В чем смысл «Русского» государства?
Сторонникам русской национальной демократии нередко задают вопрос: какой смысл педалировать «русский вопрос», если цель – демократическое государство, где все граждане равны перед законом, независимо от их этнической принадлежности? - «Если вы, русские демократы, не собираетесь уподобиться эстонцам и поражать в правах все остальные народы России, то зачем вообще связываться с национальной темой?»

Ответ на самом деле прост: русские в России являются единственным народом, который заинтересован в демократии, в прозрачной власти и в борьбе с коррупцией кровно и безальтернативно, просто в силу своей многочисленности. Русских слишком много, чтобы они все могли уместиться «у кормушки» в привилегированных нишах общества. За рамками привилегий все равно останется подавляющее большинство русских, и поэтому они, как народ, кровно заинтересованы в контроле за властью «снизу». Даже если все элитарные ниши России будут заполнены «стопроцентными русскими», основная масса русских все равно останется «вне кормушки», будет заинтересована давить на элиту и заставлять ее работать на благо всего общества целиком. Те 20% элитарных ниш, которые по справедливости следует отдать другим народам России, для русского большинства погоду все равно не сделают. Русским важно «нагибать» всю элиту страны целиком, как русскую, так и иную.

Другое дело – малые народы. Когда малый народ оттеснен от кормушки, он такой же природный демократ, как и русские. Но если малый народ вышел к рычагам власти, то у него есть возможность «влезть в кормушку» целиком, всем своим составом. Россия – страна большая, и емкость привилегированных ниш в ней такова, что малый народ может вместить туда всех своих представителей, которые претендуют на элитарное положение. Естественно, это происходит за счет доли других народов. В тот момент, когда малый народ оккупирует привилегированную нишу, он перестает быть «природным демократом» и становится «природным тираном». Он понимает, что от сложившейся диспропорции получит для себя гораздо большую выгоду, чем от общего улучшения ситуации в стране. Ему становится выгодно давить и гнобить все остальные народы, с целью защитить сложившуюся диспропорцию. Демократии приходит конец. Страна деградирует и погибает.

Итак, что же мы получили? Русские, даже если их представители оккупируют все «теплые места» в России, все равно по своим жизненным интересам останутся природными демократами, борющимися за общее благо. Тогда как любой малый народ, при такой же диспропорции во власти, тут же по своим жизненным интересам превратится из демократа в диктатора и тирана. Демократизм любого малого народа в России – ненадежный, условный. Тогда как демократизм русских – надежен и гарантирован.

Особо подчеркнем, что речь не идет о «врожденном моральном превосходстве» русских над другими народами России. Нет, негодяев и потенциальных коррупционеров среди русских не меньше, а то и больше, чем среди других народов. Демократизм русских имеет сугубо формальную, техническую природу, и связан с их количеством. Такую же сугубо формальную, техническую природу имеет «диктаторская червоточинка» у малых народов России, и связана она исключительно с тем, что каждый из этих народов является незначительным меньшинством в стране.

Все упирается в особенности национального состава России, которые не позволяют ей быть «равно-многонациональным» государством. Если бы в России жило всего два или три равных по размеру народа, то все они были бы надежными демократами. Но русские составляют около 80% населения, а крупнейший неславянский народ, татары, едва дотягивает до 4%. Другие – и того меньше. Поэтому, по чисто техническим причинам, надежными демократами в России являются только русские. Если русская по составу верхушка вырождается в подлецов-коррупционеров, то подавляющее большинство русских заинтересованы в том, чтобы «поправить» этих людей, вышвырнуть их вон из власти. Если же в подлецов-коррупционеров выродится малый народ, целиком оказавшийся в элите, то поправить их могут только русские, являясь демократическим большинством. Таким образом, быть надежным демократом в России – это значит быть русским национал-демократом, «русдемом». «Демократия» и «русская демократия» в России – это синонимы.

Что из этого следует? Если мы хотим увеличить шансы для демократии в России, то необходимо следить за тем, чтобы русские держали под контролем те 80% элитарных ниш, на которые по справедливости имеют право, и чтобы доля каждого малого народа в элите не превышала некий пороговый для него размер. В то же время «верхний ограничитель» по доле для русских не требуется, поскольку они в массе все равно останутся демократами, даже если вытеснят из элиты все остальные народы. Конечно, для верхушки других народов России это не лучший вариант, но зато низовые представители малых народов получают бонус в виде гарантированной демократии, которая к меньшинствам, кстати, неравнодушна, и повсеместно одаряет их всякими благами и пряниками.

Мы видим, что главное условие сохранения и развития демократии в России – это такое законодательство, которое давало бы русскому большинству возможность эффективно контролировать не менее 80% элитарных ниш российского общества, причем во всех сферах: политика, экономика, управление наукой и культурой. В популярном изложении, гарантия демократизации России – это «отдать все деньги русским», а остальным русским - дать инструменты эффективного контроля за теми, кто «получил все деньги».

На это могут возразить, что изложенная схема заработает, даже если русских в элите не будет совсем. Ведь роль «контролера демократии» играет русское большинство, оказавшееся вне кормушки, а не те, кто занимает элитарные ниши общества. Именно эта порочная гипотеза и обрекла российскую демократическую оппозицию на бессилие. Проблема в том, что русские крайне прагматичны и «демократию ради демократии» защищать не будут. Мобилизовать русских на политическую активность могут только настоящие русские лидеры, сами желающие стать элитой, отодвинув от кормушки предыдущую генерацию. Эти лидеры будут стараться, только если увидят достойный, большой приз в виде «всех денег», поскольку им из этих «денег» придется вознаградить остальных русских (чтобы их тут же не свергла новая волна русских лидеров).

Итак, по чисто техническим, формальным причинам, демократия в России – это значит «отдать все деньги русским». Эффективность демократизации в данном случае важнее, чем абстрактная справедливость. Ради торжества демократии, русские лидеры должны пойти на приступ власти под лозунгом: «Все деньги – русским! Кто с нами – поделимся!»

Именно поэтому мы говорим не просто о «демократии», а о «русской демократии»; не просто о «демократическом» государстве, но о «русском национальном» государстве. В этом государстве, при формальном равенстве гражданских прав, сама конструкция государственных институтов, заложенный в них «дух», не позволит русскому большинству, несмотря на всю его природную лень, увильнуть от бремени управления «большими деньгами», то есть политикой, экономикой, культурой России. А награду за это в виде устойчивой демократии получит все население страны, независимо от национальности.

Но здесь возникает следующий вопрос. Почему уже сегодняшнюю Россию нельзя назвать русским государством? Казалось бы, имея 80% электората, русские автоматически могут взять власть в стране, добиться чего угодно, «отдать все деньги русским». Если цель национал-демократии – эффективный контроль за элитой со стороны русского большинства, то в чем проблема?

Проблема как раз в том, что для демократии значима не сама по себе 80% доля русских в элите, а возможность эффективного контроля за этой элитой со стороны остальных русских. Нет инструментов контроля снизу – и «группа у кормушки» неизбежно становится врагом собственного народа. По сути, она превращается в «новый малый народ», изначально мерзкий и коррумпированный (пресловутая «корпоративно-клановая система» С. Морозова).

«Россия-1993», с самого момента своего основания, не является настоящим демократическим государством. Русское большинство здесь ограничено в своих политических правах, у него нет возможности контролировать «полагающиеся» ему 80% элитарных ниш. Нет у русских инструментов, позволяющих осуществить ротацию управленческой элиты, выдвинуть из своей среды новых лидеров, продиктовать свою волю тем русским (и иным), кто «прилип к кормушке». «Русским как демократизаторам» в текущих условиях остается лишь долговременная борьба за изменение самих правил игры, за установление настоящего русского демократического государства.