72.
– Il a y des dames ici («Здесь дамы», фр.) – шутейно пытается предупредить Митю дама с православным бюстом.
Но её немедленно перебивает безапелляционный господин С-в, коротко стриженный колобок со знакомой всем физиономией (хитрые маленькие глазки, плавающие на его раздобревшей физиономии отца четырех детей как жиринки в мясном бульоне) – ежевечерне он проповедует с экранов высшие ценности. Видимо, это и позволяет господину С-ву (его узнаёт даже Гагарин, который про телевизор и думать забыл – чем больше у человека денег, тем реже он припадает к экрану) судить обо всём с видом знатока.
Что, отмечает про себя Олег, выглядит исключением, ведь обычно телевизионные не лезут в дебаты и отмалчиваются по сторонам – вот как, например, г-н С-дзе, стоящий с бокалом красного у концертного рояля или луноокая Татьяна Ильинична, чей еженедельный телевизионный сарказм вошёл у всех в поговорку. Но одно дело – стихия студии, где всегда есть помощник режиссёра, телесуфлер и, в худшем случае, монтаж, и совсем иной коленкор – когда следует высказываться экспромтом. Пока все шумят и разглогольствуют, Татьяна Ильинична поедает сёмгу, метая по сторонам яростные взгляды. Или она хочет, чтобы её заметили и оказали респект, или, напротив, она злится на внезапно развившуюся булимию, заставляющую пожирать всё, что находится на подносах.
– О каком православии вы говорите – господин С-в возносит руки к хрустальной люстре – религия необходима для того, как, не помню кто сказал, наша служанка по воскресениям ходила на утреннюю молитву… Что такое православие как не торговля воздухом? Я бы даже сказал воздушком… Посредники, торгующие чем? Вы только задумайтесь – верой…
– Что такое вера? – Спрашивает г-н С-в и сам же себе отвечает. – Ворованный воздух! Посредники, дорвавшиеся до самого святого… До внутренних процессов, руководимых человеком… Вот недавно московский градоначальник изловил одного шельмеца, обещавшего за небольшую мзду воскресить из мёртвых несколько сотен замученных кавказских мальчиков. Шельмеца, разумеется, посадили за дело, однако же, спрошу я вас, чем сей прохвост отличается от нашего духовенства, обещающего второе пришествие, вечную жизнь души и рай на земле после второго пришествия? Когда восстанут все мёртвые и начнётся новая жизнь. Почему одним можно иметь монополию на воскрешение, а другим нет? Да после такого обмана креста на вас нет! – Неожиданным сиплым басом обращается к невидимым священникам круглоголовый г-н С-в.