Иосиф, натягивай свитер.

Денек, как всегда, непогож.

Похож на Венецию Питер,

Как гад на дракона похож.

На бога грозы и полета
Чухонский похож крокодил
И взором, и тьмой, и болотом –
Но пламени нету и крыл.

 

Но ты-то, Иосиф, но ты-то,
Знаток каббалы и креста,
Не спутал с Венецией Питер –
Два разных рептильных хвоста.

 

Они извиваются плавно
В каналах, похожих весьма…
Но нетути в питерских фавнах
Того, что зовется весна.

 

И ты по земле, по воде ли
Ушел к сокровенной звезде,
Где ткали купцы-иудеи
Кромешные тени в воде.

 

Где небо – не серость и плоскость,
А высь и лазоревый свет.
Где все – от Исуса до Босха,
Но ветра полярного нет –

 

Того, от которого стонет
Равнина, чугунно гудя,
Со свай оползает и тонет,
В пучину опять уходя.

 

ххх

 

…Но ветра полярного нет.

 

Того, что из северной чаши,
Излившись, гудит и гудит.
Там призрак прародины нашей
В упор с океана глядит.

 

Пурга, а не белая пудра
На празднике нашем всегда.
И съежилась южная мудрость
Под куполом вечного льда.

 

Один перед вечным простором
Ты замер, не смея посметь…
И свитер с норвежским узором
Не может еврея согреть…

 

Ты высох. Ты кожа и кости.
Ты умер под скрежет Невы,
Чтоб сразу на знойном погосте
Проснуться на зов синевы.
                        Ноябрь 2005