Критика систем
Нашел несколько ударных критик модных «теорий всего». Давид Зильберман высказался о претензиях логики и системного подхода.

Логика
Уже привычная мысль: средневековые схоласты выстроили столь формальный аппарат высказываний, что современная логика не восприняла и десятой части. Зильберман идёт дальше. Логика ньяя:
«Специалисты уверяют, что перед нами законченная система содержательной логики, вполне формализованной в терминах и операциях. … Навья-ньяя отнюдь не логика в западном смысле (если б мы еще знали, что такое «логика» в этом самом западном смысле, тогда в изучении навья-ньяя не было бы никакого смысла). … Ньяя – единственный из нам известных успешный опыт формализации интенсиональной логики.»

«Логические позитивисты начали «узнавать» в ней «логику» и поздравлять себя с этим с середины ХХ века… И тут же крайность: стали выискивать обрывки да выдержки, «действительно» соответствующие тому-то и тому-то у де Моргана, Фреге, Рассела и Куайна. Вычленялись элементы, а система пропала за ними».

«Секрет успеха навья-ньяя в ее чудовищной последовательности. Она подлинно организм и индивид. …Говоря современным языком, модель навья-ньяя – кибернетическая машина, а сама она – поведенческий организм и потому спиритуальна, несмотря на схоластическую сухость и операционализм.»

Системный подход
«Методология… дает место множественной онтологии и, стало быть, абсурду целого. Системный подход как раз это-то и отрицает. …Вся его история – серия неудач в поисках онтологии, сопровождавшихся выкидышами разных «логик», т.е. окостенений... Перенос некоторого принципа из предмета в предмет, нудная метонимия и мираж, поскольку какого-то переноса на самом деле нет. Скажем, для примера: перенесли из биологии в социологию «комплекс органичности» (целостность и все прочее). Но после некоторого разбирательства оказалось, что имели в виду нечто более умозрительное : управление. Но затем, присмотревшись еще пристальнее, заподозрили, что переносили-то не самый исконно-биологический комплекс, а «наше» видение биологического своим социологическим умом. Дурак узнал себя в зеркале и при том и остался. Конечно, вокруг и около было немало шуму и научной деятельности.»