Дедушкин сундук: Valhalla - Winterbastard (2000, Northern Sound)

Февраль 2001 года застал меня на стезе освоения
вычислительной квантовой химии и попытках добиться толку от спктров
нкоей молекулы, рассчитав волновые фумкции ее колебательных
состояний при помощи пакета Gaussian 98. Была стезя эта чертовски
тернистой и извилистой. Данные эксперимента поначалу не лезли ни
в какие ворота, расставленные исследователями за предшествующие
лет 30; а нахождение банальной ошибки в статье предшественников привело к
конфликту фактов и авторитетов, и наши коллаборанты
советовали нам лучше бы поискать ошибки у себя.
Спустя несколько месяцев эта история закончится лучше некуда:
сомневающиеся будут посрамлены, наша модель получит независимое
подтверждение, авторы ошибки в статье на несколько лет перестанут
здороваться со мной на конференциях, а я напишу самую цитируемую
свою статью. Но это будет потом.
А в феврале я торчал в оффисе допоздна и чувствовал себя паскудно.
К паскудству дрязг академии примешивалось паскудство февраля,
который предствлял собой череду оттепелей и трескучих морозов;
Типичный сценарий возвращения с работы представлял собой продирание
по гололеду до парковки на другой конец кампуса, и поездку
по тому же голоеду по безлюдным к ночи улицам в свое логово.

Предмет обсуждения был найден в один тех славных дней,
и впоследствии довольно ощутимо крутанул вектор моих музыкальных
пристрастий.


О существовании пост-советского экстремального металла я, разумеется,
знал и дотоле, но мои попытки найти что-либо небанальное как правило
приводили меня к очередному релизу пафосного московского издательства
More Hate Prod. или уже известным (по раскопкам в Напстере) фигурантам
вроде Темнозори или Nokturnal Mortum. Что ожидать от этого диска, было
неясно совершенно, поскольку, даже с позиции сегодняшнего дня мне
нечасто приходилось встречать более идиотские обложки на металлическом
экстриме, нежели на этом диске. У российских проектов прослеживалась
какая-то неизбывная тяга к романтизму в виде изображения разных
частей женского тела в коллаже из какого-нибудь макабра; наверное,
бремя столетий великой страдальческой культуры настолько велико,
что сбросить его с парохода современности оказывается не под силу
даже анхуманам. Но даже среди подобных поделок обложка "Зимовыродка"
занимает место где-то на пьедестале. Впрочем, мне бы не хотелось долго
топтаться по ней, поскольку альбом (пусть и упакованный в это) такого
обращения не заслуживает.

Единтсвенный альбом этого проекта из Екатеринбурга (если не считать
предшествующее демо "Волчий Ноктюрн") поначалу замышлялся как 5-трековый
ЕР; где-то в процессе записи штатный солист был изгнан, а
материал дописан тремя новыми номерами (они довольно легко идентифицируются
по существенно отличающимся вокальным партиям) и инструменталом, и
стал полноформатником.

Распространение БМ, равно как и иных субкультур, по миру происходит
в худшем случае методом банального копирования культовых образчиков и
подгонки их под предполагаемую ЦА путем манипуляции в студии, либо --
в лучшем и несравненно более интересном случае -- как преломление
эстетики в целом, воплощенной в совокупном контенте, через призму
соответствуеющих местных реалий, и, разумеется, культурного багажа.
В большинстве случаев получившиеся таким образом инкубы и суккубы
оказываются интереснее
оригиналов (сравните например, дивную гребенщиковскиую "Возьми меня
к реке" с невыносимым номером Talking Heads с тем же названием).

На "Winterbastard" схожим способом преломились ранний Ulver, Satyricon,
и в меньшей степени, Darkthrone с Emperor. Это БМ нордического стиля,
в котором фолковая составляющая первых двух упомянутых проектов мутировала
в довольно бодрую электронную закачку, где-то между французской электроникой
70х и позднесоветской киногероикой. Это определение не следует воспринимать
как уничижительное, потому что, во-первых, местами это сделано весьма
изящно (“Towards the Unlight…On black wingth of death”), а во-вторых, это
наверное, один из очень многих релизов сцены того времени, где воплощенный
в жанре романтизм российских девяностых, не лишенный некоторой лубочности,
безо всяких надрывов фактуры укладывается на гитарно-бластбитовую хмарь.
В той же мере, насколько ранний Satyricon давал нам выпуклый «краткий
курс» норвежского БМ, «Зимовыродок» это импринт российского
БМ конца 90х; сейчас такой музыки, с клавижной атмосферой балансирующей
на грани рождественской музыки, и таким соло на тромбоне, как на "Starflaming
Heart of Ural" (и номеров с такими роскошными названиями) уже не пишут.

Еще один любопытный аспект этого альбома требует небольшого экскурса в
сторону. В тредах в этой коммунне я не раз упоминал, что плохо переношу
русскоязычный БМ; это касается именно русскоязычного, и совершенно не
относится, например, к украиноязычному. В феномене я так до конца и не
разобрался, но нащупал несколько возможных объяснений. Во-первых, в парадигме
БМ как акта агрессии потустороннего (условно «бесов») против обывательской
реальности, авторы вместо нагнетания жути берутся объяснять почему ему,
слушателю, должно быть жутко, а он, гад такой, и ухом не ведет. Иными
словами, создатели текстов оперируют в знаковом поле, образами и понятиями
этого мира, то есть языком жертвы. Кто-то назвал этот подход
«рефлексоидностью». Бесам чужды боль, страх, и в каком-то смысле даже
ненависть, ну не этих же ненавидеть, в самом деле; бесы оперируют
знаками абстрактного Зла, а не чьей-то разбитой рожей. Разбитая рожа
является неизбежным исходом деформации мироздания.

Из-за этого зачастую БМ-изыски выглядят как обиженное гудение двоечника,
получившего ремня и пытающегося напугать до икоты бабушку.

Более продвинутая публика не попадает в эту ловушку, но страдает от
культурного бремени людей своего круга, которое выливается в попытки
перелицевать дворовый фольклор или нечто КСП-подобное, в БМ-артефакт.
В результате вместо заклинаний или проклятий, которые являются в какой-то
мере, абстрактными текстами, нам подают историю пионера Васи, который
не слушался старших и упал с моста. Часто подобные практики завернуты
в стихотворный размер, почерпнутый из учебников литературы (а подвальный
пассионарий как правило, больше ни с чем и не знаком) . На выходе получаем
гитарно-бластбитовый чес под «Взвейтесь кострами...». Этим часто грешат
отечественные НС.

Третья проблема состоит в том, что переполненный пассионарностью
отечественный блекарь подает материал с гипертрофированной пафосностью
и театральностью (здесь ему подножку ставит уже не Окуджава, а
Станиславский). Эта зараза косит и некоторых западных персонажей (
в частности, практически все альбомы американских павер-металлистов
Iced Earth невыносимы по этой причине), но там это скорее исключение.
Сама по себе театральность не криминал, например, литовские Anubi
прекрасно ей орудовали, пока орудовалось, но в сочетании с первыми двумя
хворями она создает совершенно неаппетитный эффект.

Описывать, каким образом Валхалла прошлась по всем трем капканам,
не очень интересно. Гораздо интереснее понаблюдать, как она выскочила
из всех трех, не поцарапавшись. Я полагаю, причина здесь именно в
каноничности материала. Я не имею ввиду ту художественную невинность
раннегого норвежского БМ, благодаря которой можно было не замечать
милых глупостей ранних Immortal или Ancient. По закону преломления,
материал «Зимовыродка» не оригинален, но совершенно аутентичен, и
балансирует на грани между хрестоматией и лубком, причем во всех
ипостасях, начиная с нелепой обложки и заканчивая тиражем CD в 666
экземпляров. Это аккуратная игра на стереотипах, что-то вроде эксплуатации
befit of the doubt в ситуации когда почти все пределньно ясно.
Энциклопедия штампов нечасто является столь захватывающим чтением
даже спустя 15 лет после выхода, а на скудном поле пост-советского
БМ на момент создания это был довольно выдающийся артефакт.

Этот альбом подогрел мой интерес к пост-советской сцене, и в конце
концов положил начало смещению моего интереса от собирательства музыки
к попыткам ее систематизации и анализа механизмов художетсвенных
течений, и в конечном счете, к тем выкладкам, которые ты, читатель,
имеешь несчастье читать. Дальнейшие изыскания привели меня к четко о
черченной идее о том, что блэк метал, несмотря на то что сцена кишит
гопотой и уголовниками, это все-таки хипстерская музыка, и была таковой
практически с самого начала. Это сейчас, когда движуху потроллили
персонажи вроде Weakling и Velvet Cacoon, сие не является откровением,
а в конце 9ох это было очевидно разве что из сопутствующих текстов,
вроде тех, что можно пронаблюдать в «Сумеречных Тенях» или на anus.com;
вся эта культурософия пройдет у собрата-гопника выше головы.

Во всяком случае, саундтрек из этого альбома делал покружение в
вычислительную квантовую химию более увлекательным.


Независимое мнение об этом альбоме можно составить здесь.