Вот несчастье, ну невозможно же читать
Ален Безансон, Извращение добра.

Книга, конечно... И автор (тяжело вздыхает). Встретил я там такие места:

"интенсивно читая в уединении Ясной Поляны, Толстой размышлял над Паскалем..., Руссо, Шопенгауэром, Вине, Ламенне, священными текстами Востока. Под влиянием всего этого он склоняется к религиозному сентиментализму, персоналистическому экзистенциальному субъективизму, спонтанно продолжающему линию пиетизма, Шлейермахера, славянофильского иррационализма"

Вл. Соловьев "ничего не видит вокруг ни в Лондоне, где безвыходно сидит в библиотеке Британского музея, ни в Париже, ни в Италии, которую находит неинтересной, предпочитая ей Финляндию. Отсутствие любопытства, слепота к внешнему миру, всецелая поглощенность своим богатым воображением и лихорадочной работой мысли - всем этим Владимир Соловьев напоминает многих русских путешественников, таких, как Достоевский и большинство революционеров-эмигрантов"

Перевела это Н.В. Кислова. Я верю, что в стихах это было прекрасно, и на месте мощных бедер надо видеть холмы прохладной пены. Но ведь и мысль-то тоже такая же... Треск ломаемых дров.