Общество для бедных? для неизвестных?

"Сильное и совсем не стремящееся организовываться гражданское общество – специфика России. Его существование (как повседневных отношений землячества, соседства, родства, этнической и конфессиональной принадлежности, и т. д. и т. п.) столь же несомненно для автохтонов, как существование специфической российской семьи и российского государства. Его феномены иногда демонстративны и грубы, чаще привычны и незаметны. Однако наши граждане, особенно причастные к импорту общественно-гражданских стереотипов и к бюджетным НГО, не хотят называть обыденные и общераспространенные отношения гражданским обществом, язык не поворачивается. Ведь гражданское общество – это что-то такое большое и светлое, чего «у нас» нет, но есть «у них».

Солидные люди прогрессистских воззрений предпочитают не замечать обычные проявления гражданственности, считая их неприличными, негражданскими – в привычном для них значении этого понятия. Государство, по их мнению, несет ответственность за такие массовые модели поведения, как «откос» от призыва в армию, «крышевание», уход от налогов, разного масштаба воровство («нецелевое использование») бюджетных денег и госимущества, готовность брать и давать взятки. Они внутренне не могут принять, что именно в «негативе» манифестируются наши отечественные общественно-гражданские отношения.

Я считаю, что «негатив», о государственной этиологии которого не устают рассуждать сторонники имитационного развития гражданского общества, есть результат взаимодействия неорганизованного (и не нуждающегося в организациях) гражданского общества и несуразно организованного государства. Чем активнее государство строит свои вертикали власти (и НГО, вписанные в эти вертикали), тем большие ресурсы вкладывают члены гражданского общества (которые могут быть сами высокопоставленными чиновниками) в нейтрализацию устремлений государства.

Неорганизованное гражданское общество – оборотная сторона всеорганизующего государства.Причем зависимость гражданского общества от государства критическая, как и зависимость государства от гражданского общества. Никакая государственная инициатива не реализуется, если при этом не учтены частные, общественно-гражданские интересы чиновников.

...Отношения между государством и гражданским обществом примерно такие же, как отношения между изображениями на аверсе и реверсе монеты. Если смотреть с одной стороны монеты, например с той, на которой написано «государство», то гражданского общества не разглядишь, видна будет только коррупция. Если смотреть со стороны гражданского общества, то не видно государства, оно распадается на плохих и хороших чиновников, с помощью которых можно – или нельзя – «решать проблемы». Государство и гражданское общество находятся в разных социальных пространствах. И люди, преследуя свои цели, используют государство как средство для их достижения, быстро научаясь «наваривать» на государственных ограничениях на деятельность.

...Российское гражданское общество по эффективности в решении проблем своих членов, степени ситуативной связности между гражданами и типам решаемых задач гораздо мощнее (если так можно говорить), чем организованные гражданские общества.

Такая эффективность достигается за счет уникальной институализации. Существуют общераспространенные и устойчивые институты гражданского общества: домашнее или ресторанное застолье, баня с девочками и без, охота и рыбалка, самодеятельные клубы (такие как игра в футбол по субботам у чиновников мэрии Москвы), совместный отдых, дачные сообщества. В последнее десятилетие весьма значимым институтом гражданского общества стало конфессиональное общение.

...Описание гражданского общества – это описание способов преодоления государственных ограничений – запретов, не позволяющих получить то, чего людям надо, привычным образом. Ведь обходные пути, блат, институт знакомств и связей, кумовство, корпоративность, землячества описаны в основном публицистически или криминологически, но не социологически"

Симон Кордонский
Государство, гражданское общество и коррупция
Отечественные записки. 2005. № 6
http://www.strana-oz.ru/?article=1168&numid=27

Интересно, а гражданское общество для бедных - у нас возможно? То, что здесь описано, подразумевает значительную плату за вход. Чтобы начать париться в бане с влиятельными людьми - надо быть кое-кем существенным. Бани - они не очень большие, там не тысяча сразу парятся. И прочие упомянутые практики - тоже с высокой платой за вход. То есть человек солидный, с весом-властью-деньгами - да, у него есть связи, то бишь гражданское общество. И тут работают все эти переносы капитала - благодаря этим связям можно деньги конвертировать в разные пирамидки, повлиять на врача и милицию. Но, как я понимаю, бедные люди решить так свои проблемы не могут. Насколько я могу понимать мысль автора, продолжением ее служит - нечто вроде феодализма. У нас тут, мол, такая специфика, что мелкие людишки находятся в зависимости от крупных. Так надо не играть в свободы и права, а внятно понимать - коли тебе надо, шапку долой и к барину, просить - не оставь, мол, батюшка, милостью, позволь дочке в институте учиться. Ну или еще чего. Не дай жене умереть в больнице, не дай потерять кормильца и другие просьбы. Однако ведь и эта патриархальная картинка - страдает. Бар мало. Я не касаюсь, нравится или нет, согласны люди поломать шапку и барину принадлежать или их не спрашивают. Просто факт - нету этого в промышленных масштабах. Время другое на дворе, барам тысячи холопов не надобны. Так что такой феодализм - тоже очень локальный. Может быть, вокруг отделов московской мэрии что-то такое существует, и там крайне важно быть знакомым с двоюродной свояченницей любовницы третьего секретаря. Но это локальные феномены и опять для богатых. С такой свояченницей может себе позволить быть знакомым выдающийся по своим достоинствам человек, а обычный - ну кто его на порог-то пустит. То есть, даже сбиваясь в клики знакомых-блатных, всё равно на всех не хватает и клики эти с очень высоким порогом вхождения, без институализации. Ни в Юрьев день уйти от барина, ни к нему попроситься - нет таких институтов.

Автор имеет основания думать, что такие сетования - дело временное, и бар на всех хватит. Вот как описывается им барский ресурс, на,ш золотой запас людей, к которым население может обращаться с проблемами:

"...если население не заинтересовано, голосуют почти исключительно пенсионеры и бюджетники, которые в сумме составляют, бывает, до 70-80% трудоспособного населения; если же у населения появляется кровный интерес, то участвуют почти все – до 98% – и результат тогда оказывается противоположным тому, что планировала региональная администрация и, вслед за ней, местная районная власть

Поэтому в действительности субъектом муниципальной власти – «народом» – выступает та часть населения (во многом экономически пассивная) которой государственная власть гарантировала в свое время доступ к некоторому минимуму ресурсов, в число которых, кроме всего прочего, входит обеспечение теплом (дрова, газ и электричество) и водоснабжение, жилье и благоустройство, транспорт. Активная часть населения в так понимаемый народ не входит.

...Парадоксально, но реальной социальной справедливости сохраняется больше в районах, где властные отношения продолжают сохранять признаки советского образца, а руководители районов несут на себе груз ответственности помещика-секретаря райкома

...Каждый, кто озаботится вопросом узнать где и как живут главы поселений, а особенно районов, в любом из муниципалитетов будет впечатлен размахом «демонстративного потребления» в виде особнячков, усадебок с садами и конюшнями, непременно устраиваемых на лучших городских территориях. Особнячки видом своим и местоположением строго соблюдают субординацию, тем более, что местная власть всеми силами стремиться к постоянству и имеет в этом успех – в большинстве провинциальных муниципалитетов должности народных избранников занимаются по 2-3 срока, а где-то традиция непресекаема с советских времен.

Можно сказать, что местные ресурсы, управление которыми было передано региональным и муниципальным властям, теперь используются в основном для того, чтобы обеспечивать сложившуюся в регионах и муниципалитетах социальную дифференциацию и, соответственно, формы социального неравенства и — по большому счету — социальной несправедливости.

Страна, как нам представляется по результатам исследования, стремительно дифференцируется в отношении явных и неявных социальных норм и институтов, регулирующих все формы поведения. Эта дифференциация пока еще не заметна в крупных городах и идет в основном на провинциальном муниципальном уровне так, что татарстанские и мордовские муниципалитеты, например, весьма отличаются от сибирских, а московские муниципальные отношения (в той мере, в которой их удается наблюдать) имеют мало общего с аналогичными отношениями в ближайших к Москве калужских и тверских муниципалитетах; отношения же на юге России (краснодарские, ростовские муниципалитеты) сильно отличны от отношений на севере (вологодские и костромские муниципалитеты).

Хотелось бы подчеркнуть, что эта дифференциация носит принципиально не рыночный, а сословно-распределительный характер.

...Если обычно главы районов за 2-3 срока своего нахождения у власти становятся настоящими помещиками, то нередки и обратные ситуации. Например, в одном из районов Свердловской области весь местный бизнес контролирует бывший начальник исправительной колонии, создавший не только ассоциацию предпринимателей, председателем которой он и является, но и, по словам нашего источника, сумевший провести своих людей как на выборную должность главы округа (председателя Думы городского округа), так и на назначаемую должность главы администрации округа. Не занимая никаких должностей, он обладает реальной властью, контролируя одновременно законодательную и исполнительную власть, да и всю экономическую активность в округе. Настоящий помещик.

...В муниципалитетах сформировались особые местные сообщества, которые мы назвали гражданским обществом служивых людей, практически полностью контролирующие местную деловую активность. Монополисты – местные чиновники любыми методами и способами вытесняют из экономической жизни тех потенциальных предпринимателей, которые могли бы составить им конкуренцию. Репрессивная активность разного рода проверяющих направляется этими чиновниками обычно на такие, относительно независимые бизнесы. "

Местное самоуправление или муниципальная власть. Прокрустово ложе муниципальных законов
С.Г. Кордонский , Ю.М Плюснин www.hse.ru/data/761/257/1236/teor_hist_mestn_samoypr.doc

«Главным социальным слоем в России были, есть и будут помещики»
http://kordonsky.ru/?p=669

"Параллельно реальности, в другом социальном пространстве, «на самом деле» развивается поместная форма пространственного существования.

...Впервые, насколько мне известно, эту идею сформулировал Александр Сергеевич Кривов: естественной формой жизни в российском пространстве является поместье, поместная форма. Поэтому главным социальным слоем в России были, есть и будут помещики. Не в смысле крепостники. Помещики — это люди, которым государство в обмен за верное служение предоставило право распоряжаться ресурсами на определенной территории.

...Таким образом, есть формальная административная структура власти — это, так сказать, «реальность», то, что видно сверху. И есть то, что есть по жизни, то есть «на самом деле». А на самом деле есть совокупность поместий, контролирующих территорию, и рентное население."

Занятное получается строение. То, что называют "властью" пишущие люди, синонимом чего является "Кремль" - это те самые "проверяющие", стихийное бедствие, глупое и разрушительное, которое умные люди отводят на конкурентов. Ниже их находится гражданское общество, состоящее из помещиков, которых на нынешнем историческом участке принято называть предпринимателями, они же - местная власть. А ниже помещиков находятся все остальные 80% населения, не помощники и не участники этих бизнесов, не охранники и не учетчики, а - пенсионеры да бюджетники, служащие и потребители, народ и прочие непримкнувшие к правильным местам общества люди. Они живут подножным кормом - огородным хозяйством, подработками и случайно обломавшимися заработками, кои разнообразят их зарплатное меню. Интересно, в какое место этой системы вставляются инновации.

Тогда, может быть, надо иначе сформулировать задачу? Не построение институтов гражданского общества в России - раз говорят, что они есть, спасибо, премного довольны, больше нам не надам - а построение таких институтов для бедных. Институты гражданского общества следует оценивать по параметру - цене вхождения в них. Можно выражать прямо в долларах. Цена входа и покупки дома с участком в том самом товариществе, где вместе в баньку. Ну и прочие цены на вход - даже в ресторане посидеть с приличными людьми за одним столом - это уже некая сумма. А ведь надо с ними познакомиться, чтобы пригласили за тот стол. Конечно, я представляю, что бы тут можно было сказать. Например - народишко у нас хитрой, прибедняться любит. Ой, мол, ой, совсем однако бедные - а сам норовит картошки насадить и жрать её с маслом. Потребляя гранты, выданные на бедность, непрофильным образом. Я не знаю - но вроде бы по всем замерам получается, что людей достаточных, не богатых, а достаточных, в России не так чтобы очень много. Ну там сколько? - 15%? 20%? Разные бывают результаты, но прочие-то - нет. - Так если переводить на язык минимальных зарплат и прожиточных минимумов - какие институты гражданского общества в России? Для убогих, которых в мафию не берут?

http://kommersant.ru/Doc/1643924

Белые и фашистые
как утверждает в своем исследовании профессор социологии Калифорнийского университета в Беркли Дилан Райли, гражданская активность может привести и к расцвету фашизма.

Всплеск гражданской активности ощущается в России на всех уровнях.

...Граждане стряхивают с себя безразличие, объединяются в борьбе за общее дело: у нас на глазах формируется то самое гражданское общество, которого так не хватало

...К гражданскому обществу относятся, конечно, и антифашисты. Вопрос в том, относятся ли к нему фашисты. По всем формальным признакам, как социальные явления, как формы общественной самоорганизации, одни от других неотличимы.

...Каким образом формируется фашизм, объясняет в своей книге Дилан Райли, профессор социологии Калифорнийского университета в Беркли. С его точки зрения, разделять гражданское общество на хорошее и плохое методологически неверно: ключевой представляется сама объединяемость граждан, и в этом смысле Ку-Клукс-Клан в США — точно такое же проявление гражданской самоорганизации, как филантропические общества.

...Автор делает два ключевых наблюдения. Во-первых, в исследуемых странах сильная склонность граждан к созданию союзов и организаций создавала инфраструктуру для эффективного, всепроникающего авторитарного режима. Например, в Италии общественная активность была довольно высокой, и в итоге там мобилизовалась сильная фашистская партия, охватившая все социальные слои

...Второе наблюдение состоит в том, что распространение гражданских ассоциаций, разумеется, не ведет автоматически к появлению фашизма: речь идет о специфических условиях политического кризиса в конкретных странах.

...Райли пишет о господстве там "бесформенного олигархического либерализма", не имеющего ни политической организации, ни политического проекта и потому вновь и вновь обращающегося к удовлетворению конкретных материальных запросов масс или репрессиям как единственному инструменту управления. Почему национальная политическая элита в изучаемых странах была организована именно таким образом, вопрос отдельный. Но именно с этой "бесформенностью" Райли и связывает запрос на "настоящую", народную демократию, избавленную от всех промежуточных рычагов и надстроек в виде никчемного, паразитического политического класса, то есть на фашизм.

Источник: Dylan Riley. The Civic Foundations of Fascism in Europe: Italy, Spain, and Romania, 1870-1945 (The Johns Hopkins University Press, 2010).

То есть у нас уже есть гражданское общество, и очень много. Есть общество связей блата, вполне себе гражданское, действующее и эффективное. Трудноописуемое социологически, для своих, но всепроникающее.

А стоит спросить - а бедным-то как? Кто в баню не ходит с правильными людьми? И тут же ответ. Им тоже этого гражданского общества - по уши хватит.

И теперь у меня совсем другой вопрос. Для богатых и сильных гражданское общество есть. Для бедных и слабых - не очень, но не хотелось бы. А для кого оно должно быть, чтобы ответ получился вменяемый? Есть такие?