Огромное количество детских башмачков висит на дереве возле дома Чуковского в Переделкине. Немножко жутковатое зрелище. Во-первых, совершенно языческое, а во-вторых, мне почему-то показалось, что... башмачок благополучного ребенка на дерево не стали бы вешать. Или это мое больное воображение.

Кааак интересно!
У нас тут, на Востоке, вешают детские башмачки от сглаза. Помимо прочих разных амулетов.

Я умом понимаю, что так оно и есть. Как в Средней Азии завязывают ленточки (да много где, наверное). Но мне было как-то не по себе. Вот такая Чукоккала.

Да нет, я прекрасно понимаю. В тех, Чуковских, широтах это воспринимается иначе. Кстати, и здесь это иной раз выглядит зловеще.

Moj pervyj nachal'nik N byl na fronte, on kak-to rasskazyval: posle vzjatija Kenigsberga v vojskah byl ob'javlen subbotnik po sboru metalloloma, osobenno cennyh cvetnyh metallov. I vot prijatel' N, nachal'nik shtaba, vidit: dva soldatika s natugoj volokut metallicheskij grob. "Stoj, rebjata! Chto za dela? Gde vzjal'?" "Dyk von tam, na kladbish'e, tovarish polkovnik! Chistyj svinec. Tam esh'e kosti kakie-to byli, dak my ih vybrosili..." "Idioty! Nemedlenno vernut' na mesto! Kosti obratno slozhit'!"
Tak pokojnyj Kant obrel vtoryju zhizn'.

Чудная байка! А почему он был так уверен, что других свинцовых гробов там не было?

Konechno zhe, on ne byl uveren, no, kak matematik, schital, chto verojatnost' etogo dostatochno vysoka.