Блестящей военной победой барона Врангеля стало взятие Царицына 30 июня 1919 года, до этого трижды безуспешно штурмовавшегося войсками атамана П.Н Краснова в течение 1918 года. 10-я советская армия была разбита и отходила вверх по Волге, преследуемая кубанцами.
Вот как описывает первое появление Врангеля в Царицыне корреспондент газеты "Неделимая Россия":
"В 12 часов дня 19 июня командующий в своем поезде прибыл в Царицын, встреченный почетным караулом и всеми железнодорожными служащими. Проследовав в автомобиле под пасхальный звон колоколов, барон Врангель у входа в храм был восторженно приветствован громадной толпой народа и цветами".

Именно в Царицыне прибывший туда вскоре Деникин подписал свою знаменитую «Московскую директиву». Но, надо отметить, что по мнению Врангеля она «являлась смертным приговором войскам Юга России».



Царицын был во всех войнах важным стратегическим пунктом, что покажет и Вторая Мировая война, когда город будет называться Сталинградом. На Гражданской же войне большевики гордо именовали свой царицынский оплот "Красным Верденом". В Первую мировую войну укрепрайон города Вердена был опорой всего французского фронта и его обороняли восемь дивизий. "Царицынский Верден" не уступал французскому: его оборона несколькими линиями опоясывала город, окопы были усилены проволочными заграждениями в 4-5 колов. Сильная, пристрелявшаяся артиллерия надежно прикрывала все подступы.

Вот что рассказывает по этому поводу в своих мемуарах "Пройденный путь" битый Врангелем в Царицыне вместе со Сталиным Буденный:
"Еще в 1918 году ЦК партии и лично В. И. Ленин, непосредственные организаторы обороны Царицына К. Е. Ворошилов и И. В. Сталин внедрили в сознание каждого нашего бойца и командира неоспоримую необходимость защиты Царицына до последней капли крови. В мае 1919 года, когда 10-я армия начала отходить к Царицыну, В. И. Ленин в своей телеграмме Реввоенсовету 10-й армии требовал ни в коем случае не отдавать Царицын врагу. Все мы понимали, что Царицын -- стратегический ключ к судьбе революции, ворота. Через которые хотят продвинуться контрреволюционные силы юга России к сердцу Советской республики - Москве. Закрыть эти ворота наглухо, встать стеной у Царицына, разгромить врага - в этом мы видели свою задачу. Царицын - крепость революции на Волге. Это душой и сердцем сознавали защитники города".

Рассказывает белый офицер стрелкового полка капитан Булгаков в своих воспоминаниях:

"Мы выступили на Царицын. Наш командир, полковник Черкасов, был горячим сторонником генерала Врангеля и в знак этого он, а за ним и мы нарисовали на нарукавной нашивке букву "В", чем очень гордились. Спустя несколько дней Ставка засыпала нас телеграммами с требованием немедленно убрать крамольную букву. Сделать это было нелегко, поскольку за неимением иного буква была нарисована химическим карандашом".

От Великокняжеской врангелевская конница гнала красных, пересекая изнурительную Калмыцкую степь, дралась с отчаянно сопротивляющимся противником на всевозможных укреплениях, чтобы, отмахав сотни верст, встать под Царицыным точно в назначенный Деникину его сиятельством бароном трехнедельный срок. К 10 июня части Кавказской армии генерала Врангеля подошли к позиции противника по реке Царица.

Петр Николаевич управлял войсками, следуя верхом при 4-м конном корпусе. В ночь перед своей первой атакой на Царицын он вместе со своей армией ночевал в поле, о чем вспоминал:

"Стояла тихая звездная ночь. Воздух напоен был степным ароматом. Далеко по степи раскинулись бивуаки полков. Я спал на бурке, подложив под голову подушку седла. Кругом слышались голоса казаков, фыркали кони, где-то далеко на заставе слышались выстрелы. Казалось, что история перенесла нас на целый век назад, в эпоху великих войн, когда не было ни телеграфов, ни телефонов, и вожди армий сами водили войска в бой".

Аристократ, православный монархист фон Врангель шел и, так сказать, на мистический штурм, возвращение в Белое лоно своего войска города ЦАРИЦЫН, со вторым по символике названием после города Святой Крест (теперь ставший опозорившимся чеченскими боевиками Буденновском, как и советски униженный в Сталинград-Волгоград Царицын).

На рассвете войска ВСЮР дружно обрушились на красных. 3-я Кубанская дивизия во главе с храбрецом Павличенко, уже поправившимся от последних семи ран, уже в чине генерала, прорвала фронт противника, а 2-й Кубанский корпус, преследуя врага по пятам, занял станцию Тингуту. По мере приближения к Царицыну противник оказывал все более ожесточенное сопротивление.

В город лихорадочно сосредоточивались части вместо разбитой 10-й армии: почти вся 11-я армия с Астраханского направления, дивизия коммунистов с фронта адмирала Колчака, еще восемь тысяч пополнения из шестнадцати городов центральной России, 4-я кавалерийская дивизия Буденного, 6-я кавалерийская дивизия Апанасенко, Отдельная кавалерийская бригада Жлобы. Из Астрахани в Царицын прибыло два миноносца, суда и баржи красной Волжской флотилии были вооружены легкой и тяжелой артиллерией. Также у противника имелось несколько бронепоездов.

Генерал Врангель позже так оценил сложившуюся в эти дни обстановку:

"В бою на реке Царице части вновь понесли тяжкие потери. Однако близость Царицына, сулившего отдых после тяжкого непродолжительного похода, вселяла в войска силы и они с неудержимым порывом шли вперед… 2-ой и 4-ый корпуса подошли к реке Червленной, с боем форсировали ее и сбили державшегося на северном берегу противника. В то же время 1-ый корпус после упорного боя овладел станцией Кривомузгинской, захватив здесь около 2000 пленных.

Обещание мое генералу Деникину было выполнено. Неотступно преследуя противника, моя конница в самых тяжелых условиях пересекла безлюдную и безводную калмыцкую степь, преодолела ряд укрепленных и отчаянно оборонявшихся противником рубежей и подошла к Царицыну, "Красному Вердену", как именовали его большевики, пройдя около 300 верст, в назначенный мною Главнокомандующему трехнедельный срок. Намечая этот срок, я правильно учел обстановку. В то же время обещание Главнокомандующего дать мне необходимые для завершения операции силы и средства исполнено не было. Развивавшиеся успехи на Харьковском направлении поглощали все внимание Главнокомандующего и Царицынское направление в глазах генерала Деникина стало второстепенным".

Врангель телеграфировал Деникину:
"После трехнедельного тяжелого похода, ведя непрерывные бои, армия подошла к Царицыну. Двухдневные кровопролитные атаки разбились о технику, сильнейшую артиллерию и подавляющую численность врага. Учитывая значение Царицына, противник продолжает подвозить подкрепления. Честно смотря в глаза истине, вижу, что без мощной пехоты, артиллерии и технических средств взять Царицын не могу. Должен допустить мысль, что переход противника в наступление приведет к потере обескровленной армией части захваченного пространства. Армию упрекнуть не могу. За время операции некоторые полки дошли по составу до сотни. Убито и ранено пять начальников дивизий, три командира бригад, одиннадцать командиров полков".

В это время большевики имели под Царицыном 16 000 штыков, 5000 сабель, 119 орудий, 6 бронепоездов. На Волге стояла флотилия из четырех дивизионов, катеров, понтонов, девяти канонерок и миноносцев. Только что к Царицыну подошел переброшенный из Уфы через Саратов один из полков 2-ой красной дивизии, а в ближайшие дни ожидался подход остальных.

29 июня 1919 года Кавказская армия белого барона Врангеля вдохновенно ринулась на прорыв мощнейшей обороны "Красного Вердена". Чудесно помогли танки - раздавили проволочные заграждения! Невиданные многими железные чудища разошлись вправо и влево, давая живой силе за собой ход, расстреливая в панике бросившуюся врассыпную красную пехоту. Белые ратники хлынули в прорыв, за ними - со свистом кубанские казачьи полки!

На рассвете следующего дня все еще пытавшихся удержать Царицын красных додавили при помощи бронепоездов. Ворвались в город, разбив большевистские части на всех участках.

Из приказа по Кавказской армии:

"Город Царицын.

Славные войска Кавказской армии!

…Под станцией Великокняжеской вы разбили противника и погнали его к Царицыну.

С тех пор, в течение сорока дней, не зная отдыха, вы гнали врага. Ни безводье калмыцких степей, ни палящий зной, ни отчаянное сопротивление врага, к которому беспрерывно подходили подкрепления, не могли остановить вас.

В ряде жестоких боев вы разбили 10-ю и подошедшую 11-ю армии противника и, подойдя к Волге, ворвались в логовище врага - Царицын...

За все эти сорок дней противник потерял 40 000 пленных, 70 орудий, 300 пулеметов; его бронепоезда, броневики и другая военная добыча попали в ваши руки.

Ура вам, храбрецы, непобедимые орлы Кавказской армии.

Слава о новых подвигах ваших пронесется как гром, и весть о ваших победах в родных станицах, селах и аулах заставит гордостью забиться сердца ваших отцов, жен и сыновей.

Генерал Врангель".

В самом Царицыне, кроме массы пленных, орудий и пулеметов были захвачены два "звучных" красных бронепоезда "Ленин" и "Троцкий", 131 паровоз и около 10000 вагонов, из них - 165 классных и 2085 с артиллерийскими и интендантскими грузами.

Стали вскрываться и страшные подробности господствования в городе большевиков, в "Сводке сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков N23" появилась следующая информация о членах организации Алексеева:

"Царицын. 5 и 6 июля производились раскопки могил замученных и расстрелянных большевиками. Картина потрясающая: судорожно переплетенные руки и ноги, трупы найдены на полуаршинной глубине. По данным медицинской экспертизы, многие погребены заживо. На кладбище за кирпичным заводом обнаружено 63 трупа... Среди расстрелянных много офицеров и одна женщина – г-жа Петрова, на квартире которой происходили собрания алексеевцев".

Рабочие Царицына на общем собрании вынесли резолюцию, в которой благодарили Врангеля и его войска за освобождение города от красных оккупантов:

Расшифровка текста в современной орфографии:

Рабочие Царицына
Благодарят Добровольцев!

2-го июля 1919 года в гор. Царицыне было общее
собрание рабочих, на котором была вынесена резолюция,
принятая единогласно Резолюция гласит следующее:
"Мы рабочие царицынских заводов считаем нрав-
ственным долгом выразить ВАШЕМУ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬ-
СТВУ(Ген.Врангелю) нашу безмерную благодарность за
избавление от Советской власти как власти ГУБИТЕЛЬНОЙ,
НАСИЛЬСТВЕННОЙ и РАЗРУШИТЕЛЬНОЙ ДЛЯ НАШЕЙ РО-
ДИНЫ.
С занятием Царицына Вами и Вашими доблестными
войсками, мы воочию убедились, что в городе налаживается
порядок, спокойствие и делается возможным спокойно и
честно трудиться.
Распространяемые и распространяющиеся слухи боль-
шевистской властью, что ДОБРОВОЛЬЧЕСКАЯ АРМИЯ ЗАНИ-
МАЕТСЯ РАЗСТРЕЛОМ НАС, РАБОЧИХ, НАШИХ ЖЕН И
ПЛЕННЫХ ОКАЗАЛИСЬ НАСТОЯЩИМ ВЗДОРОМ И
ОЧЕРЕДНОЙ ГНУСНОЙ КЛЕВЕТОЙ БОЛЬШЕВИСТСКИХ
КОМИССАРОВ
Еще раз доблестному Генералу приносим из глу-
бины сердца нашу благодарность и земно кланяемся, а
ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ГЕНЕРАЛУ ДЕНИКИНУ просим
передать от нашего имени глубокую благодарность, что
он в своей объявленной программе по переустройству
народного быта нашей родины не забыл и нас, рабочих,
и широко и полно пошёл навстречу нашим интере-
сам "
Волгоградский мемориально-исторический музей

Как выглядел в эти дни барон Петр Николаевич Врангель? Об этом читаем в книге "В Белой армии генерала Деникина" генерала П. С. Махрова, бывшего начальником военных сообщений Кавказской армии в описываемый им период:
"Поезд, в котором я следовал, подходил к южной окраине Царицына... Поезд командующего Кавказской армией стоял у вокзала на запасном пути. У поезда играл духовой оркестр. Платформа была переполнена фланирующей публикой, с любопытством заглядывающей в окно вагона командующего армией. Лица у всех были веселые. Гулявшие принарядились, у детей в руках были цветы. Я подошел к вагону, у которого стояли у входа часовые с саблями наголо...

Генерал Врангель сидел за письменным столом в роскошном салоне со своим начальником штаба... Генерал Врангель выглядел очень эффектно: высокий, стройный, затянутый в черную черкесску с белыми газырями и небольшим изящным кинжалом у пояса. У него было красивое гладко выбритое лицо, коротко подстриженные усы, в больших глазах отражались ум, воля, энергия. Манеры Врангеля были элегантны в своей простоте и непринужденности. Голос звучал приятно, а говорил он кратко и ясно".


30 июня 1919 года Кавказская армия взяла Царицын и находилась в городе полгода, командующий — генерал Врангель, с небольшими перерывами — около трех месяцев. Резиденция Врангеля находилась на Петровской улице (ныне — улица Чуйкова), в доме Зимина.

Дом на улице Петровской не был единственным местом пребывания Врангеля в Царицыне. Часть времени он работал и жил в своем штабном поезде. Врангель проводил в Царицыне парады и смотры отдельных частей Кавказской армии, рассматривал и утверждал приговоры военно-полевых судов, выезжал на передовые позиции с инспекционными поездками, лично руководил боевыми действиями на важных участках фронта, выезжая на своем автомобиле на передовую. Деятельный, энергичный, логично мыслящий и умеющий быстро принимать решения, он был в курсе многих проблем армии и города.

Из мемуаров П.Н. Врангеля:
"Город Царицын, Красный Верден, как называли его большевики, оказался в ужасном состоянии. Все мало-мальски состоятельное или интеллигентное население было истреблено, магазинов и лавок не существовало. Зимой в городе свирепствовали страшные эпидемии, смертность была огромной, умерших не успевали хоронить, трупы сваливались в овраге у городской тюрьмы. По словам жителей, в овраге свалено было до 12 000 трупов. С весною трупы стали разлагаться, зловоние стояло на несколько верст кругом. Я отдал распоряжение сформировать рабочие команды из пленных и засыпать овраг. Работа длилась целую неделю. Улицы города представляли собой свалочное место. Одних конских трупов было вывезено из города и пригородов более 400. Уже через несколько дней по нашем приходе город стал оживать. Улицы наполнились народом. С левого берега Волги понавезли всякой живности и зелени. Продукты быстро падали в цене. Постепенно стали открываться магазины".
В Царицыне постепенно налаживался мирный уклад жизни, широко распахнули двери магазины, кинематографы, кафе. Однако, как обычно в прифронтовых городах, тут в первое время начался разгул, скандалы и пьяные дебоши. Генерал Врангель беспощадной рукой положил им конец.
"В то время, как на фронте не прекращались ожесточенные бои, в тылу армии постепенно налаживался мирный уклад жизни. В городе открылись ряд магазинов, кинематографы, кафе. Царицын ожил. Первое время имели место столь свойственные прифронтовым городам картины разгула тыла, скандалы и пьяные дебоши. Однако, учитывая все зло, могущее явиться следствием этого, я, не останавливаясь перед жестокими мерами, подавил безобразие в самом корне. Воспользовавшись тем, что несколько офицеров во главе с астраханским есаулом учинили в городском собрании громадный дебош со стрельбой, битьем окон и посуды, во время которого неизвестно каким образом пропала часть столового серебра, я предал их всех военно-полевому суду по обвинению в вооруженном грабеже. Суд приговорил есаула, известного пьяницу и дебошира, к смертной казни через расстреляние, а остальных -- к низшим наказаниям. Несмотря на многочисленные обращенные ко мне ходатайства губернатора, астраханского войскового штаба и ряда лиц, приговор был приведен в исполнение и соответствующий мой приказ расклеен во всех общественных и увеселительных местах города. После этого случая пьянство и разгул сразу прекратились."

В конце июля красные войска, окруженные со всех сторон и прижатые к Волге, бежали и под сокрушительными ударами генерала Покровского пал Камышин. За эту трехдневную операцию многие части врага почти полностью уничтожили, взяли около 13 000 пленных, 43 орудия и массу пулеметов. В Камышине было захвачено 12 паровозов, более 1000 вагонов, большое количество снарядов и патронов, 3 вагона шанцевого имущества и другие большие запасы.
Генерал Шатилов, начальник штаба в войсках генерала Врангеля, вспоминал: "Врангель долго держал Царицын, активно обороняясь от превосходящих сил красных (и Думенко и Буденный были с конницей против нас). Удавалось это путем действий по внутренним операционным линиям. То мы атаковали большевиков у Дона, то наносили им сильные конные удары в промежутке между Доном и Волгой, то атаковали их на нижней Волге. То в одном направлении, то в другом, Врангель сосредотачивал большие кулаки, наносившие красным жестокие удары. Все попытки красных захватить город оказались безуспешными. Эти операции являлись блестящим руководством нашего командующего.

Когда красное командование сняло с нашего Царицынского фронта конницу Думенко и Буденного, и когда наши армии на главном, так называемом Московском направлении были вынуждены к остановке наступления и обозначился неизбежный отход, то Врангель предложил главному командованию перебросить туда с Царицынского фронта два конных корпуса, выполняя этим уже в более крупном масштабе действия по внутренним операционным линиям, так успешно проведенным им под Царицыным. Однако, согласия на это не последовало. А спустя некоторое время, когда наши армии на главном направлении стали отходить с большими потерями, то именно два кубанских конных корпуса постепенно снимались с Царицынского фронта и вливались в отходившие и понесшие большие потери чести Добровольческого фронта, что не дало почти никаких результатов.

Тут опять выявилась правильная оценка Врангелем общего положения в стратегическом масштабе, с предложением смелого к крупного решения.

Дальнейшее хорошо известно. Отход наш продолжался и наступил после Новороссийской эвакуации Крымский период принятием Врангелем главного командования".