Моя хорошая знакомая Felis Sapiens задаётся весьма актуальным вопросом: "Как бы так научиться по желанию переключаться от "переживания" чего-либо к "анализированию" и обратно, не смешивая эти два состояния?"

Вообще, задумавшись над этим, много можно интересного напридумывать.

Кажется, тут проблема именно с разделением уровней восприятия, вроде того, о чём говорил Альфред Кожибский. Скажем так: уровень непосредственного переживания - конечно, более конкретный, а уровень анализа - более абстрактный. При этом, временное "глубокое погружение" и на тот, и на другой оказывается (ну, по крайней мере, для меня) весьма конструктивным занятием. Образно говоря, отключая абстрактный анализ и погружаясь в переживание, я могу углубить сознание (потому что абстракция - это как раз "упущение" деталей, описание, модель, но никак не непосредственное восприятие/состояние/переживание). С другой стороны, абстрагируясь, я могу расширить сознание: абстрагирование позволяет обнаружить связи явления с другими, сходства и различия, последствия и возможности, и т.п. Или можно сформулировать так: переживание - это восприятие изнутри, анализ - извне. И никаких плюсов в том, чтобы ограничивать себя всеггда только первым или всегда только вторым, я не вижу.

Вся проблема, как справедливо замечает F.S., в том, что слишком сильна привычка к смешиванию уровней. Сконцентрироваться на созерцании/ощущении/переживании - своего рода задача йога, и добиться этого не так-то легко. Отключить собственные рефлексы-эмоции-чувства и беспристрастно проанализировать ситуацию - скорее, задача учёного, и тоже далеко не из простейших. На деле, как правило, человеческое существо болтается где-то между этими состояниями, как говно в проруби, постоянно путаясь в уровнях. В результате переживания программируют анализ, а попытки анализа автоматически приводят к переживаниям, моментально запуская эмоциональные реакции на используемые при анализе слова. Так образуется своего рода петля обратной связи, выбраться из которой практически никогда и не удаётся. Язык, который мог бы при ином раскладе стать инструментом освобождения, сковывает восприятие и мышление ассоциативными цепями Контроля, и вся деятельность человека сводится к пустопорожнему перемалыванию слов и перещёлкиванию рефлексов (по-моему, очень ярко такое состояние продемонстрировано в романах Берроуза, особенно в 'Билете, Который Лопнул' и 'Эксперессе Сверхновой').

Кому-то может показаться, что выход - в полной ликвидации одного из элементов этого порочного круга. Типа, радикальный рационализм а-ля "полностью избавиться от всяких эмоций", или наоборот, радикальный романтизм, вплоть до "эстетики прямого действия, плоти и крови". А по-моему, тогда получается выбор между тем, чтобы быть роботом, или тем, чтобы быть обезьяной, - но и та, и другая перспективы кажутся мне "выплёскиванием ребёнка вместе с водой" (если вообще могут быть реализованы).

Так что, проблема (по крайней мере, для меня) в том, чтобы не висеть всё время "чуть тут, чуть там", а уметь (продолжая аналогию) и плавать далеко, и нырять глубоко. Вот обстоятельства стеклись так, что первое мне уже даётся весьма легко - чего пока совсем не скажешь о втором.

"Всякий интеллектуальный анализ во время переживания обычно оказывается признаком сопротивления и мешает прогрессу. Интеллектуальная обработка обычно отражает нежелание испытывать то, что нельзя понять" - говорит Станислав Гроф в приводимой F.S. цитате.

Наверно, имеет смысл вызвать такое переживание-состояние, в котором никакой интеллектуальный анализ просто не будет действенным. Такое, которое (пока длится) окажется "превосходящей силой" по отношению ко всяким там рассуждениям. И станет ключом к "алхимической трансформации" личности, к освобождению от цепей Контроля.

Тут я вспоминаю творчество горячо любимого мною Джеймса Балларда. Как правило, его герои, следуя внутреннему, глубинному и в этом смысле "иррациональному" (до-рациональному) импульсу, готовы совершить самые "безумные" поступки, только бы приблизиться к тому, что Юнг именовал "индивидуацией". Так что "неистовый поиск себя" для баллардовских героев обычно заканчивается смертью, крайним увечьем и т.п. По-моему, так примерно работает сознание самоубийц, для них акт самоубийства - это акт индивидуации, непосредственное действие, переживание, которое кажется им путём "наружу". И действительно, есть масса примеров, когда именно экстремальный опыт приводит к "алхимической переплавке" личности - и через крайние формы поведения (безумие, убийство, попытку самоубийства и т.п.) человек находит "путь к себе". Гроф приводит в одной из книг пример человека, который совершил попытку суицида, прыгнув с моста, но остался жив - и в пиковый момент переживания "всё понял". А понял бы всё упомянутый Уильям Берроуз, не окажись он в аду героиновой зависимости, стал бы тем, кем стал? Не потому ли многие идеализируют поступки самоубийц, убийц, так называемых "извращенцев", что в этих поступках парадоксальным образом реализуется крайняя жажда жизни и свободы? Вот я вспомнил заодно и Егора Летова, песню "Свобода", где строчки о том, "что обрёл-обнял летящий Башлачёв"...

Но ведь Берроуз не только спустился в ад - он же вернулся, соскочил, так сказать. Это постфактум мы можем сказать, что ему это "пошло на пользу". И то, что для грофовского самоубийцы неудачный суицид обернулся удачным просветлением - это мы знаем уже задним числом. Так что вопрос тот ещё: "как бы так умереть, чтоб потом вернуться?" (это, кстати, опять Егор)

Кто-то, вероятно, скажет, что риск - необходимая часть пути. Но что мы понимаем под риском? И под необходимостью? То, что воспринимается как риск "изнутри", или то, что воспринимается как риск "извне"? Необходимость внутренняя, внутренние какие-то законы, или внешняя? Думаю, так: без крайне экстремальных переживаний, без субъективного ощущения краха, "потери себя" и т.п, без того, чтобы столкнуться с "превосходящей" силой, личная трансформация такого рода, действительно, вряд ли возможна. Но должны ли эти переживания иметь под собой "объективную" основу? Достаточно ли просто внутренней уверенности, что я нахожусь на грани неминуемой гибели, или же моей жизни должно действительно что-то угрожать? Спуск во внутренний Ад обязательно должен быть результатом полного внешнего краха? Я, честно говоря, никаких причин так считать не вижу. Скорее напротив, приверженность некоторых людей такой позиции кажется мне следствием того самого перепутывания уровней. Люди вообще склонны проецировать вовне свои внутренние реалии, и наоборот.

А есть ли какие-то способы "распутать" уровни, пройти между сциллой отчаянно-летального романтизма и харибдой бессмысленно-рационального словоблудия? Из известных мне, пожалуй: магика, ритуал, психеделия. Особенно последняя. Перед употреблением LSD я могу прекрасно знать, что моей жизни ничего не угрожает, что я останусь жив и скорее всего здоров, а после прихода можно анализировать опыт. Но вот если я сохраню этот "взгляд снаружи" в процессе всего трипа, то, в согласии с приведённой грофовской цитатой, я мало чего добьюсь - успокоив себя, я не окажусь на грани субъективного краха, не переживу смерть эго, не столкнусь с подавленным или неведомым, пугающим опытом, и т.п. По счастью, LSD, видимо, слишком уж сильный психеделик, и он вполне может отключить к чёртовой матери интеллект на время сеанса. Как сказал Тимоти Лири, only bad trip is good trip. Вот поэтому Лири и Р.А.Уилсон и называли подобные психеделики "таблетками смерти" - они позволяют достигнуть всех (психологических, внутренних, субъективных) целей смерти без физической гибели. То есть, распутать уровни, разделить внешнее и внутреннее. Умереть так, чтоб потом вернуться.

Тоже, вероятно эффективные способы - это разнообразные магические практики. Подход Уилсона (и, видимо, Кроули), такой: внутри магического ритуала требуется полная отдача происходящему, а до и после - отстранённый анализ. Понятное дело, такой подход уже требует некоторого умения "переключаться", однако, как мне кажется, само действо, процесс манипуляции символами, атмосфера ритуала, и т.д. оказывают очень действенный "погружающий" эффект. Вероятно, всякого рода сексуальные (в том числе, садомазохистские и т.п.) эксперименты тоже, при грамотном подходе, могут привести к подобному эффекту. Или практики телесно-ориентированной психотерапии, эксперименты с дыханием, и прочее.

Ну а поскольку в нашем обществе практически всё перечисленное относится к так называемой "маргинальщине", и либо находится под запретом, либо считается признаком явного психического расстройства, то и исследования в этих областях находятся в зачаточном состоянии по сравнению с тем, что могло бы быть. Причём есть довольно интересное наблюдение: самые безопасные способы (психеделики) оказываются самыми запретными. А те, что хотя бы легальны, несмотря на подозрительное отношение к ним (сексуальные эксперименты, модификация тела, дыхание) - оказываются весьма опасными. Или это мне так кажется?