Камбеки
Глубина вечера схожа с глубиной моря: в нём нет оттенков, проваливаешься сразу, без песка. Дом напротив дома становится чуть ближе: в темноте светятся все окна, там люди, плавают в желтке, в желтках; сегодня шёл под железнодорожным мостом и думал про запах желтых листьев: терпкость черемухи, немного горькая, пряная, как если о парфюме, декаданский вполне себе запах: а потому что слякотно, испарения, поплотнее зашторить шторы, зажмуриться, ты на дне, Офелия.

Разбудил Шура Мирнов, был такой однокурсник, друг по абитуре. Не видились лет двадцать (цифры, на самом деле, страшные). Мент. Подполковник. Командировки в горячие точки. Закончил тут какую-то академию. Нашел ведь. Потянулся. Говорит: думал не придёшь, вы москвичи такие. Я ответил: просто я москвич недавно. Хотя если бы думал, что не приду, не позвонил, так ведь? Взрослый дядька со следами боевой жизни (начал лысеть, шрамы). Пришел ужа датый. Я говорю, давай зайдем, кофе выпьем. Кофе не захотел, нужна водка. Зашли в кафе, взял 0,5. А я кофе без кофеина. Короче, классическая мизансцена, тебе и мне неудобно. Тем более, что некогда: с врачом договорился о визите, извини, говорю, не больше, чем полчаса. Оставил его в кафе с половиной бутылки. Его выбор, а все равно - кошки на душе.

До этого встретились с Джоном, неделю или две назад, школьным самым близким другом, первым нашим, закинутым на разведку в Москву, специально приезжал к нему на свадебку. А у Шуры и вовсе был свидетелем. С Джоном сходили в ресторан, хорошо посидели, но не перезваниваем, ни он, ни я. А когда у Глеба вышел роман и мы его отмечали в "Ад маргенуме" (Иванов и Котомин снова вернулись в свой подвал на Новокузнецкой) я взял с собой Гурова. Мой однополчанин, 15 лет в Лондоне, парикмахерская "Том энд Гай" в Столешникове, друг юности, друзья детства. Вдруг вот так, хороводом. Отпустить меня не хочет родина моя. Жить, разбрасывая свои автопортреты, понимая, что от тебя ждут люди и понимая, что ты не можешь этого им дать.

А потом поехал к Оле, у которой врач. Оказалось, только что из Челябы с юбилея первой школы (местный аналог Царскосельского Лицея), вот только что. Даже первый снег застал. Он меня обследует, а говорим про Челябинск. Жизнь в столице соткана из паутинки скорбного бесчувствия. Ты в коконе своей жизни, ближайшего окружения, а на все остальное просто не хватает сил, времени. Раньше хватало. Раньше и деревья были большие. Зеленые. А сейчас листья летят вниз, певчие и неперелетные птицы. Всё остальное (все остальные) восприимаются в режиме сна. В режиме ЖЖ - только когда надо и сколько тебе надо. Но находятся смельчаки, которые выбивают из седла, прорывают пелену. Удивляешься и им и самому себе. Задумываешься. Смотришь на себя со стороны (гороскоп мне сегодня так и говорил, что, мол, появится такая возможность посмотреть на себя со стороны). Врач, верящий в переселение душ (а что он не человек, что ли?!), рассказывающий о случаях шизофренической раздвоенности среди выпускников Царскосельского Лицея.

Домой пришел, усталый, лёг спать. Разбудил Новичков, который тоже из Челябы прилетел. Говорит: хорошо там. Очень тихо. Мол, если любишь тихую жизнь - самое то. Я вот люблю, а уехал. Не знаю ещё почему и зачем. Вот и врач говорит, что не всё мы можем понять, осознать своими чел мозгами. Нам кажется, что понимаем, а все ширше. Потом Наташка Смирнова позвонила, роман написала. Звала завтра Курицына смотреть и слушать. Решил не идти, что я его не видел что ли, не слушал?! В субботу сидели с Пирогах вчетвером с Инной и Шабуровым, потом квартетом пошли к Бергеру на презентацию на "Улицу ОГИ". Презентовали книжку Ксении Агалли, прекрасная Ксения (только ББ ее другим именем называл почему-то), прекрасная книга, хорошо посидели, правда Шабуров был невыносим, потом, на улице мы с ним громко ссорились, а Инна нас разнимала. Потом звонила, извинялась, переживала типа. Но это уже не Челябинск (отчасти), это уже Ебург, и хотя Урал, но совсем иная история. Двоюродности моей и заочности. Ну да ладно.

Просто плотность вот таких камбеков, внезапно вскипающая посреди осени, словно готовит что-то... к чему-то...задает неслышные вопросы. С такой настойчивостью. Вот и доктор тоже самое говорил. Говорит.