|
|
Пишет wg (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} wg)@ 2008-03-19 19:39:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
В.Розанов. Женщина-пылесос... (1913)
Женщина-пылесос и ее лекция в зале Тенишевского училища
Это все г-жа Нордман отличается, которая 1) ест одну траву, 2) здоровается с кухарками за руку и теперь, оказывается, 3) всех венчает... И как что сделает у себя в дому, так непременно об этом прочитает лекцию... Так что 1) сколько лекций, 2) столько новшеств в личном существовании уважаемой Натальи Борисовны Нордман. Поистине - блистающее существование.
Господи, чего она не насоветовала выходящим замуж девушкам! Они если до замужества имели службу, заработок или ремесло, то, выходя замуж, должны брать с жениха письменное обязательство уплачивать жене столько «карманных» и «на булавки», сколько восхитительные «оне» получали от заработка до замужества. Потому что с какой стати девушка будет что-нибудь терять. Это - во-первых. Во-вторых, та же рассудительная и, вероятно, очень черствая девица должна оговорить в письменном условии с женихом, что за каждые роды муж должен выдавать жене по 1000 руб. (не забудьте в условии, в котором могут оказаться со временем подчистки, прописать прописью: «тысячу рублей»). И, наконец, если муж окажется неверным жене, она его оставляет, а он ей опять выплачивает «столько-то». Вообще, г-жа Нордман очень точно считает, и это у ней, очевидно, прирожденный талант. Для уличения будущего мужа в «пошлостях с боннами и прислугой» г-жа Нордман советует в каждой комнате квартиры заводить «граммофон» с гладкими пластинками, который бы записывал разговоры мужа. «Мужья, вообще, все неверны и все очень грязны», - это звучало припевом и нотой в лекции г-жи Нордман. Печальное мнение или печальный опыт... Неужели так-таки «все»?!! Дайте пощады, г-жа Нордман!
Позвольте, но кто же будет на такой кислятине «с договором» жениться? Г-жа Нордман отнимает всякий вкус у мужчин, воображая, что мужчины так-таки и кидаются толпами к ногам барышень, умоляя их выйти за них замуж, а те совсем «отказываются» и говорят: «Ни за что». Вместо этого «ни за что» г-жа Нордман и говорит: «Не будьте так жестоки, барышни, и, пожалуй, соглашайтесь выходить замуж, но только вот с этим письменным условием, которое обеспечит ваше будущее на все случаи». До сих пор думалось, что это обоюдно. Что в браке замешано неведомое, очевидно, г-же Нордман чувство, коему имя - любовь. Что в браке обе стороны чем-то жертвуют, чем-то поступаются, что-то драгоценное обе стороны получают себе; и что, наконец, брак заключается на основании глубокого и даже восторженного уважения обеих сторон друг к другу и полного их взаимного доверия.
Г-же Нордман это неизвестно? Печально. Ей вообще, очевидно, многое неизвестно. Например, указывая, что женщины должны рождать детей «не менее как за тыщу», говоря по-купечески, г-жа Нордман, очевидно, не чувствует и не подозревает собственного инстинкта и собственного глубочайшего влечения женщин иметь детей, возиться с детьми, кормить детей, одевать их, водить в школу и в церковь.
Странные «мамаши г-жи Нордман» - точно заводные медные куклы. Не знаю, как они будут рожать «по тысяче за каждого ребенка». Я думаю, они не будут вовсе рожать, а главное - никакой мужчина, уважающий себя и возможных детей от себя, не захочет их рожать с такими «заводными куклами». В зале Тенишева, где г-жа Нордман читала (в четверг, 5 декабря) свою лекцию, были и протесты довольно громко, а главное - много подавленного смеха. Мужчины, очевидно, внутренно говорили: «Не хотим, не хотим!» То есть «не хотим» таких мертвых и бездушных кукол, с «письменным условием» и без сердца. Нельзя скрыть, что к восторженным почитательницам планов г-жи Нордман, обильно ей аплодировавшим и занимавшим первые ряды зала, принадлежало несколько таких мегер, что они и без договора, и по договору «свернут какому угодно мужу шею». Вообще, можно было бы ожидать вторую лекцию: «Защита от девообразных фурий бедных мужей в браке». Есть ведь женушки ой-ой... И по части «рогов» тоже отличаются не одни «жестокие мужчины», а кой-что известно и об измученном поле.
<...>
Женщина-пылесос и ее лекция в зале Тенишевского училища
Это все г-жа Нордман отличается, которая 1) ест одну траву, 2) здоровается с кухарками за руку и теперь, оказывается, 3) всех венчает... И как что сделает у себя в дому, так непременно об этом прочитает лекцию... Так что 1) сколько лекций, 2) столько новшеств в личном существовании уважаемой Натальи Борисовны Нордман. Поистине - блистающее существование.
Господи, чего она не насоветовала выходящим замуж девушкам! Они если до замужества имели службу, заработок или ремесло, то, выходя замуж, должны брать с жениха письменное обязательство уплачивать жене столько «карманных» и «на булавки», сколько восхитительные «оне» получали от заработка до замужества. Потому что с какой стати девушка будет что-нибудь терять. Это - во-первых. Во-вторых, та же рассудительная и, вероятно, очень черствая девица должна оговорить в письменном условии с женихом, что за каждые роды муж должен выдавать жене по 1000 руб. (не забудьте в условии, в котором могут оказаться со временем подчистки, прописать прописью: «тысячу рублей»). И, наконец, если муж окажется неверным жене, она его оставляет, а он ей опять выплачивает «столько-то». Вообще, г-жа Нордман очень точно считает, и это у ней, очевидно, прирожденный талант. Для уличения будущего мужа в «пошлостях с боннами и прислугой» г-жа Нордман советует в каждой комнате квартиры заводить «граммофон» с гладкими пластинками, который бы записывал разговоры мужа. «Мужья, вообще, все неверны и все очень грязны», - это звучало припевом и нотой в лекции г-жи Нордман. Печальное мнение или печальный опыт... Неужели так-таки «все»?!! Дайте пощады, г-жа Нордман!
Позвольте, но кто же будет на такой кислятине «с договором» жениться? Г-жа Нордман отнимает всякий вкус у мужчин, воображая, что мужчины так-таки и кидаются толпами к ногам барышень, умоляя их выйти за них замуж, а те совсем «отказываются» и говорят: «Ни за что». Вместо этого «ни за что» г-жа Нордман и говорит: «Не будьте так жестоки, барышни, и, пожалуй, соглашайтесь выходить замуж, но только вот с этим письменным условием, которое обеспечит ваше будущее на все случаи». До сих пор думалось, что это обоюдно. Что в браке замешано неведомое, очевидно, г-же Нордман чувство, коему имя - любовь. Что в браке обе стороны чем-то жертвуют, чем-то поступаются, что-то драгоценное обе стороны получают себе; и что, наконец, брак заключается на основании глубокого и даже восторженного уважения обеих сторон друг к другу и полного их взаимного доверия.
Г-же Нордман это неизвестно? Печально. Ей вообще, очевидно, многое неизвестно. Например, указывая, что женщины должны рождать детей «не менее как за тыщу», говоря по-купечески, г-жа Нордман, очевидно, не чувствует и не подозревает собственного инстинкта и собственного глубочайшего влечения женщин иметь детей, возиться с детьми, кормить детей, одевать их, водить в школу и в церковь.
Странные «мамаши г-жи Нордман» - точно заводные медные куклы. Не знаю, как они будут рожать «по тысяче за каждого ребенка». Я думаю, они не будут вовсе рожать, а главное - никакой мужчина, уважающий себя и возможных детей от себя, не захочет их рожать с такими «заводными куклами». В зале Тенишева, где г-жа Нордман читала (в четверг, 5 декабря) свою лекцию, были и протесты довольно громко, а главное - много подавленного смеха. Мужчины, очевидно, внутренно говорили: «Не хотим, не хотим!» То есть «не хотим» таких мертвых и бездушных кукол, с «письменным условием» и без сердца. Нельзя скрыть, что к восторженным почитательницам планов г-жи Нордман, обильно ей аплодировавшим и занимавшим первые ряды зала, принадлежало несколько таких мегер, что они и без договора, и по договору «свернут какому угодно мужу шею». Вообще, можно было бы ожидать вторую лекцию: «Защита от девообразных фурий бедных мужей в браке». Есть ведь женушки ой-ой... И по части «рогов» тоже отличаются не одни «жестокие мужчины», а кой-что известно и об измученном поле.
<...>
