|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2010-10-31 20:13:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Дневник читателя. Софи Бассиньяк "В поисках Алисы"
Если бы я был параноиком, то решил, что роман Бассиньяк написан под явным воздействием моих "Едоков картофеля" (что, в принципе, возможно, ибо "Алиса" издана на пару лет позже, чем перевод моего романа): Алиса, гид из Лувра, обращается к следователю по фамилии Пикассо (ну, да, не Ван Гог, но зато когда в книге немотивированно начинает цитироваться Целан отделаться от дежа вю сложно), чтобы тот расследовал и объяснил цепочку странных событий, происходящих с ней в последнее время. То анонимка придёт, то ледяная глыба с дома упадет прямо на голову. Такое ощущение, что за Алисой кто-то охотится.
Возникает детективная интрига, впрочем, достаточно формальная и работающая на холостом ходу привлечения читательского внимания к прозрачному веществу обыденности.
Разумеется, следствие приходит к тому, что все странные события складываются в цепочку причин и следствий только в голове у странной и нелогичной путеводительницы.
Однако, этого достаточно для того, чтобы старый и мужественный Пикассо сдался и влюбился в Алису по самые по уши.
И хотя в романе неоднократно поминается книги Кэрролла, Бассиньяк имеет ввиду совершенно иную Алису, на которую намекает только эпиграф из Вирджинии Вулф, на страницы книги не пущенной: сложновато будет, а жанр умной книги на ночь, в котором преуспели дамы, причём не только французские (хотя перед этим недавно читал что-то похожее - "Элегантность ёжика" Мюриэль Барбери", где сложнейшие философские доктрины сведены на уровень комикса, невероятно льстящего, впрочем, "наивному" читателю).
Это книга даже не про то из каких мелочей возникает любовное чувство и какие странные формы оно может принимать, но про непонятность, непрозрачность и непостижимость обычного человека, у которого внутри происходит непонятное для окружающих чёртечто.
В этом, собственно, и проявляется сближение между "Алисой" и "Едоками" - в проявлении непроявленного, в попытке объяснить нелогичную женскую логику извне привнесёнными обстоятельствами: в данном случае, особенностями детства и семейной жизни.
Вещество жизни неуловимо и не имеет информационного повода, для того, чтобы его уловить и заставить читать про "кухню" и про "похороны" нужна внешняя интрига. Пусть и условная, как у Софи Бассиньяк.
Искусство здесь - тоже внешняя точка противопоставления обыденности и смысловых сливок, обрамляющих как бы нелогичную (а, на самом деле, логичной и даже рациональной) Алису, делающую её образ ещё более выпуклым и характерным. Не говоря уже о том, что наличие Лувра в качестве места действия автоматически повышает самооценку, любого причастного и причастившегося.
Это ведь очень интересный момент - отчего нынешняя беллетристика всё чаще и чаще использует "культурные темы" для привлечения читательского внимания.
В том числе и через тематическое расширение и чётко простроенные оппозиции между реальностью и миром грёз.
Но если поменять Алисе место работы сильно много в книге не изменится, агент Пикассо точно так же влюбится в странную соседку и поедет на похороны её спившейся матушки, чтобы увидеть семейкуАдамсов Алисы в полном составе.
Точно так же непонятно откуда и зачем берутся в книге стихи Пауля Целана и отсылка к немецкой поэзии, которой насиловал своих дочерей отец-наркоман.
Всё это ряд внешних и слабо цепляющихся за смысловое ядро метафор, из-за чего текст распадается на слои, как в неправильном, сильно разбавленном, молоке. Беллетристика, а не литература, правильно сконструированная, но не дотянутая. Хотя и милая.
Главное, что Софи Бассильяк, кажется, на многое и не претендует.
Если бы я был параноиком, то решил, что роман Бассиньяк написан под явным воздействием моих "Едоков картофеля" (что, в принципе, возможно, ибо "Алиса" издана на пару лет позже, чем перевод моего романа): Алиса, гид из Лувра, обращается к следователю по фамилии Пикассо (ну, да, не Ван Гог, но зато когда в книге немотивированно начинает цитироваться Целан отделаться от дежа вю сложно), чтобы тот расследовал и объяснил цепочку странных событий, происходящих с ней в последнее время. То анонимка придёт, то ледяная глыба с дома упадет прямо на голову. Такое ощущение, что за Алисой кто-то охотится.
Возникает детективная интрига, впрочем, достаточно формальная и работающая на холостом ходу привлечения читательского внимания к прозрачному веществу обыденности.
Разумеется, следствие приходит к тому, что все странные события складываются в цепочку причин и следствий только в голове у странной и нелогичной путеводительницы.
Однако, этого достаточно для того, чтобы старый и мужественный Пикассо сдался и влюбился в Алису по самые по уши.
И хотя в романе неоднократно поминается книги Кэрролла, Бассиньяк имеет ввиду совершенно иную Алису, на которую намекает только эпиграф из Вирджинии Вулф, на страницы книги не пущенной: сложновато будет, а жанр умной книги на ночь, в котором преуспели дамы, причём не только французские (хотя перед этим недавно читал что-то похожее - "Элегантность ёжика" Мюриэль Барбери", где сложнейшие философские доктрины сведены на уровень комикса, невероятно льстящего, впрочем, "наивному" читателю).
Это книга даже не про то из каких мелочей возникает любовное чувство и какие странные формы оно может принимать, но про непонятность, непрозрачность и непостижимость обычного человека, у которого внутри происходит непонятное для окружающих чёртечто.
В этом, собственно, и проявляется сближение между "Алисой" и "Едоками" - в проявлении непроявленного, в попытке объяснить нелогичную женскую логику извне привнесёнными обстоятельствами: в данном случае, особенностями детства и семейной жизни.
Вещество жизни неуловимо и не имеет информационного повода, для того, чтобы его уловить и заставить читать про "кухню" и про "похороны" нужна внешняя интрига. Пусть и условная, как у Софи Бассиньяк.
Искусство здесь - тоже внешняя точка противопоставления обыденности и смысловых сливок, обрамляющих как бы нелогичную (а, на самом деле, логичной и даже рациональной) Алису, делающую её образ ещё более выпуклым и характерным. Не говоря уже о том, что наличие Лувра в качестве места действия автоматически повышает самооценку, любого причастного и причастившегося.
Это ведь очень интересный момент - отчего нынешняя беллетристика всё чаще и чаще использует "культурные темы" для привлечения читательского внимания.
В том числе и через тематическое расширение и чётко простроенные оппозиции между реальностью и миром грёз.
Но если поменять Алисе место работы сильно много в книге не изменится, агент Пикассо точно так же влюбится в странную соседку и поедет на похороны её спившейся матушки, чтобы увидеть семейку
Точно так же непонятно откуда и зачем берутся в книге стихи Пауля Целана и отсылка к немецкой поэзии, которой насиловал своих дочерей отец-наркоман.
Всё это ряд внешних и слабо цепляющихся за смысловое ядро метафор, из-за чего текст распадается на слои, как в неправильном, сильно разбавленном, молоке. Беллетристика, а не литература, правильно сконструированная, но не дотянутая. Хотя и милая.
Главное, что Софи Бассильяк, кажется, на многое и не претендует.
