Про отрицательное воздействие скорости
К этому постингу boleslav

Раков В.И. Крылья над морем

Вскоре полк получил новые самолеты и в общем был готов к близким уже боям. Канарев рассказал мне о случае, который незадолго перед тем с ним произошел.

Виктор Павлович летел вслед за своим полком из Севастополя в Геленджик на связном «У-2». Никакого оружия самолет не имел. В районе Ялты его настиг фашистский истребитель. Как отбиваться?

Канарев, прижавшись почти к самой воде, бросился к городу.

Фашист с первого захода промахнулся, и ему пришлось рано выйти из атаки, — иначе он мог врезаться в воду. Да истребитель, видно, и не очень торопился. Куда мог уйти от его пулеметов безоружный тихоход, малютка «У-2»?

«Мессершмитт» взмыл вверх и подготовился к новой атаке.

А Канарев тянул к своим, но успел дойти только до маяка, который возвышался, как стержень, на длинном молу, далеко вдающемся в море.

Вражеский истребитель быстро догнал его и уже почти достиг дистанции огня. Тогда Канарев, чтобы сбить прицеливание, заложил глубокий вираж вокруг маяка. Купол маяка возвышался над горизонтом, а маленький самолет кружил вокруг его основания чуть ли не по самым волнам.

Фашист оказался на внешнем вираже. Чтобы поразить цель, ему необходимо было направить нос своего самолета на Канарева, да еще с упреждением. Как-никак, и «У-2» тоже двигался. На большой скорости это сделать оказалось уже поздно, впереди вырисовывался высокий мыс. Чтобы не врезаться в него, «меосершмитт» опять круто взмыл вверх.

Канарев продолжал свои виражи вокруг маяка, точно привязанный к столбу качелей — «гигантских шагов». Это был для него единственный маневр, как для кота вскочить на дерево, чтобы спастись от собак. Но если кот на дереве может сидеть спокойно, зная, что собаки до него не доберутся, то у Канарева такой уверенности отнюдь не было.

Вражеский истребитель предпринимал все новые атаки. Маневры Канарева, видимо, уже начали действовать ему на нервы. Расстреляв бесполезно половину своего боезапаса, он был еще более далек от победы, чем на первом заходе, когда, если бы не поторопился, мог бы снять Канарева одной очередью. Маневрировать вслед за тихоходной стрекозой для него оказалось трудно из-за большой разницы в скорости, но, разъярясь, он забыл об этом.

Канарев же все кружил, непрерывно оглядываясь назад, чтобы не упустить противника из виду и строить свой маневр поперек его курса, затрудняя прицеливание. После нескольких виражей он потерял преследователя. Тот что-то дольше обычного не появлялся для новой атаки.

«Где же он?» — не облегченно, а скорее обеспокоенно думал Канарев. Неизвестность томила больше, чем напряжение боя. Что там замышляет противник?

Время шло. Канарев смотрел в сторону моря: истребителя нет! Со стороны суши — тоже. Наконец Канарев попробовал оторваться от маяка: ведь лететь-то дальше все-таки надо. Сделал «змейку» в одну, в другую сторону: нет ли фашиста сзади? Нет! Прошел немного прямо и опять перешел на «змейку». Его никто не преследует.

Так вот, виляя в воздухе — немного прямо, потом «змейкой», снова прямо и снова «змейкой», Канарев дошел до аэродрома.

Только здесь он вздохнул свободно и с удивлением подумал о преследователе: «Ушел? Я бы такого случая не упустил!»

На аэродроме Канарева, как всегда, встретил механик. Лицо его сияло. «Чего он ликует?» — удивился Канарев. Довольное выражение лица свойственно техникам, когда они встречают летчиков, вернувшихся благополучно. Но тут был какой-то необычный восторг. Так встречают истребителя после особенно успешного воздушного боя, когда он отразил налет вражеских бомбардировщиков и даже сбил на глазах у всех их командира.

Но Канарев возвратился не на истребителе и не на бомбардировщике, а на стрекочущем безобидном «У-2», и не во главе полка или эскадрильи, а один, еще сам не зная, как сел его полк и все ли сели.

У стоянки самолетов его встретила толпа летчиков, штурманов, техников и офицеров штаба.

— Поздравляем, товарищ командир! Здорово! Без единого выстрела! — восторженно тряс его руку помполит.

— С чем? — спросил Виктор Павлович.

— Со сбитым самолетом!

Наконец все выяснилось. Из Ялты — она была тогда еще в наших руках — только что сообщили:

— Наш «У-два» сбил «мессершмитта». Как Канарев мог сбить «мессершмитт», не имея ни пушки, ни пулемета, никто не задумался. Своими глазами видели кувырнувшийся в море «мессер».

— Но я же по нему не стрелял! — удивился Канарев.

Он просто закружил преследователя, и тот, увлекшись погоней, не справился с маневром, задел при выходе из пикирования воду и разбился. Это была удивительная победа в необычном воздушном бою!..