Сергей Чупринин. Жизнь по понятиям. Русская литература сегодня. 2007
Белиберда
от франц. belles barder - великолепно облачать в латы, умело обкладывать ломтиками сала, осторожно переносить на носилках, становиться жутко опасным

Я ожидал, что читать будет не очень-то интересно. Почитав заранее в журнале автора некоторые главки, решил - ну, словарь... Словарь, говорящий о том, в чем я мало понимаю и не уверен, что готов понимать больше - как не уверен и в том, что там есть куда понимать больше. Сразу же, в самом начале, книга мне говорит: "Всё, что вам нужно знать, чтобы прослыть человеком, хорошо разбирающимся в современной литературе". Что я испытываю? правильно. Это и испытал. А стоит ли это читать?..

Главным препятствием был мой испуг перед современной литературой. Я вообще-то читаю, и хотел бы понимать, что пишут и зачем и как... Но были неприятные опыты. Помню, поискав в сети, я нашел критическую статью одного очень известного автора (забыл фамилию) о современной поэзии. И там говорилось что-то такое: ну, конечно, такие мэтры, уже всем известные, уже давно вышедшие в классики и создавшие собственные школы, как... И перечислялось штук пять-шесть имен. которых я никогда не слышал. Так вот, сказал мне известный автор, у тех мэтров - знаментые ученики. следующее поколение - люди уже за 40, совершенно замечательные и известные решительно всем культурным людям - и перечислил штук двадцать фамилий, мне неизвестных. И вот. продолжил знаменитый автор. у этих вот замечательных поэтов есть ученики - уже опубликовавшие несколько выдающихся книг. сложившиеся молодые поэты, удивительные и прекрасные - их много. вот всего несколько случайно выбранных имен... Я их, конечно, впервые встретил.

Заскучал я и понял, что безнадежно отстал от всей литературы. Для верности поискал еще и нашел другую критическую статью о поэзии, очень известного автора (фамилию забыл). Он говорил примерно то же самое, перечислял во множестве знаменитые имена, только список был примерно на 80% другим. Но это не помогло - при всей малой пересекаемости с признанным фондом литературы того первого известного автора, которого я забыл, я все равно оказался совершенно чужой на этом празднике культуры.

И открывая словарь Чупринина, я думал, что окажусь в такой же ситуации. Будут мне рассказывать о неизвестных явлениях, людях и книгах, упоминать о сенсациях давно прошедших, а я буду дурак-дураком понимать, что ничего не читал, не понимаю...

А получилось не так. Удивительным образом Чупринин как-то так сделал, что полная моя неграмотность не стала колоть мне глаза. Читаю себе статьи словаря одну за другой - не без интереса и с пониманием. И смотрю - а народ-то вокруг знакомый подбирается... Вот Чупринин перечисляет каких-то суперзнаменитостей этаковского направления - ба, да я из пяти троих как-то представляю. Вот он пользуется цитатами - всякие разные умные критики сказали ценные слова о современном литературном процессе. И эти авторы "важных" цитат через одного - знакомые. Читал. Я-то, оказывается, чуть не свой... Ну, по крайности, не вовсе чужой. И об этом слышал, и это вот читал - ну да, не всё, но примерно помню... О! Еськов помянут. Ба! - Бавильский. Петрушевская... Борис Дубин... Да, Пригов... Лев Аннинский... Во, Макс Фрай. Линор Горалик. Вадим Руднев... Да я же их читал! Всё, свои.

Конечно, это - заслуга автора. Показать мне моё место и уверить в полной неграмотности - да это любой второкурсник может. А вот чтобы наоборот, чтобы я себя своим почувствовал, читателем, и чтобы меня от всяких там "жанров" и "литературных явлений", которым имя - Менты, Слепые-Бешеные, Донцовы и перформансы - чтоб от этого меня никак не колбасило, а спокойно так повествовало - вот это уметь надо.

И постепенно даже втягиваться стал. Имена авторов и критиков стали "ближним кругом", я уж их даже как-то понимать начал, разрозненные явления сплелись - ну, не в систему, но всё же - что-то общее и связующее стало ощущаться. На этом этапе я даже один из замыслов автора понял... Есть такая работа - терминологию чистить. Терминология со временем зарастает паразитарными значениями. и надо кренгованием заниматься. Работа тяжелая, неблагодарная, но после проведения скорость хождения мыслей увеличивается. Термины из бесформенных сгустков превращаются в изящные лодочки, каждый следует своим курсом и может доставить читателя в искомую осмысленную область. Ну вот Чупринин и почистил терминологию. Оставаясь при том на уровне вполне популярном - не глубоко-литературоведческом.

Подумав, всё же решил - нет. Литературоведам эта чистка терминологии вряд ли поможет - не на них рассчитано. Рассчитано опять же на меня, неквалифицированного читателя. Пока у вещи нет имени, она чужая и непонятная. Прыгают мне в руки эти бумажные чудовища, авторы с лотков выставляют свои многообразные органы, я теряюсь и не знаю, как всё это воспринимать. А тут - слово найдено. Вместо того, чтобы банально причитать - ах, исписались, в руки взять нечего, это ж тягомотина, где же книги - я теперь могу сказать: сиквел, приквел, трэш (не равно китч - теперь я умудрен этой мудростью мудрых), римейк, пастиш, фтхагн... простите, это случайно - конечно, фьюжн... В общем, у меня обогатился словарь, и теперь я могу в своей речи отличать скуку обыкновенную, серую от омерзения искреннего, неподдельного. Помните девиз? "Всё, что вам нужно знать, чтобы прослыть человеком, хорошо разбирающимся в современной литературе". Исполнено. Среди других я таким не сойду, но тут, внутри себя, я по прочтении чувствую - разбираюсь!

Согласен со многими отцитированными критиками. Со многими - не согласен, не дождетесь. Понравилось длинное слово "отпортретированный", которое пару раз употребляет Чупринин. Хорошая классификация. Эти вот синевымяносящие - относятся к тому классу, а эти, с виду несказуемые - к понятному классу калоедов. В общем, честное слово - от прочтения книги возникает (почему - не знаю) успокоительное какое-то чувство понимания, что деется в нашей литературе. Как это? Каждый другого душит, режет, рвёт, подсиживает - в общем, идет нормальная жизнь.