Итак, проект «Залесье» активно вступил в свою эскизную фазу. Он артикулируется в обсуждении. Мы видим, как завязывается понятийно-образная «магия», все более проявляющая из небытия черты нашей страны – Залесской Руси, русской национальной республики на территории «центральной» России. Ведь слово, несущее в себе бытийную энергию, пламень богов обязательно густеет, становится плотью, делом, историей. <...>

С чего начинается идентичность? С осознания своей самости, инаковости. Пора зарождаться хорошему залесскому эгоизму, залесской «собственной гордости», залесскому, не побоюсь этого слова, патриотизму. Пора шире внедрять речевые обороты типа «мы, залессцы», «у нас в Залесье», «по-залесски» и т.п. Вначале это будет вызывать злобу и смех, потом – интерес, а потом – понравится, и даже, возможно, станет компонентом молодежного стиля. Великолепно, если бы появился залесский дизайн, залесский пластический стиль, залесский рок, питаемый реликтовыми корнями нашей души – т.е. узнаваемые черты регионалистской культуры.

Сюда относится и творческая разработка залесской протогосударственной символики. Пока в этом деле есть лишь одна несомненная находка: Белый Олень, предложенный Ильей Лазаренко. Этот символ несет в себе и благородство, и даже некую сказочность, он глубоко укоренен в европейской традиции (в частности, он был любимым нагрудным знаком Ричарда II, фигурирует в легенде о смерти Филиппа Красивого). Вообще же образ Оленя или Лося – крайне архаический. Например, наскальные рисунки Алтая с этими изображениями относятся к эпохе неолита (5 тысяч лет назад). Тотемные Белые Лоси и Белые Олени были неприкосновенны. У наших древних арийских предков, а также на Саянах, в Сибири, на Алтае культ Оленихи (Лосихи) имел подчеркнуто нордический, полярный смысл, поскольку так именовалась Большая Медведица. На Руси даже бытовало понятие «небесные олени» - Большая и Малая Медведицы, Олениха с Олененком, их можно и сегодня увидеть на русских вышивках. Напомню также, что Олень – священное животное Артемиды; четыре оленя объедают листву с Древа Иггдрасиль у скандинавов; в авестийской традиции оленьи рога символизируют царскую Хварну.

Таким образом, присутствие Оленя на гербах Ростова Великого, Ельца, Нижнего Новгорода (который, безусловно, относится к Залесью, а не к Поволжью, о чем ниже) имеет весьма глубокое обоснование. Неважно, что сами гербы появились лишь в XVII веке – их архитипические корни неизмеримо глубже. Думается, что именно Белый Олень, свободный от брутальности, агрессии и стеба, адекватен как образ нашей страны – светской, прогрессивной, демократической. И белой, конечно.

Нам предстоит расколдовать Большую Медведицу, превратить ее в изначальную Белую Олениху. В этой борьбе архетипов сегодня кроется и актуально-политический, антиимперский смысл: Белый Олень как антипод бурого медведя единороссов. Новая, регионалистская русская идентичность против самоварно-балалаечной имперской квази-русскости, известной под образом «русского медведя».

Надо создавать свой, залесский, этос, понимаемый как святые, герои, мифы. Думаю, что в него вряд ли войдут Иван Грозный, Сталин, Ленин, Жуков и т.п. фигуры. Оставим их истории. Для залесского этоса будет актуален именно освободительный дискурс: от вождя вольных вятичей Ходоты и неистового берсерка Евпатия Коловрата до крестьянского вождя Александра Антонова и генерала Андрея Власова. Будет в нашем этосе и Сергей Есенин, по значению – наш Кобзарь, интуитивно искавший третий, национал-демократический путь между Сциллой царизма и Харибдой советизма. Конечно же, надо увековечить память о Локотской республике на Брянщине. Многие фигуры, события и явления высветятся в особом, залесском, ракурсе: князь Андрей Ярославич, достойный памятника, боярин-либерал Курбский, опальный просветитель Иван Федоров… Подобная культурно-историческая революция сейчас разворачивается на Украине.

Безусловно, постимперское будущее Залесья немыслимо без осуждения советчины как исторического опыта. Будет полный п…ц, если Залесье станет уменьшенным вариантом совка, который мы сейчас наблюдаем в Белоруссии. И главным антисоветским противоядием должен стать «кулацкий» национализм восточноевропейского и балтийского типа, активно предлагающий новые форматы политкорректности. Именно он способен составить базу залесского самосознания.

Предстоит еще открыть залесскую историческую родословную, которая свяжет наш северный край с далекой лучезарной Венецией и балтийской Арконой (через вятичей-вентичей-вендов-венедов), объяснит истоки наших изначальных республиканских, вечевых традиций, прерванных в ордынско-имперский период. Необходимо взять под особую охрану республики все уцелевшие курганы и городища, ввести государственную программу раскопок. Нам еще предстоит понять, что Европа – это не где-то далеко на западе, Европа – в нашей крови, в нашей генной памяти, она здесь и сейчас.

Очень многое предстоит сделать! По-хорошему, нужен общественный Институт Залесья, который осуществлял бы разработку программ по формированию залесской идентичности. Но объем работы не должен пугать. Поиск украинской идентичности в середине XIX века тоже требовал немалых усилий, однако уже в ХХ веке мир увидел и зрелый украинский национализм, и само Украинское государство. Можно продолжить ряд примеров успешного нациестроительства в новейшее время: страны Балтии, Финляндия, наконец, Израиль. Будет и Залесье! У нас для этого исторический и любой другой потенциал неизмеримо больший, чем у эстонцев, которые практически с нуля построили свое государство, да такое, что русские приграничного Печерского района тысячами рвутся получить эстонский паспорт, вгоняя в панику местное ФСБ.

Невозможно сказать, в какой мере мы будем воссоздавать, а в какой – создавать. Скорее всего, нам предстоит и то и другое вместе. Литва – воссоздавалась или создавалась? Израиль – воссоздавался или создавался? Когда в конце позапрошлого века впервые прозвучала идея образования Израиля, евреи уже почти две тысячи лет не имели никакой государственности, даже колониальной. Однако, как мы знаем, Израиль был образован, и он состоялся. Финны, латыши и эстонцы вообще никогда не имели собственных государств, а сегодня их флаги реют перед небоскребом ООН. Спрашивается, чем же хуже мы, залессцы, до нашествия Батыя, наряду с Киевом и Новгородом, на равных входившие в семью европейских народов?

Сербы, завоеванные Османской портой, пять веков не имели родины, но, в конце концов, обрели ее. Не поздно и нам предъявить свой, залесский, национально-освободительный счет Российской порте. Пора открыто заявить, что наша цель: залесское нациестроительство на основе русской субъэтничности «центрального» региона – имеется в виду Центральный Федеральный округ плюс, как я уже говорил, Нижегородчина. Это вполне органичный территориальный формат нашего проекта, охватывающий население примерно в 40 миллионов человек, целостный этнически и культурно. Очевидно, что между воронежцем и костромичем различий гораздо меньше, чем между львовским «западэнцем» и харьковчанином, или жителями Берна и Женевы.

Некоторых настораживает, что проект в целом базируется на существующем административно-территориальном делении. Не вижу тут оснований для критики. Страны Балтии тоже самоопределились в советских границах, что не помешало им стать государствами вполне антисоветскими и европейскими. И потом надо видеть, что границы по крайней мере двух федеральных округов – Северо-Западного и Центрального – до удивления точно воспроизводят древнее деление Руси на территорию Новгородской республики (Север и Северо-Запад) и Низовские земли – в данном случае империя будит весьма опасные для нее архетипы, казалось бы, навсегда уснувшие. К тому же границы ЦФО не являются для нас безусловными. Та же Нижегородчина по непостижимой кремлевской логике не входит в ЦФО, но мы вполне обоснованно включаем ее в проект «Залесье»: ведь еще в ХIV веке она была Нижегородско-Суздальским княжеством, в состав которого, соответственно, входила Суздаль. Очевидно, что Нижний Новгород культурно-исторически ближе Владимиру, а не Самаре или Саратову. Достаточно взглянуть на Нижегородский Кремль или просто на карту, чтобы понять это. Решающее слово в этом вопросе, конечно, за самой Нижегородчиной.

Страна получается просторная – одна из самых больших в Европе. Представьте себе расстояние от Смоленска до Нижнего Новгорода, и от Ярославля до Воронежа. Конечно, Залесье не будет унитарным государством. Безликие и бесправные области, ныне составляющие наш край, станут чем-то вроде швейцарских кантонов или земель ФРГ – самостоятельными и своеобразными, заново обретшими свою смоленские, рязанские и прочие «бренды», как говорит Вадим Штепа. Москву, как я уже писал, следует сделать технополисом, но не столицей. На статус последней есть достаточно кандидатур: Ярославль, Владимир, Нижний Новгород, Смоленск, Ростов Великий, Тверь… Да тот же Переславль-Залесский. В общем, это тема для широкого и вдумчивого обсуждения. <...>

Конечно, проект «Залесье» имеет смысл только в том случае, если он будет действительно демократическим, народным, национальным. Грош цена нашим планам, ежели после освобождения от удавки имперской бюрократии Залесье попадет под пяту местных коррумпированных чинуш и мафиози, которые с радостью примутся создавать свою «банановую Русь» - пошлую, бесправную и уродливую. Эта опасность реальна. Сделать так, чтобы Залесье стало не «банановой Русью», а «новыми Афинами», вместилищем свободы, справедливости, развития и творчества - вот главный аспект проекта. Все зависит от того, удастся ли нам пробудить на местах вкус к самоорганизации и самоуправлению, к гражданственности, просто к достойной жизни. Только свобода и разум должны определить нашу постимперскую историю, а не дальнейшие произвол и одичание. И тут решающее слово за действительно народным и массовым Республиканским Движением Залесья, стоящим на позициях ненасильственного сопротивления, открытым для всех людей доброй воли, в том числе и для тех представителей оккупационного имперского государства, которые готовы честно послужить делу освобождения Залесской Руси.
(2008)