Колдун уральский бородатый...

Павел Бажов кажется писателем далекого ХIХ века, но все сказы написаны в трагические тридцатые – сороковые годы прошлого столетия. И мы на удивление плохо представляем себе судьбу этого стойкого духом человека.

Мало кто и сегодня знает, что Павлу Петровичу очень «повезло» на репрессии: он дважды сидел в тюрьме у «белых», и по доносам его дважды исключали из партии «красные».

Павел Петрович Бажов (Россия, 1879 - 1950)

Родился в Пермской губернии, в Сысерти. В числе лучших учеников окончил заводскую школу, затем Екатеринбургское духовное училище, где учился с 10 до 14 лет, а в 1899 году был выпускником Пермской духовной семинарии. Священником не стал. Поступил на работу учителем в Духовное училище, в котором некогда сам учился. Преподавал чистописание и арифметику, русский, церковнославянский языки и даже черчение. В 1907 году Бажов перешёл в Екатеринбургское Епархиальное училище, где учились только одни девочки, будущие учительницы. Среди его учениц была и Валентина Иваницкая, которая по окончании училища вышла замуж за своего любимого учителя.

Впервые Бажов попал в тюрьму в 1905 году, 26-летним, «за участие в учительском союзе и анархо-народнических группировках». Царская власть продержала его в тюрьме две недели. Другие подробности этого ареста пока неизвестны.



Павел Петрович с родителями Августой Стефановной и Петром Васильевичем Бажовыми.




Павел Петрович и Валентина Александровна Бажовы




П. П. Бажов (стоит справа) среди учениц Епархиального училища 1910
Рядом с ним Валентина Александровна Иваницкая (будущая супруга)




Павел Петрович Бажов с женой и матерью 1911 год

В 1917 году Павел Петрович стал главой городской Думы Камышлова от партии эсеров.
В 1918 году вступил в партию большевиков, и в гражданскую воевал на стороне «красных».

Дважды был в плену у «белых». Подробности первого ареста настолько были ужасны, что сам Бажов рассказывал о них очень редко и только в кругу семьи.

Произошло это в последние дни 1918 года, во время так называемой «пермской катастрофы». Отступавшие через Нижний Тагил на Пермь эшелоны 29-я дивизии, где политработник Павел Бажов выпускал газету «Окопная правда», с частями Красной армии попали около станции «Пермь II» (до 1909 года станция «Заимки») в ловушку. 25 декабря 1918 года в Пермь воротились колчаковцы, и «красным» отступать назад было некуда - позади «белые».

Разгром был абсолютно безжалостный. Бажова спасло то, что он был в гражданском платье. Плененных красноармейцев колчаковцы забивали насмерть, расстреливали на месте или подвергали особо изощренной казни: раздевали донага, заставляли принимать самые неприличные позы и обливали ледяной водой на морозе. А потом обледеневшие эти фигуры расставляли вдоль железной дороги на Екатеринбург.
Между ними и бежал Бажов по ночам домой, в Камышлов, с ужасом понимая, что его, большевистского активиста, ждала казнь ничуть не более легкая. Мороз крепчал, у него не было документов, и он боялся думать о том, что ждет его дома, в маленьком городе Камышлове. Жизнь надломилась...
Тут, под Пермью, он бы и замерз, если бы не сжалился едущий мимо крестьянин: он пустил незнакомца в розвальни, спрятал под рогожей и провез мимо караулов. До Камышлова Бажов добрался, но то, что творилось дома, было ужасно...

Обеих сестер жены арестовали, племянника зарубили. Уходя воевать, он оставил жену на сносях. Новая власть ее не тронула, но после родов Валентина прямо из больницы вместе с грудным сыном попала в скарлатинозный барак. Оттуда ее, еще больную, отправили домой.
Разоренный дом, не встающая с постели жена, мертвый ребенок - его первый сын так и не выжил... Оставшись в Камышлове, он пропал бы, надо было бежать дальше. Сбрив бороду, разжившись теплой одеждой, поддельными документами и явкой в Омск, бывший редактор дивизионной газеты отправился в путь.



Бажов (в центре) среди бойцов отряда «Красные орлы» 1918

Февраль 1919 года на Урале и в Сибири выдался страшно холодным. В поезд не сесть - обладателей железнодорожных билетов втискивала в вагон группа поддержки из двух-трех здоровенных мужиков. Билет у Бажова был, а еще бутылка водки – «монополька» с красной сургучной головкой, незаменимое подспорье для того, кто целый день едет под открытым небом и насквозь заколел на сибирском морозе.

Переминавшиеся на вагонной площадке мешочники сторонились его и, боясь заразы, ворчали: «Умирать которым пора, а тоже за товаром ползут...»

Бажов добрался до Каинска, рассуждая, что в Каинске наверняка есть земская управа, а управе наверняка нужны учителя... И верно: встретили его радушно, председателя не интересовала история незнакомца, а то, что документы подделаны из рук вон скверно, он предпочел не заметить: «Видно, человек вы интеллигентный. Идите в отдел. Там выберете место...»

И Бажов выбрал медвежий угол Бергуль, таежную деревню в девяносто девять дворов, населенную кержаками-старообрядцами. Теперь он обзавелся настоящими документами и прогонной книжечкой «на право взимания двух обывательских лошадей». Еще ему дали стопку бумаги, коробку перьев, двадцать четыре карандаша, двадцать картинок с Адамом и Евой, один задачник и две книжки «Конек-скакунок»...

Недовольство в Бергуле было общим: из-за войны сбывать крестьянский и охотничий товар стало некуда, а промышленного не хватало. Бажов сколотил партизанский отряд. Для начала его люди застрелили начальника милиции, затем перебили посланную в Бергуль казачью сотню. Потом отряд разгромили, а Бажова вновь закружили обстоятельства. На сей раз Павел Бажов точно знал, куда едет, - он выполнял задание партизанского штаба.

Он исчез из Бергуля, и через некоторое время в затерявшемся среди казахских степей городе Усть-Каменогорске Семипалатинской губернии под именем «страхового агента» Бахеева Павел Петрович уже участвовал в становлении советской власти, редактировал газету, которая так и называлась - «Советская власть», и вновь попал в тюрьму. На две недели город захватила анархистская банда Козыря. Она арестовала всю местную советскую власть, и в том числе Бажова. Однако расстрелять арестованных не успела - бандитов вышибли из города.

В 1923 году Бажов вернулся в Екатеринбург. Его пригласили в «Крестьянскую газету».



П.П.Бажов за чтением крестьянского письма




П.П.Бажов в редакции «Крестьянской газеты»

Спустя десятилетие его начала преследовать уже советская власть.

На рубеже 20-30-х годов Бажову пришлось работать заведующим цензурной организацией «ОблЛит». В одной из своих еще неопубликованных автобиографий Бажов пишет о случае, когда он прямо и резко высказал свое мнение о представленной к изданию рукописи Михаила Кашеварова «...я не согласился на выпуск густо-черносотенной "Истории Шадрина"». Так он приобрел врага на всю жизнь.
Именно по его доносам с 1933 по 1938 год Бажов был дважды исключен из партии, что по законам того времени сопровождалось оскорбительными обсуждениями в разных инстанциях, обязательным увольнением с работы и полным запретом на выступления в печати.


Первое исключение из партии было в ноябре 1933 года за несвоевременную выдачу ему партийного билета в период революции.

Практически Бажов стал работать с камышловскими большевиками и представлять их интересы в местной печати с начала Февральской революции. А партбилет ему был выдан лишь летом 1918-го - но с указанием фактического срока начала партийной работы. Доносчик Кашеваров докопался до этих тонкостей и обвинил Бажова в приписывании себе очень почетного тогда дореволюционного партстажа.

Через несколько месяцев все разрешилось более или менее благополучно. В партии его восстановили, ограничились строгим выговором за дореволюционный партстаж. Это оказалось большой удачей. То, что он когда-то и впрямь примыкал к эсерам, следователь проглядел...

Вновь потекла милая сердцу тихая жизнь. Поутру он уходил на службу, вечером, переодевшись, копался в саду. Ужин, неспешный разговор с домашними и ночная работа за конторкой. Он писал о революции, о новой деревне, работал над романом о строительстве Краснокамского бумажного комбината.



Семья Бажовых. Стоят Ольга, Павел Петрович, Елена.
Сидят Алексей, Ариадна, Валентина Александровна 1929

Автором обессмертивших его уральских сказов Павел Петрович Бажов, возможно, так и не стал бы, если бы не приключившийся в 1937 еще один удар...

По заказу Института истории партии Павел Петрович написал книгу, немалую часть героев которой вскоре репрессировали. Кашеваров вечером того же дня, когда прошли аресты, написал донос. На следующее утро Бажова вызвали в горком, и оттуда он вышел без партбилета.

В постановлении Свердловского горкома «О книге Бажова «Формирование на ходу» от 25 декабря 1937 года все сформулировано предельно коротко и беспощадно: «По своему существу книга «Формирование на ходу» является антипартийной и контрреволюционной.

«Бюро ГК ВКП(б) постановляет:
I. Книгу П.Бажова «Формирование на ходу», как популяризирующую врагов партии и народа, троцкистов Васильева, Панова, Никонова -изьять как антисоветскую.
II. Автора книги Бажова, написавшего эту контрреволюционную троцкистскую книгу, из рядов ВКП(б) исключить...»
И подпись: «Секретарь ГК ВКП(б) Кузнецов»

В тот же день его уволили из издательства. Большую семью теперь кормили огород да скромная учительская зарплата жившей вместе с Бажовыми свояченицы — Натальи Александровны Иваницкой. День шел за днем, за месяцем тянулся месяц. Мерно стучали часы, на стене висела гитара погибшего в 1934-м от взрыва на заводе семнадцатилетнего сына Алёши. Ему было без малого шестьдесят, и он понимал - прошлое ничем не может помочь, а будущего у него нет. Тогда Павел Петрович взялся за... лопату. Он копал и перекапывал огород, вновь копал, чтоб руки были чем-то заняты, и слагал сказы. Про себя, шепотом. У некоторых нет даже черновиков, так они были отредактированы в уме. Униженный, ограбленный репрессированный Бажов работал теперь на века.

Первые из сказов были опубликованы еще в конце 1936 года в знаменитом в то время журнале «Красная новь». Это был «Новый мир» той эпохи... А к началу 1938 года были закончены 14 сказов. Они и составили первое издание «Малахитовой шкатулки», вышедшее из печати перед войной, и быстро взлетевшее на вершину всесоюзной известности.



П.П.Бажов с первым изданием книги «Малахитовая шкатулка» 1939




Баюскин Василий Степанович (Россия, 1898-1952) иллюстрация из книги «Малахитовая шкатулка» 1948 года

Через пару лет Павла Петровича восстановили в партии, и судьба Павла Петровича Бажова совершила новый виток: он получил все, о чем мог только мечтать советский литератор.


Его приняли в Союз писателей, назначили главным редактором Свердловского издательства, еще через год - главным редактором «Уральского современника». Затем он получил Сталинскую премию и был награжден орденом Ленина, дважды избирался в Верховный Совет.

Бажов всё так же возился в огороде, а зимой носил неизменные мохнатую шапку, валенки и потертое пальто, составлявшие его гардероб уже лет двадцать.

Никто вокруг не замечал в нем ничего необычного, но на самом деле Павел Петрович был и здесь, и не здесь. Он вновь бродил по густым, полным грибов и ягод лесам своего детства и видел то, что будоражило его воображение в те годы - малахитовые стены с алмазами, золотых пчел, медные цветы… Мир, где нет крови, грязи и предательства.

А в семьдесят один год ушел туда, где его ждала Хозяйка Медной горы.



фото Дмитрия Николаевича Бальтерманца (Россия, 1912-1990)