Абхазия. 1992 год. Продолжение. Часть 9.
Продолжение. Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
Ссылочки на некоторые фото здесь

Вообще, слова "это наша земля" звучали рефреном в речах грузин. По телевидению, в выступлениях с трибун, в газетах - везде война оправдывалась этими словами. "Наша земля" - под этим, в корне неверным, кстати, лозунгом творились все беззаконья, убийства, грабежи. Эти слова оправдывали развязывание бойни, сожжение деревень, горе людей. Грузинская агитационная машина не была способна выдать более веское и правдоподобное оправдание бесчинствам. И поэтому политики, историки, военные на все возражения, словно заговоренные, твердили: "Наша земля! Это наша земля!"
По телевидению регулярно выступал какой-то "историк". Он рассказывал, как хорошо в этих местах жили древние цивилизованные грузины, как они отражали набеги монголо-татар. А потом то ли из Турции приплыли, то ли с гор спустились дикие абхазские племена в тигровых шкурах и с дубинами. И погубили всех цивилизованных грузин. Как им это дубинами сделать удалось, "историк" скромно умалчивал...
Впрочем, телевизор становился всё более и более ненужным предметом в доме. Потому как то у нас света не было, то телецентр не работал.
Однажды телецентр прекратил ретрансляцию и вещание очень надолго. Пошёл слух, будто бы его взорвали. Я тогда не знал, что "телецентр" и "телевышка" - суть разные вещи. Да и ни кто из ребятни во дворе не знал этого. Поэтому мы, сидя на берегу моря, всматривались в контуры вышки, ожидая, что она вот-вот упадёт. Вышка не падала. Но после длительного всматривания мы пришли к выводу, что взорвана только одна её опора и она постепенно кренится. И даже крен этот углядели.
А вечером телевизор заработал вновь...

Тем временем грузины продолжали наведываться в армянское ущелье. Из-за этого рядом с нашим домом чуть было не вспыхнули бои.
Сначала в ущелье приехал УАЗ с гвардейцами. Солдаты построили большую часть жителей и потребовали, что бы те уплатили "налог". Что-то около миллиона рублей - по тем временам ещё огромная сумма.
Местные сказали: "Хорошо. Соберём до послезавтра."
Грузины, довольные, уехали. Но когда вернулись, обнаружили у входа в ущелье шлагбаум и вооружённых ружьями, обрезами, карабином и двумя винтовками мужчин подле него.
После небольшой словесной перепалки УАЗ уехал. Но через два часа приехал автобус с солдатами. Они начали стрелять, армяне не струсили и ответили огнём на огонь. Грузины попрыгали обратно в автобус и укатили.
Но это был далеко не конец.
Рядом с нашим домом протекает ручей. Он заключён в канаву, отделанную бетоном. По краям канавы проходит низенький, но очень широкий, массивный бордюр. Высота его сантиметров 5 (в том месте, про которое дальше расскажу - кое-где он повыше), зато ширина около полуметра. Может немного поменьше. (Кстати, при желании по этой канаве грузины легко могли в тыл к армянам зайти. Побрезгали, видно, по канавам ползать.)
Стою я с друзьями на перекрёстке. Вдруг с рёвом и лязгом вылетает на него БМП. Разворачивается, корректируя движение...
Машина даже не вздрогнула. Кусок бордюра... Нет, не вывернуло. 5 - сантиметровый слой бетона, возвышавшийся над дорогой, словно как срезало и вышвырнуло на противоположный берег канавы. Тогда я поразился мощи боевой машины...
БМП ехала "в гости" к армянам. Те даже стрелять по ней не стали, осознавая бесполезность.
Машина, не снижая хода, снесла шлагбаум, ворвалась в ущелье и встала посреди улицы в самой населённой его части.
Дальше, со слов очевидцев, из БМП показался офицер, но тут же на горе в лесу раздался выстрел и пуля чиркнула по броне. Тогда офицер скрылся в десантном отсеке и через один из люков просунулся мегафон.
Через мегафон грузины объявили, что в случае продолжения сопротивления они сровняют все дома в ущелье с землёй. И для острастки "зарядили" из пушки по ближайшему дому.
Аргумент был веский. Армяне выслали парламентёра.
Переговоры мало что дали. Армяне просили снизить "налог" до разумных пределов. Грузины утверждали, что "вы сказали "Да" - значит выполняйте! За язык мы вас не тянули..." - ну и дальше в таком же духе... При этом сами грузины из БМП уже не высовывались...
Ну а потом, как говорится, понеслась душа в рай... Пошёл грабёж по полной программе. Машины, дорогую мебель, деньги, украшения, вина - всё экспроприировалось и отправлялось в "фонд помощи грузинской армии".
После этого случая большая часть молодого мужского населения из ущелья ушла к абхазцам. А кто остался, занялись оборудованием обороны. Положили у входа в ущелье поперёк дороги огромную трубу, врыли её в землю, укрепили стальными опорами. За ней под углом вбили две рельсы.
Грузины приехали через несколько дней. Но на БМП проехать не смогли. Сделали выстрел, но труба была врыта в таком месте, что открыт для обстрела был лишь 1 дом, хозяева которого уехали уже в Россию. Поэтому грузины, не знавшие, что в обход трубы есть ещё одна, хоть очень длинная, дорога, убрались ни с чем.
Зато на следующий день подогнали танк. Но труба была врыта на гребне подъёма. Тараном танк её сбить не смог, а из пушки только в упор попасть мог бы. А вылизать из-под брони и закладывать под трубу взрывчатку мародёрам было слабо. Поэтому, справедливо рассудив, что всё, что можно было вывезти, уже вывезено, они оставили мысли о дальнейшем грабеже ущелья и убрались.
Впоследствии в ущелье грузины появлялись редко. И совсем не для того, что бы грабить.

Вообще, если пристально посмотреть, грабежи и разложение армии часто провоцировало само грузинское командование. Случай был. Выходит старушка из дома. А перед калиткой двое грузинских солдат. Опрятно одеты. Интеллигентного вида. Видимо, из соответствующих семей. Смотрят на яблоню голодными взглядами.
Старушка спрашивает: "Чего вам, ребята?"
- Извините, бабушка. Можно яблоко у Вас попросить?
- Да, конечно. Рвите, не жалко!
- Спасибо! А то вот три дня, как сюда нас привезли, а ни разу не кормили. Деньги только в конце месяца обещали. К командиру подходим, а он смеётся. Мол, дали вам автоматы, что, прокормиться не можете? Вон, ваши сослуживцы в ресторанах обедают! А мы так не можем. Не так воспитаны...
Вот так и перемешалось всё там. Плохое и хорошее. Дружба и ненависть. Воспитание и дикость... Эта война была сродни самой страшной - гражданской. Потому что друг стрелял в друга. Сосед убивал соседа. Брат предавал брата. И никому не дано было уже разобраться в этой мешанине. Движение было дано. И его было не остановить. Война переходила в месть. В способ выплеснуть ярость. И окончание её полным разгромом одной из сторон было логичным, естественным...

Сейчас вспоминаю те дни. Кажутся жутко однообразными. А тогда было интересно. Весело.
Был у нас водный велосипед. Незадолго до войны его прибило откуда-то к берегу. Мы с ребятнёй его отремонтировали и катались на нём.
В том месте, где речушка впадает в море, постоянно плавали стаи кефали. И один раз мы застали такую картину.
Утром вышли мы на берег купаться. И обнаружили, что наш велосипед тащат к воде трое вооружённых гвардейцев. Солдаты поставили его на воду, двое сели на кресла, а один встал у них за спиной, держась за спинки.
Велосипед поплыл к устью. Тот, кто стоял на корме, вскинул РПК и начал строчить по воде. Глубина в том месте была маленькой и пули, ударяясь под водой о камни, вызывали бурление и массу брызг.
На поверхности появилась рыба. Немного. Но всплыла. Солдат прекратил стрельбу и его напарники принялись собирать добычу.
Затем, спустя время, когда рыба успокоилась, всё повторилось. А потом... Потом произошло то, смысл чего я не могу до сих пор понять. Гвардейцы причалили к берегу, сгрузились с катамарана, развернули его носом в море... Оттолкнули... Потом, дождавшись, когда плавсредство отойдёт метров на 5 от берега, вскинули оружие и принялись расстреливать наш, не их, водный велосипед. Стреляли по поплавкам. Поэтому наше судно быстро начало идти ко дну...
Катамаран мы потом кое-как достали. Пробоины, по возможности, заделали и залили гудроном. Но он уже никогда не плавал, как раньше и в итоге в один прекрасный день затонул на такой глубине, откуда мы его уже не смогли поднять.

Взрывать патроны надоело. Поэтому перешли к изготовлению самодельных бомб. Гранаты всё же были слишком ценны для того, что бы ими разбрасываться.
Начали с самых простых - гильз с фитилями, заполненных порохом. Вскоре процесс их "производства" максимально упростился, так как кто-то с нашего двора нашёл сумку с нарезанным огнепроводным шнуром. Благодаря этому при "выпуске" наших взрывных устройств больше не нужно было тратить время на самую долгую и трудоёмкую операцию - изготовление фитиля.
Потом достали аманал, тротил, детонаторы. Как-то кто-то динамитную шашку принёс.
"Выколоченный" из снарядов тротил и аманал мы помещали в гильзы. Шашки взрывали прямо так.
Обычно взрывчатку тратили, глуша рыбу в речушке рядом с домом. Там даже не речушка, а так, ручей. И взрывом, порою, его полностью расплёскивало.
Иногда взрывали наши самоделки и просто так. Обычно подрывали таким образом всякую мелочь. Например, полностью зажатые гильзы, наполненные порохом. Их мы подрывали, положив на кусочки оргстекла и подпалив последнее. Правда часто вместо взрыва гильза в местах обжима разворачивалась и со свистом и шипением выпускала из себя струю дыма или пламени.
Начали и фейерверки устраивать. Например, заворачивали "макаронину" или несколько полосочек орудийного пороха в фольгу, поджигали, потом сбивали пламя так, что бы порошина тлела, испуская струю белого дыма и подкидывали всю систему в верх. Через секунду внутри фольги будто бы двигатель срабатывал и свёрток, оставляя за собою белый дымный хвост, уносился прочь.
Были "изделия" и поэффектней. Например, брали мяч для большого тенниса. Проделывали в нём небольшое отверстие. Внутрь засыпали "бочонки" артиллеристского пороха вперемежку с порохом из патронов от ДШК, автоматных патронов и патронов "мелкашки". Потом в качестве фитиля вставляли какую-нибудь длинную порошину. А дальше - дело вкуса. Одни, запалив "фитиль", подкидывали устройство, другие - клали на землю. В любом случае, мячик начинал крутиться волчком, раскидывая в стороны струи огня и фонтаны разноцветных искр. При удачном соотношении массы пороха и диаметра дырки, бывало, мячик даже подлетал с земли в воздух, дико вращаясь на лету. Выглядело всё это очень красиво...
Правда попадали мы со взрывчаткой в переплёты. Несколько раз "изделия" наши взрывались подле проезжавших машин с грузинскими солдатами. И нам, вместо любования результатами взрывов, приходилось уносить ноги.
Один раз снаряд от "Шилки" неудачно взорвали. Около железной дороги. Когда там дрезина с ДШК проезжала. В ответ и над нами "пошутили". Мы купались тогда. Взрывать "Шилку" пошли, наплававшись. До сих пор не пойму, какого чёрта нас, в одних плавках, метров за 70 понесло взрывать. В общем, из ДШК солдаты в ответную шутку по нашим шмоткам прошлись. Здорово некоторым попортили особенно тем, кто, в отличии от меня, аккуратненько вещи складывал.
Разок патруль на БМП напугал нас до полусмерти. Купались на пляже, а машина по берегу неслась. Сначала проехала совсем рядом с нашими вещами. Потом развернулась и начала кружить подле них. Мы, не помню уже почему, повыскакивали из воды, схватили шмотки и бросились бежать. А БМП носилась вокруг нас кругами, то перерезая дорогу, то догоняя... Это было ни разу не смешно. Для нас это было страшно.
Что творилось на фронте, было для нас загадкою. Ходили слухи, будто абхазцы удачно провели какую-то операцию. Но от грузин, естественно, об этом ничего узнать было нельзя.
Начались и недобрые шутки. Особенно со стороны старших пацанов.
Однажды мы сидели у костра и, как всегда, взрывали патроны. Вдруг со стороны девятиэтажек появились люди в окровавленной форме. Они двигались в нашу сторону. Издалека не было видно, кто это такие, поэтому мы, как всегда, юркнули в нашу будку.
А дальше...
За стенами будки раздался какой-то знакомый голос: "Гранатой их, гранатой!" И в окно влетела "Ф-ка". А увидел, как она со стуком брякнулась на пол, слышал, как шипел запал... Секунда, другая... Ноги, как вата. Мышцы не успевают сокращаться, что бы вытолкнуть тело... В один узкий проём "ломятся" несколько человек... Бамс! - всё. Конец. Сейчас меня настигнут осколки...
Но вместо этого слышу хохот... Оборачиваю покрытое холодным потом лицо... Около будки стоят старшие пацаны о покатываются со смеху... Они раздобыли окровавленную форму и учебную гранату с запалами... Им было весело...
Вот так и развлекались. Порой, выкроив время, когда на пляже никого не было, взрывали там гранаты, которые оставляли за собою в песке небольшие вороночки с размётанными во все стороны следами осколков.
Иногда, правда, подобные развлечения заканчивались плачевно. Правда, слава Богу, не среди нашей ребятни. Но вообще, то тут, то там, подрывались. На Каштаке на берегу моря как-то раз застал ребят, отпиливающих взрыватель у снаряда.
- Что делаете?
- Приржавел.
- А если взорвётся?
- Нет, мы аккуратно...
Через 20 минут аккуратность закончилась взрывом.
На Маяке ребятня нашла зажигательный снаряд. Стали разбирать. Заодно случайно подожгли... 3 трупа в оплавленном песке.
В общем, до хорошего эти игры довести не могли. У нас в районе позже, ближе к концу и после окончания войны, тоже несколько подрывов было. Но Господь уберёг - без жертв. Зато страдали балконы, квартиры, окна домов и даже железнодорожная платформа...
Так вот, под грохот взрывов, проходили дни... День за днём. Неделя за неделею...
Один раз решили мы в костер около будки кинуть патрон от ДШК. Закинули. Побежали прятаться в будку...
Бамс! - раздалось в костре.
Хрум! Сломались доски в стене, противоположной костру... Пуля проломила доски ближней стены, пролетела через всю будку и застряла в противоположной...
Так же чуть было плачевно не закончились эксперименты с пулями лёгкого оружия.
Мы развлекались, ставя небольшую пластмассовую машинку, кладя перед ней патрон 5,6 мм, посыпая его капсюль порохом и поджигая.
Патрон выстреливал, и пуля отбрасывала машинку. Повреждений при этом она не причиняла.
И вот один из наших, Кунда, по-моему, начал "гнуть пальцы". Мол, я пулю так рукой поймаю.
Ну что ж, рукой, так рукой. Лови, коли не шутишь...
Продолжение.