Вода
Вчера видел бомжа сидящего у светофора на каком-то камушке. Такой дедок заросший, почерневший от внезапного солнца, с грязной замусоленной тетрадкой на грязном колене (обязательные сумки с оборками из пакетов и слоёв мусора стояли у его ног). Страница тетрадки была аккуратно разлинована на клеточки. Старик вносил в них какие-то цифры. Аккуратно отточенным карандашом. Мне показалось, что номера проезжающих автомобилей. Настоящий такой остеровский персонаж (вчера я закончил читать "Нью-Йоркскую трилогию"). У меня был в "Семействе паслёновых" бессмысленный персонаж, который вносил в тетрадку числа, которые выпадали у него на игральных костях. Без всякой системы. Но номера машин круче, конечно. Впрочем, и своего, с костями, я тоже выписал из реальности.

Ночью мне приснилась Мария Игоревна. Если кто не знает - персонаж моего романа "Ангелы на первом месте". Старая актриса. Точнее, мне приснился не персонаж, но прототип - народная артистка России Марина Давидовна Меримсон, с которой я познакомился, когда работал в театре завлитом. В театре я не был уже несколько лет и вот, во сне, первый раз вернулся в театр. Впрочем, во сне он напоминал школу, оставленную школьниками на время каникул. Захламлённые помещения. Я разговаривал с Мариной Давидовной в её двухкомнатной гримёрке и она отказывалась походить на Марию Игоревну. А до этого, за пару дней, мне приснилось, что я выдернул у себя верхний зуб. Без крови. А потом узнал, что умер Сол Беллоу, вполне персонаж моего персонального Политбюро, его повесть "Лови момент" (особенно её финал) я всегда считал непревзойдённой. Мама так и сказала, что если во сне зуб вырывается без крови, значит с кровными родственниками ничего не случится.

У мамы новое хобби. Она прочитала книгу о пользе простой воды и теперь несёт это знание в массы. Оказывается, нам зело не хватает воды. Мы пьём всё, что угодно, но только не [чистую] воду. Я проанализировал питье своих последних нескольких дней и поразился - действительно, соки, пиво, суп, компот, пепси, зеленый чай (много зелёного чая, привезённого по случаю китайским приятелем), но только не вода. Мама считает, что дефицит воды влияет на качество кожи и волос. Она рекомендует пить воду вместо аспирина (когда болит голова) и тд. Оказывается, воду нужно пить до еды, во время еды и после еды тоже. Просыпаешься - и нужно выпить стакан воды. Особенно полезно для печени и почек выпить стакан воды с пяти до семи утра, прочистить органы. Ну и перед физическими упражнениями. В день нам не хватает до десяти стаканов. Оказывается, все болезни происходят от нехватки воды в организме. Главный показатель нормы - бледная моча.

Шабуров в телефоне хвалит сериал "Брежнев". Купил на кассетах. Я смотрел по тв. Сценарист Черных ("Москва слезам не верит") замечательный (можно сказать, выдающийся) профессионал, но сериал перемонтировали без участия режиссера (из шести серий оставили четыре) и он поплыл. Начинается бодро,но потом сериал постепенно расклеивается и начинает, подобно генсеку, впадать в маразм. Так же обсуждали с Сашей трешевую литру. Его хлебом не корми. Он считает, что самый главный профессионал треша - Корецкий. Ну и Акунина хвалит тоже. Я рассказал ему идею нового романа, который когда-нить будет. Саша загорелся. Стал давать советы. Обычно он ворчит на меня, что я Прустом долбанутый, а тут стал нахваливать, мол, исправляешься. На этой неделе я начинаю делать книгу про "Синих носов" (наподобие той, что сделал с Куликом). Аванс получен, так что вперёд на всех порах.

А днем я вспомнил одну историю... У нас в университете был преподаватель Илья Исаакович Люксенбург, которого очень любили студенты. Потому что он балагурил и никогда ни от кого ничего не требовал. Он вёл самые "легкие", презираемые предметы - литру народов СССР и технику речи. Ни в том, ни в другом он ничего не смыслил, чудовищно халтурил, пересказывая содержание эпосов и учебник. Заучки стенографировали его по инерции. До этого он пел в ресторане, а потом женился на преподавательнице нашего факультета (сейчас она декан филфака), ну и она его пристроила. А потом уже не знала как от него избавиться. Тогда же Люкс познакомился с моим отцом, они выпивали, когда Люкс заходил к отцу занять денег. Мне он дарил редкие тогда книги - первого Барта, например. Как я понимаю, пиздил их у жены. Когда они развелись и разменяли квартиру (с мамой остался маленький сын), Люкс в полгода пропил свою долю и остался на улице. Без всего. Из университета к тому времени его тоже выгнали. Визиты участились. А у нас стоял дом пустым - бабушка и дедушка умерли. Дом на городской окраине, на АМЗ, возле психбольницы. Сердобольная мама предложила Люксу въехать туда. И он въехал, чтобы никто не мешал писать то ли кандидатскую, то ли докторскую. Квартплаты с него никто не требовал, мама только сказала, чтобы он оплачивал свет и воду. Иногда мама его "проверяла". Ни одной книги у герра профессора не было. У него вообще не было вещей. Более того, с каждым разом, мама замечала, что и вещей, оставшихся от стариков становится всё меньше и меньше. Люкс вынес всё, вплоть до шпингалетов и патронов, в которые вкручиваются лампочки. Мама говорила, мол, какой странный и пожимала плечами. Один раз я встретил его на вокзале, когда провожал Хоружего, другой раз в парке возле театра в котором тогда работал. Илья Исаакович очень верил в моё светлое будущее. Депрессия разрасталась. Не было ничего, ни работы, ни денег, ни личной жизни. Но он тупо пил и опускался ещё ниже и всё врал про поиски жилья (хотя его никто не гнал) и про работу над диссертацией (интересно, на какую тему?). Мне он никогда не нравился и я всегда возмущался этим никчёмным бездельником, который вот так взял и внедрился (хотя и опосредовано) в нашу семью. Но родители отвечали, мол, не твоё дело, очень христианские у меня родители. Люкс сам себя загнал - каждый раз, когда мама приезжала,он говорил, что близится время переезда, что он нашел [общежитие], короче,жизненного пространства у него становилось всё меньше и меньше. Однажды мама попросила показать счета и выяснилось, что все это время, пока он у нас существовал (год, полтора), ни одного рубля не было заплачено. Мама, конечно, поругалась, но потом вздохнула и пошла оплачивать. А потом через какое-то время позвонили соседи и сказали, что ваш жилец повесился. Во дворе стоял старый гараж синего цвета,там его и нашли. Перед смертью Люкс устроил что-то типа инсталляции из своих вещей: аккуратно расставил ботиночки в ряд, трогательно вложил в них носочки. Эта дрянь укоряла нас за невнимание и отсутствие сострадательности. Потому что рядом с домом растет густая роща, можно было уйти туда, но Люкс решил преподать урок приютившим его людям. Все мы были в шоке, мама так просто в трансе (она ведь у меня такая впечатлительная). А что сделаешь, человека уже нет... Только сжимать кулаки...
А потом начались камлания: звонки от соучеников по университету про то, что погиб замечательный человек, которого,оказывается, все любили и все,вот так обычно бывает, забыли... И что похороны, вот уж точно, нужно устроить замечательные. Когда я возражал, что Люкс себе на некролог не заработал, люди удивлялись и закругляли разговор. Одна девица из инициативной группы пришла ко мне в театр под большим впечатлением, звала на похороны, рассказывая о гнусной хозяйке, которая отправила мужика на тот свет постоянным повышением платы за жильё. Когда я сказал, что хозяйка - вообще, моя мама, кликуша ответила, мол, а я знаю, просто хотелось посмотреть на твою реакцию. Выгнал ли я её из кабинета?

В семье остался после этого случая тяжёлый осадок. А я как раз писал тогда "Ангелов на первом месте", ну и вставил эту историю про самоубийство в гараже, чтобы смыть этот самый осадок, переместить его в область литры. Смыть как в унитазе. Вышло щадяще, так как подробности я опустил,а персонажа наделил даже некоторым благородством и кличкой Царь. В этом и есть разница между искусством и реальностью. Персонажи Пола Остера переживают потрясения и все, как один,опускаются на самое дно. Однако, их бегство от социума и реальности оказывается осмысленным, содержательным. Остер наделяет их своим собственным интеллектом. А если кто-то просто сидит и записывает номера проехавших перед ним машин?

Когда я делал своему театральному боссу книгу устных рассказов, НЮ (Наум Юрьевич) вдруг вспомнил картину Перова, изображающую нищего, просящего милостыню. Вот на улице ты пройдешь мимо него, сказал многомудрый НЮ, а в Третьяковской галерее ты даже на него любуешься. Вот она,типа, великая сила художественного обобщения! Я много думал на этими его словами: они очень удобный пример, аргумент в спорах о необходимости и ценности "искусства для искусства..."

Потому что на том берегу действительно ничего нет. С моим университетским другом мы очень много спорили по поводу правомерности смертной казни. Я, гуманист хренов, разумеется, был против того, чтобы давать человеку право лишать другого человека жизни. Друг рубился за. Один раз мы даже чуть не подрались. У него был убийственный аргумент, против которого я не мог ничего возразить. Он как раз и был про то, что на том берегу ничего нет. Мы автоматически наделяем собеседника своим собственным интеллектом, совестью и тд. А ведь это не так, горячился однокурсник, все люди разные, человек человеку марсианин. Марсианин, да?

Я начал рассказывать Арке историю про Люксенбурга (Люксенбург, а не Люксембург, как могло бы показаться. Возможно, разница в одну букву и породила судьбу странного и никчёмного человека) по какому-то другому, питерскому поводу, и только поэтому вспомнил, что во сне спорил с героиней "Ангелов на первом месте", в которых, значит, мелькает и тень повесившегося профессора филологии. Вот и решил записать, чтобы помнить.

Вообще, я терпеть не могу нищих. Почти никогда не подаю. Если только не сентиментальное настроение или какая песенка в ушах. Мне дико не нравится, что эти люди вмешиваются в мою жизнь: они учат меня жестокосердию. Я не просил их об этом.