Правозащитница Людмила  Алексеева заявила, что больше не будет участвовать в акциях на Триумфальной площади. «Для меня этот вопрос решенный, у меня нет больше сил, противостоять напору силовиков. Я человек пожилой, поэтому на Триумфальную площадь больше выходить не буду» - сообщила она

Как признает даже сама оппозиция - это уже не сенсация. За последние 2 месяца Алексеева уже много раз говорила, что покинула бы "Стратегию-31" с "недоговороспособным" и объявившим себя "командиром гражданского общества" Лимоновым - и предлагала вынести его из списка заявителей, и готова была перенести митинг на другую площадь. Да и просто откровенно признавалась, что "не знает, что с Лимоновым делать", недвусмысленно намекая "без правозащитников (т.е. неё и её коллег) эта акция станет мероприятием сторонников и поклонников Лимонова".
Вот и стало - теперь "единственный лидер оппозиции", который "умнее всей кодлы демократов вместе взятой" (по его собственным словам) становится главной медиаперсоной "Стратегии-31". Вместе с геями, разумеется - сотни которых ЛГБТ-лидер пообещал вывести в октябре.
Вот только сравнивать статусы Лимонова (писателя и политика) и Алексеевой (лидера Хельсинской Группы, участницы переговоров в Рейкьявике со стороны США, и т.п.) как "медиазвезд" глупо. Не думаю, что то-то будет спорить, что именно наличие Алексеевой легитимизировало "С-31" для щепетильных и брезгующих Лимоновым демократов. Именно появление Алексеевой привлекло СМИ и "международную общественность". И именно кивками на Алексееву демократы нейтрализовывали заявления Подрабинека, Радзиховского, Борового и прочих 

Соотношение людей на площади было такое же — как в июле, может даже процент журналистов побольше, а митингующих поменьше. Навскидку: если 31-го мая, по моим оценкам, на площади было примерно 35% митингующих, 35% ментов, 20% любопытствующих и 10% журналистов, то 31-го же июля проценты сравнялись: 25/25/25/25. Хуже другое. Среди любопытствующих преобладали даже не зеваки, и не просто аполитичные граждане, желавшие подышать воздухом свободы — а туристы. Да-да — как в 93-м фотографировавшиеся на фоне горящего Белого дома. «Митинг 31» стал модным московским брендом, и на фоне него интересно сделать себе фотографию — как рядом с каким-нибудь могильным памятником давно умершего актёра. Туристы, кстати, были всё больше заграничные.

Менты на этот раз никого не били — не было необходимости. Умнее, правда, они не стали, ибо есть пределы даже у чуда, эти граждане ничему никогда не учатся, и я давно перестал этому удивляться.  
В отличие от майской ситуации, давку создавали не столько менты, сколько журналисты. Простые люди, если и были, то стали как-то незаметны — ибо они не нужны для шоу: журналисты затопчут любого, дабы добраться до медиаперсоны. Лозунги, плакаты и выкрики стали банальными и пошлыми, ничего про свободу, про Конституцию, а что-то там про Путина и т.п. 

Табун телекамерных и прочих журналистов устаканился между двумя колоннами. Раз в пять минут к ним подходил очередной оппозиционер, что-нибудь говорил про «свободу собраний и Конституцию» (замечу — каждый успевал сказать всё, что надо для телекамер, не беспокоимый милицией!) По окончании спича он брался под руки милиционерами и уводился в ментовской автобус для поездки в отделение с оформлением административного правонарушения — всё это под аплодисменты клакеров и скандирование «Свободу! Свободу!». Потом пять минут журналистам перекурить, и снова-здорово