Во взаимоотношениях Германии и русских политиков хватает мутных моментов. И если, скажем, в 17-м году германцы содействуют провозу Ленина в пломбированном вагоне, то в 18-м они уже снабжают армию Краснова, а через него и Добрармию. Как там писал, как бы не сам Краснов, в ответ на обвинения в сотрудничестве с кайзером, типа того, что вот этими грязными руками мы берем у немцев снаряды и передаем их добровольцам уже чистыми.
Ну, или вспомнить выдачу Сталиным Гитлеру немецких коммунистов.
То есть, во всяком случае, для Краснова и Шкуро участие в войне на стороне Гитлера, вероятно, ощущалось как развитие ситуации гражданской войны. Однако, война была другая. В сорок первом году игры кончились. Как говорится, цена вопроса - существование русского народа. Довольно трудно предположить, что Краснов и иже с ним не видели этого. Вот, собственно, и все.
Мне кажется отношение к памятнику эсэсовцам проводит черту между патриотами примерно так же как отношение к олигархам провело черту между либералами. То есть, за межой не остается ни тех ни других, а, в лучшем случае, только какие-то абстрактные мыслители, которые в общем-то в своем безвоздушном мире вполне могут обойдись без России и без русских.