в Хофне. Там были отмечены все фермы и гестхаузы. Изучив внимательно все значки, мы обнаружили, что действительно в нескольких десятках километрах, прямо под водопадом, есть небольшой городок Скогар с тремя гостиницами, а рядом с ним несколько ферм, предоставляющих ночлег, для заблудших туристов. Наташа и я решили, что мы сначала попробуем гестхауз, находившейся в нескольких минутах езды от Скогара, а если там не будет место, то остановимся в одной из гостиниц. Гостиницы в Исландии - это вообще-то не место для бедных израильских студентов, цены там зашкаливают (как минимум 150 долларов на человека за ночь, даже со спальными мешками), однако в городке была гостиница сети "Эдда", известной своей относительной доступностью для нам подобных. Где-то через час, проехав мимо городка, мы доехали до указанного гестхауза. Вначале мы его даже проскочили, потому что ориентироваться в темноте было немного сложно. Но поняв, что гестхауз позади, мы развернулись, и нашли съезд с дороги в сторону стены скал. На фоне скал, вдалеке, виднелись огоньки. Мы взяли курс на них, проехали через какие-то железные ворота и через пять минут оказались у дома. Разведка пошла в бой, хотя была уже уставшей и немного нервничала. Через пять минут Наташа вернулась и сказала, что места есть, но стоит это порядка 80 долларов на человека. Для такой дыры - это была наглость. Мы решили, что вернемся в город, и остановимся в "Эдде", благо, это было правда в пяти минутах езды. Сказано - сделано, только вот город оказался очень странным. Людей в нем не было, домов особо тоже. Машин тоже не было. На въезде в город, стоял железный указатель с городским планом - там были отмечены только три гостиницы. Гостиница "Эдда" была под самой скалой. Мы проехали мимо поворота к какой то роскошной гостинице, которая обошлась бы нам долларов в 500 и подъехали к 4-этажному корпусу "Эдды". Дорога окружала гостиницу со всех сторон. Парадный вход был спереди, но большинство машин стояло сзади, где тоже была дверь. Мы остановились у задней двери, вышли из машины и попытались ее открыть - она была заперта. Раз не задняя, значит парадная… Мы подъехали к главному входу. Парадная дверь тоже была заперта, но там был звонок. Мы позвонили… Никто не ответил. Позвонили еще раз - никаких признаков жизни. Правда, часть окон в гостинице горели. Мало того, по дороге мы заметили, что на первом этаже, в столовой за столами сидели люди. Наташу начала бить легкая нервная дрожь. Достав из машины "Лонли плэнет" мы нашли номер телефона гостиницы и позвонили. По ту сторону линии раздались длинные гудки. Позвонили по второму номеру - эффект тот же. А в окне в столовой за столами сидели люди и что-то ели. Мы снова подошли к двери и позвонили. Нулевая реакция. Вернувшись в машину, мы сделали еще один круг почета вокруг гостиницы, в надежде найти еще один вход. Безрезультатно. Тут Наташа заметила, что у гостиницы в нескольких десятках метрах есть еще один корпус. Мы подъехали к нему. Дверь как не странно была открыта. На этот раз на разведку пошел я. Внутри был длинный коридор, в котором горело несколько тусклых лампочек. Справа и слева были двери в комнаты. Все они были открыты и во всех было темно. Выглядело все это очень недружелюбно. Ехать особо нам было больше некуда, поэтому мы решили попробовать еще раз вернуться к главному корпусу. Наташа уже была на гране нервного срыва. Она устала, плохо себя чувствовала, и ей было очень неуютно. Мы снова позвонили в главную дверь - результат все тот же. Я решил обойти корпус пешком. Пройдя мимо длинного окна столовой, в котором по-прежнему ели люди, я дошел до окна на кухню. Там стояла какая то девушка с подносом. Я постучал в стекло. Она обернулась. Я попытался показать ей знаками, что хочу войти. Она посмотрела на меня непонимающим пустым взглядом, развернулась и пошла с подносом в сторону столовой. Это было уже слишком. Не гостиница, а какой-то летучий голландец. Мне вспомнилось "Королевство" Ларс Фон Триера. Те, кто находились внутри были мнимы, это не были люди… "Поехали", - сказал я Наташе. Она еще раз тоскливо посмотрела в окно столовой. Последний раз позвонив в дверь, мы сели в машину, и навсегда покинули гостиницу "Эдда". Внимательно рассмотрев карту, мы обнаружили, что невдалеке, еще через два поворота после фермы, от которой мы отказались, есть еще один гестхауз. Проехав мимо уже знакомых огней, мы стали искать нужный съезд, однако больше указателей не было. Где-то вдалеке, на фоне продолжавшейся гряды скал мерцали одинокие огни. Отказавшись от указателей, мы стали считать повороты. Свернули с дороги. Проехали опять через какие-то ворота. Развилка. Огни и справа и слева. Поехали налево. Одинокий дом, прямо у скалы. Никаких табличек. Никаких знаков. Тока свет внутри. "Наташ", - сказал я,- "это явно не то". Но Наташа со мной не согласилась. Она поднялась по лестнице, постучала в дверь и исчезла внутри. Через две минуты дверь открылась. "Это то", - мрачно сказала Наташа, - "внутри все очень красиво отделано, дерево, но хозяин какой-то подозрительный и предлагает комнату без душа за дикие деньги". Выбора было два - либо ехать дальше вперед. В полутора часах езды начиналась серия относительно крупных городов, дальнее заселенное кольцо вокруг Рекъявика. Либо возвращаться в ферму, от которой мы отказались. Я начал осторожно заикаться на тему поехать вперед, но быстро понял, что Наташе нужен душ, комната и кровать. Мы решили вернуться. Знакомый поворот. Знакомые ворота. Вдруг я резко затормозил. Прямо посреди открытых ворот, в центре дороги сидела огромная белая птица. Я коротко просигналил, помигал фарами… Ноль внимания. Мы вышли из машины - Наташа приблизилась к птице, там злобно посмотрела на нее, что-то хрипло закричала и расправила крылья. Двигаться она категорически не хотела. Это уже был полный сюр - час назад ее там не было, а теперь посреди темной дороги, на полупустом южном берегу Исландии на нас орала большая белая птица. "Я ее боюсь", - сказала Наташа, - "Может у нее там птенцы и она их защищает". "Может", - ответил я, и почему-то вспомнил палестинского мальчика с камнем в руках на фоне израильского танка. Впрочем, наш пернатый встречный примерно так, наверное, и выглядел - сидящим между огней фар джипа, прямо посреди дороги. Кое-как, мы объехали птицу по обочине. Доехали до домика "Здесь мы уже были", - мрачно подумал я. Наташа резво побежала ко входу, и буквально через минуту вылетела обратно. "Хозяин так тронут, что мы к нему вернулись. Он даже готов нам сделать скидку", - радостно сообщила Наташа. Нагрузившись рюкзаками, мы двинулись внутрь. Хозяин встретил нас в холе, и как мне показалось, подозрительно улыбался. Теперь я вспомнил шварцовскую "Тень". Помните, кем был отец Аннунциаты? Людоедом!!! И встречавший нас широкой улыбкой хозяин фермы, очень хорошо вписывался в этот образ. То что он решил ни с того ни с сего сделать нам скидку тоже не вызывало моего доверия. "Пошли, у меня есть ключ от комнаты.", - сказала Наташа, и протянула мне гостиничный брелок. Я совсем помрачнел. На нем был написан номер 13. Пока Наташа мылась в душе, я сидел на кровати и думал, что все это должно значить. Хроническое отсутствие мест, призрачная гостиница в пустом городе, наше возвращение к все той же ферме под скалами, и, наконец, птица посреди дороги. Это было предупреждение! Она кричала на нас - пыталась спугнуть, она хотела дать понять - сюда нельзя. Это не просто птица - это как висящая гайка в "Сталкере", которую повесил Дикобраз. Но мы проехали под гайку, к хозяину-людоеду, который с радостью сделал нам скидку и поселил в 13-ый номер. В середине моих размышлений из душа вышла Наташа. Настала моя очередь. Я вошел внутрь. Там были ярко багровые занавески!!! Мысленно я начал прощаться с жизнью. "А забавно", - подумал я, стоя под душем в окружение багровых занавесок, - "хороший мог бы получиться рассказик, в пионерском лагере, вечером, у костра". В окнах комнаты было абсолютно темно. Это была самая густая ночь, которую я когда-либо видел. Наташа, кажется, уже спала. Я засыпал, не будучи уверен, что когда-нибудь проснусь. Где-то за окном, в полной темноте, посреди дороги сидела огромная белая птица, где-то за стеной, ехидно улыбался хозяин-людоед, а в ванной предательски шелестели багровые занавески.