|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2010-12-19 17:02:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Леденцы
Красные шары кажутся зёрнами граната, зелёные - консервированным горошком. Лиловые любят сливаться с красными, синие, как наиболее заметные, - кучковаться, выстраиваясь в ряды. Голубые шары всегда мешаются и портят результат, жёлтые, напротив, повышенно податливы и умиротворительны.
Больше всего нравится делать подсечки, а так же выстраивать конфигурации, пожирающие как можно большее количество шаров, когда пустота завоёвывает всё больше и больше места, обнажая механизированный алгоритм, заложенный создателями в правила компьютерного ориентирования.
Его каркас до примитивности прост (а как же иначе): количество шаров мгновенно удваивается если ты "не замечаешь" (или же, действительно, не замечаешь) потенциальной возможности убить какие-то пару шариков, зелёных или голубых.
Эскалация банальности, тренинг собственной заурядности, радость умозрительного соединения с себе подобными. Лучшее лекарство от ницшеанства - особенно на первых стадиях периода обучения.
На сорок втором году жизни Марья Ивановна открыла для себя тампаксы. До этого судьбоносного момента ни разу в жизни не играл в компьютерные игры, пока на днях не наткнулся в ленте на простую, как мычание инфузории туфельки, раскладку разноцветных шариков и влип.
Раньше всегда было мало времени, но нынче, когда его вообще почти не осталось, вдруг открылась, внутри потенциально наркотического газопровода (такие структуры есть у каждого, просто у всех они разным забиты) бесчувственная одержимость, идеально играющая с а) незащищённостью; б) незначимостью и незначительностью - ну, подумаешь, укол партия в шарики, всего-то минуты три, ну, чего ж такого, страшного, проиграть, можно, ведь, тут же встать и пойти по делам или же, чем черт не шутит, затеять ещё одну игру, ведь, всего-то, минуты три, экая невидаль...
Дело даже не в том, что, при удачном раскладе, начинаешь ощущать себя королём локального пространства (привет Ницше), но, в том, что занимая руки, не мешает думать или слушать музыку. Да это же как курение или телевизор: занятость без занятости, загруженность операционной системы при полной прозрачности сознания, тем не менее, увлечённого увлекательным процессом пустотного созидания.
Бездействие физиологически непереносимо (труднее всего прожить ближайшие пять минут), а тут, вроде как, ты при деле, при том, что бездельничаешь и ничего не создаёшь. Тренируя, при этом, умозрительные мышцы периферийного внимания (ведь главное в игре с шарами - не пропустить постоянно насыпающиеся тебе горстями комбинации).
При этом, натирая до полной стёртости неотвратимость нашествия. Даже если ты ведёшь игру правильно и без сбоев, финал неотвратимо надвигается массой разноцветных конфетти, точно смерть, которую не отвращает бесконечное количество маленьких, промежуточных, смертей.
Сначала ты воспринимаешь грохотку с разноцветными яйцами как тебе враждебную, затем, по мере продвижения вглубь структуры, по-пелевински (едва ли не буквально с пелевинским прищуром) понимаешь, что если в алгоритме и есть жизнь, то она - на твоей стороне и заинтересована в продлении сеанса связи, который, точногоды секунды жизни на ватном памятнике, и есть её, игрушки какого-то конкретного матча, жизнь.
Система начинает поддаваться тебе, точнее, выказывать наиболее прямолинейные ходы, чтобы ты уже точно не ошибся и не пробил мимо, особенно когда поле для маневра катастрофически сужается. А ведь нет никакой катастрофы, вырвал страничку и начал писать на новой. По новой. Не страшно, ни на что не влияет, результат стирается вместе с отсутствующим вниманием. Как бы вот подобный подход на всю оставшуюся жизнь перенесть! Повторение,- мать учения ритуалом, откладывается склеротическими бляшками, на внутренней идеологии внутренностей.
Три закона роботехники не работают: система бездушна, в её основе - математический расчёт, искра одухотворения (одухотворённости) высекается только с твоей стороны. Кутаешься в собственные заблуждения, складывающиеся в картину реальности, точно в меховую шубу. Венера в мехах выходит на Манежную площадь ли же выгуливает чернобурку возле Киевского вокзала. За окном снега навалило едва ли не по колено. Жёлтого в угол. Дуплет в середину. Режу в угол. В среднюю. В середину.
В середине хорошо. Под снегом-то. Не лает, не кусает, в домбытия не пускает.
Чем более точными оказываются твои удары, тем менее интересно играть.
Красные шары кажутся зёрнами граната, зелёные - консервированным горошком. Лиловые любят сливаться с красными, синие, как наиболее заметные, - кучковаться, выстраиваясь в ряды. Голубые шары всегда мешаются и портят результат, жёлтые, напротив, повышенно податливы и умиротворительны.
Больше всего нравится делать подсечки, а так же выстраивать конфигурации, пожирающие как можно большее количество шаров, когда пустота завоёвывает всё больше и больше места, обнажая механизированный алгоритм, заложенный создателями в правила компьютерного ориентирования.
Его каркас до примитивности прост (а как же иначе): количество шаров мгновенно удваивается если ты "не замечаешь" (или же, действительно, не замечаешь) потенциальной возможности убить какие-то пару шариков, зелёных или голубых.
Эскалация банальности, тренинг собственной заурядности, радость умозрительного соединения с себе подобными. Лучшее лекарство от ницшеанства - особенно на первых стадиях периода обучения.
Раньше всегда было мало времени, но нынче, когда его вообще почти не осталось, вдруг открылась, внутри потенциально наркотического газопровода (такие структуры есть у каждого, просто у всех они разным забиты) бесчувственная одержимость, идеально играющая с а) незащищённостью; б) незначимостью и незначительностью - ну, подумаешь, укол партия в шарики, всего-то минуты три, ну, чего ж такого, страшного, проиграть, можно, ведь, тут же встать и пойти по делам или же, чем черт не шутит, затеять ещё одну игру, ведь, всего-то, минуты три, экая невидаль...
Дело даже не в том, что, при удачном раскладе, начинаешь ощущать себя королём локального пространства (привет Ницше), но, в том, что занимая руки, не мешает думать или слушать музыку. Да это же как курение или телевизор: занятость без занятости, загруженность операционной системы при полной прозрачности сознания, тем не менее, увлечённого увлекательным процессом пустотного созидания.
Бездействие физиологически непереносимо (труднее всего прожить ближайшие пять минут), а тут, вроде как, ты при деле, при том, что бездельничаешь и ничего не создаёшь. Тренируя, при этом, умозрительные мышцы периферийного внимания (ведь главное в игре с шарами - не пропустить постоянно насыпающиеся тебе горстями комбинации).
При этом, натирая до полной стёртости неотвратимость нашествия. Даже если ты ведёшь игру правильно и без сбоев, финал неотвратимо надвигается массой разноцветных конфетти, точно смерть, которую не отвращает бесконечное количество маленьких, промежуточных, смертей.
Сначала ты воспринимаешь грохотку с разноцветными яйцами как тебе враждебную, затем, по мере продвижения вглубь структуры, по-пелевински (едва ли не буквально с пелевинским прищуром) понимаешь, что если в алгоритме и есть жизнь, то она - на твоей стороне и заинтересована в продлении сеанса связи, который, точно
Система начинает поддаваться тебе, точнее, выказывать наиболее прямолинейные ходы, чтобы ты уже точно не ошибся и не пробил мимо, особенно когда поле для маневра катастрофически сужается. А ведь нет никакой катастрофы, вырвал страничку и начал писать на новой. По новой. Не страшно, ни на что не влияет, результат стирается вместе с отсутствующим вниманием. Как бы вот подобный подход на всю оставшуюся жизнь перенесть! Повторение,
Три закона роботехники не работают: система бездушна, в её основе - математический расчёт, искра одухотворения (одухотворённости) высекается только с твоей стороны. Кутаешься в собственные заблуждения, складывающиеся в картину реальности, точно в меховую шубу. Венера в мехах выходит на Манежную площадь ли же выгуливает чернобурку возле Киевского вокзала. За окном снега навалило едва ли не по колено. Жёлтого в угол. Дуплет в середину. Режу в угол. В среднюю. В середину.
В середине хорошо. Под снегом-то. Не лает, не кусает, в дом
Чем более точными оказываются твои удары, тем менее интересно играть.
