Демократия как затратная модель тоталитаризма.
В наше время либерализм грубо определяется как приватизация в экономике и демократизация в общественной жизни (что, к слову сказать, резко контрастирует с определнием либерализма столетеней давности, когда это понятие было тождественно социализму). Приватизация в экономике превозносится как единственный путь к экономической эффективности, со ссылкамии на Тэтчер и т.п. Общественное владение средставми производства обьявляется неэффективным, ведущим к застою и деградации. Обьясняется это большой заинтерсованостью частного собственика в личном успехе, его большей гибкостью, предприимчивостью и т.п. . Однако эта аргументация необьяснимым образом не распротраняется на область политическую, где, следуя этой же логике, частной владение государством (каковое расматривается с точки зрения либерализма как громадная корпорация) должно бы быть также более эффективным нежели общественное. Частный владелец больше чем временщик заинтересован в дологосрочном успехе проекта, не склонен разоровывать деньги за краткий период правления (бессмысленно воровать у себя же), способен выстроить и воплотить в жизнь эффективную долгосрочную стратегию, словом, все те же аргументы, которые приводятся в доказательство эффективности частного предпринимательства в сфере экономики, тем более приложимы к частному владению в сфере государственного строительства. Однако такого рода выводы в mainstream либеральной прессе являются табуироваными, ибо противоречат взглядам наднациональной моноэтнической прослойки, обслуживанию интересов которой служит либерализм как в его ныне откинутой социалистической ипостаси так и во внедряемой капиталистической. Сегодня для достижений целей этой прослойки наиболее эффективным, по-видиому, посчитали прямое владения членами этой прослойки средствами производства и опросредованое – через легко управляемые посредством СМИ массы – владение государством. По видимому опробованое в разных моделях социалистического эксперимента более прямое (через ставлеников-диктаторов) владение государством не оправдало себя, так как «куклы» получали слишком большую власть и легко выходили из под влияния «кукловодов», порой истребляя куловодов самоё. Поэтому, по-видимому, демократическая модель с её легкой сменяемостью элиты и эффективным контролем за электоратом была признана более приемлемой (хотя, и, надо полагать, является куда как более затратной).