|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2010-05-28 23:51:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О стихах. Мысли из букридера
Как-то так думаешь про себя, что отстал от поезда и ничего не понимаешь о том, что происходишь - путаешься в показаниях и показателях.
Смиряешься с этим, хотя по привычке тянет.
А тут, будучи дома, выдалось свободное время, читал много стихов, кайфовал и даже что-то в сухом остатке оставалось. И тут становится очевидным, впрочем, как и со всем остальным, что на бегу ты ничего выяснить не в состоянии. Следует остановиться и задуматься, обратить внимание, потратить какое-то количество времени на то, чтобы разобраться.
Ну и формулируешь, что никуда "поэтическое" из твоей жизни не выветрилось; тебе по-прежнему интересны хорошие стихи, побуждающие мысль и прочие органы чувств, к дальнейшему движению. Просто таких стихов мало, а суеты, шлака, полых видимостей - с избытком.
Но нужно верить внутреннему голосу и знать, как та собачка, свою травку. Тогда точно не потеряешься.
***
Понятно, что стихопишущие тусуются и читают друг другу своё рифмованное и не очень не от хорошей жизни: читателей здесь примерно столько же, сколько писателей.
Ведь писатель, пишущий, рифмующий - это не всегда поэт. Да и чаще всего и не поэт вовсе. Не поэты.
Поэт - это не тот, кто в толпе или из толпы, поэт - это тот, кто выделяется и, потому, один.
Поэту не нужно читать свои стихи, их за него читают сами; сами находят и читают. А если не находят, то тогда зачем? Чтобы навязать себя другим?
Но какое отношение это имеет к поэзии?
***
Почему люди признаются в любви стихами? Не потому же, что рифмованными строчками признаваться проще?
А потому, во-первых, что кто-то уже сформулировал за признающегося важное, которое хотелось бы присвоить, которое может замещать твои собственные слова; и, во-вторых, потому что поэтическое должно подчёркивать интимность происходящее момента.
Стихи - это по определению, вообще, очень интимное дело. Стихи читают в тишине и в одиночестве, кроме тех случаев, когда хочется поделиться сокровенным.
Если в прозе есть повод к общей, общественной жизни (обсуждение общих, политических, в том числе, вопросов), тем более, что проза зиждется на конвенции, на негласной договорённости, когда прозаик должен оправдать доверие, выданное авансом (огород городишь не просто так, но с какой-то целью), то поэзия, настоящая поэщия, разумеется, все эти договорённости нарушает, должна нарушать.
Не жевать жеванное, многократно пережёванное, но открывать новые резервуары.
***
Поэзии никогда не бывает, не может быть много.
***
Поэзия - это то, что легче лёгкого засветить, вынося на свет, как фотоплёнку. Тем более, что всё уже давно работают в цифре.
***
Нынешняя поэтическая тусовка антиисторична, никого не интересуют предшественники хотя бы потому, что на собственном бенефисе никому не нужны соперники и соперницы.
Дома я закопался в библиотеку, собиранием которой я активно занимался в 80-е и 90-ые годы: десятки, россыпи имён, которые уже давным-давно сошли со сцены в неизвестность, как бы мощно не блистали они тогда.
Судьба того же Вознесенского тому порукой. Ну, например, Вознесенского (первый, кто в голову пришёл).
Карта-схема поэтических волнений сменилась практически полностью, текучка кадров феноменальная. И сколько их упало в эту бездну. И сколько ещё упадёт. Формально - да, для отмазки, какие-то почести оказываются: Парщикову коммьюнити организуем, Всеволоду Некрасову сайт откроем, однако, обратил внимание, что этим, в основном, занимаются филологи и те, кто рядом.
Раньше было не так, раньше было иначе. Не понимают, что сгинут точно так же, без следа и без покрышки. Временщики, пользующиеся моментом.
***
Нынешние стихи, написанные, в основном на компьютере, производные не от поэтического-поэтического, но производное от "общества спектакля", потому и делаются, действуют как театр только здесь и сейчас. На миру и смерть текста красна.
Отзвучали, отшелестели и не оставили следа.
***
По идее, стихи - это антимедиа, то есть, то, что должно противостоять белому шуму и выхолощенности, интеллектуальному копи-пасту (жёванному жёванного), однако, тусовка устроена прямо противоположным образом: овнешняя внутреннее, она пытается создавать информационные поводы из того, что должно принципиально оставаться за кадром.
Не говоря уже о том, что практически любая публичность (больше трёх не собираться) убивает поэтическое, превращает стихи в медузу, вытащенную из воды.
Поэтические чтения - формальность, чья задача обратить внимание на то или иное явление, с которым нужно (можно, следует) разобраться в тишине рабочего кабинета. Нужно ли говорить, что чтения не привлекают новых читателей, но отвращают последних, оставляя рифмующих в полном одиночестве взаимного токования.
***
Если браться зарифмовывать свои мысли то ничего не получится, даже плохой прозы (хотя почему тоже? Ведь проза устроена сложнее чем стихи), обязательно возникнут неловкости или провисания, плеоназмы. Так что надо мыслить не заранее, но во время написания стиха и самим стихом.
Вот как у Жданова: мысль изречённая есть стих и стих тут первичен, а мысль вторична, так как это стих порождает мысль, а не наоборот.
***
Если иметь ввиду метод, то Жданов - это Мандельштам сегодня.
***
Значение Жданова понимаешь через чтение похожих на него текстов. Раньше, когда метаметафоризм был на коне, таких авторов было много. Говорили даже об особом уральском изводе метамета.
И вот дома, во время майских каникул, я выложил на прикроватной тумбочке, стопку поэтических сборников. Что интересно - Жданова, мыслящего одновременно и строчками (построчечно) и катренами, легко читаешь насквозь, а вот от близких к нему по методу, быстро устаёшь. Первый текст проходит на "ура", а дальше, по мере углубления в книжку или в подборку, тексты словно бы бледнеют, самостираются. Отдельные удачные строчки выскакивают из воды точно костыли или же вывихнутые суставы.
Понимаешь, что вот как раз из-за этих вот комочков всё и затевается. У Жданова не то - текст, похожий на природный выдох-вдох, на явление природы, ровен и подогнан под себя одновременно на всех уровнях.
Но особое удовольствие доставляет чёткость скольжения поэтического конька - оставляющего тонкий, чёткий, незамутнённый след. Это и есть уже даже не косвенное, а самое что ни на есть прямое следствие чёткости и глубины мышления; следствие того, что стихотворение и является органом порождения мысли.
***
А если ведь ещё и такие, кто зарифмовывает не свои мысли, но чужие. Я знавал одного сочинявшего, который брал для вдохновения, ну, например, белый том Уайтхеда. Или, прежде чем написать текст о Гоголе, обзванивал знакомых филологов, расспрашивая о наиболее ходовых концепциях творчества писателя. Вот оно, "общество спектакля" в чистом виде, умножение белого шума без особой на то надобы. Вопрос о том для чего пишутся такие тексты даже не ставится. Понятно же, что не для себя.
Означает ли это, что стихи пишутся для себя? Для признания в любви к человеку или к миру?
***
Стихи (рифмованные, разумеется), это секс с языком.
***
А тот, кто думает, что ничего не понимает в современной поэзии, тот, как оказывается, только один и понимает.
Потому и не ведётся.
Как-то так думаешь про себя, что отстал от поезда и ничего не понимаешь о том, что происходишь - путаешься в показаниях и показателях.
Смиряешься с этим, хотя по привычке тянет.
А тут, будучи дома, выдалось свободное время, читал много стихов, кайфовал и даже что-то в сухом остатке оставалось. И тут становится очевидным, впрочем, как и со всем остальным, что на бегу ты ничего выяснить не в состоянии. Следует остановиться и задуматься, обратить внимание, потратить какое-то количество времени на то, чтобы разобраться.
Ну и формулируешь, что никуда "поэтическое" из твоей жизни не выветрилось; тебе по-прежнему интересны хорошие стихи, побуждающие мысль и прочие органы чувств, к дальнейшему движению. Просто таких стихов мало, а суеты, шлака, полых видимостей - с избытком.
Но нужно верить внутреннему голосу и знать, как та собачка, свою травку. Тогда точно не потеряешься.
***
Понятно, что стихопишущие тусуются и читают друг другу своё рифмованное и не очень не от хорошей жизни: читателей здесь примерно столько же, сколько писателей.
Ведь писатель, пишущий, рифмующий - это не всегда поэт. Да и чаще всего и не поэт вовсе. Не поэты.
Поэт - это не тот, кто в толпе или из толпы, поэт - это тот, кто выделяется и, потому, один.
Поэту не нужно читать свои стихи, их за него читают сами; сами находят и читают. А если не находят, то тогда зачем? Чтобы навязать себя другим?
Но какое отношение это имеет к поэзии?
***
Почему люди признаются в любви стихами? Не потому же, что рифмованными строчками признаваться проще?
А потому, во-первых, что кто-то уже сформулировал за признающегося важное, которое хотелось бы присвоить, которое может замещать твои собственные слова; и, во-вторых, потому что поэтическое должно подчёркивать интимность происходящее момента.
Стихи - это по определению, вообще, очень интимное дело. Стихи читают в тишине и в одиночестве, кроме тех случаев, когда хочется поделиться сокровенным.
Если в прозе есть повод к общей, общественной жизни (обсуждение общих, политических, в том числе, вопросов), тем более, что проза зиждется на конвенции, на негласной договорённости, когда прозаик должен оправдать доверие, выданное авансом (огород городишь не просто так, но с какой-то целью), то поэзия, настоящая поэщия, разумеется, все эти договорённости нарушает, должна нарушать.
Не жевать жеванное, многократно пережёванное, но открывать новые резервуары.
***
Поэзии никогда не бывает, не может быть много.
***
Поэзия - это то, что легче лёгкого засветить, вынося на свет, как фотоплёнку. Тем более, что всё уже давно работают в цифре.
***
Нынешняя поэтическая тусовка антиисторична, никого не интересуют предшественники хотя бы потому, что на собственном бенефисе никому не нужны соперники и соперницы.
Дома я закопался в библиотеку, собиранием которой я активно занимался в 80-е и 90-ые годы: десятки, россыпи имён, которые уже давным-давно сошли со сцены в неизвестность, как бы мощно не блистали они тогда.
Судьба того же Вознесенского тому порукой. Ну, например, Вознесенского (первый, кто в голову пришёл).
Карта-схема поэтических волнений сменилась практически полностью, текучка кадров феноменальная. И сколько их упало в эту бездну. И сколько ещё упадёт. Формально - да, для отмазки, какие-то почести оказываются: Парщикову коммьюнити организуем, Всеволоду Некрасову сайт откроем, однако, обратил внимание, что этим, в основном, занимаются филологи и те, кто рядом.
Раньше было не так, раньше было иначе. Не понимают, что сгинут точно так же, без следа и без покрышки. Временщики, пользующиеся моментом.
***
Нынешние стихи, написанные, в основном на компьютере, производные не от поэтического-поэтического, но производное от "общества спектакля", потому и делаются, действуют как театр только здесь и сейчас. На миру и смерть текста красна.
Отзвучали, отшелестели и не оставили следа.
***
По идее, стихи - это антимедиа, то есть, то, что должно противостоять белому шуму и выхолощенности, интеллектуальному копи-пасту (жёванному жёванного), однако, тусовка устроена прямо противоположным образом: овнешняя внутреннее, она пытается создавать информационные поводы из того, что должно принципиально оставаться за кадром.
Не говоря уже о том, что практически любая публичность (больше трёх не собираться) убивает поэтическое, превращает стихи в медузу, вытащенную из воды.
Поэтические чтения - формальность, чья задача обратить внимание на то или иное явление, с которым нужно (можно, следует) разобраться в тишине рабочего кабинета. Нужно ли говорить, что чтения не привлекают новых читателей, но отвращают последних, оставляя рифмующих в полном одиночестве взаимного токования.
***
Если браться зарифмовывать свои мысли то ничего не получится, даже плохой прозы (хотя почему тоже? Ведь проза устроена сложнее чем стихи), обязательно возникнут неловкости или провисания, плеоназмы. Так что надо мыслить не заранее, но во время написания стиха и самим стихом.
Вот как у Жданова: мысль изречённая есть стих и стих тут первичен, а мысль вторична, так как это стих порождает мысль, а не наоборот.
***
Если иметь ввиду метод, то Жданов - это Мандельштам сегодня.
***
Значение Жданова понимаешь через чтение похожих на него текстов. Раньше, когда метаметафоризм был на коне, таких авторов было много. Говорили даже об особом уральском изводе метамета.
И вот дома, во время майских каникул, я выложил на прикроватной тумбочке, стопку поэтических сборников. Что интересно - Жданова, мыслящего одновременно и строчками (построчечно) и катренами, легко читаешь насквозь, а вот от близких к нему по методу, быстро устаёшь. Первый текст проходит на "ура", а дальше, по мере углубления в книжку или в подборку, тексты словно бы бледнеют, самостираются. Отдельные удачные строчки выскакивают из воды точно костыли или же вывихнутые суставы.
Понимаешь, что вот как раз из-за этих вот комочков всё и затевается. У Жданова не то - текст, похожий на природный выдох-вдох, на явление природы, ровен и подогнан под себя одновременно на всех уровнях.
Но особое удовольствие доставляет чёткость скольжения поэтического конька - оставляющего тонкий, чёткий, незамутнённый след. Это и есть уже даже не косвенное, а самое что ни на есть прямое следствие чёткости и глубины мышления; следствие того, что стихотворение и является органом порождения мысли.
***
А если ведь ещё и такие, кто зарифмовывает не свои мысли, но чужие. Я знавал одного сочинявшего, который брал для вдохновения, ну, например, белый том Уайтхеда. Или, прежде чем написать текст о Гоголе, обзванивал знакомых филологов, расспрашивая о наиболее ходовых концепциях творчества писателя. Вот оно, "общество спектакля" в чистом виде, умножение белого шума без особой на то надобы. Вопрос о том для чего пишутся такие тексты даже не ставится. Понятно же, что не для себя.
Означает ли это, что стихи пишутся для себя? Для признания в любви к человеку или к миру?
***
Стихи (рифмованные, разумеется), это секс с языком.
***
А тот, кто думает, что ничего не понимает в современной поэзии, тот, как оказывается, только один и понимает.
Потому и не ведётся.
