| |
[Jan. 20th, 2020|05:05 pm] |
Выдали мне новый пропуск; пинкод к нему (число) уменьшили
вдвое в наказание за небрежность в обращении с
документами. Нет: за халатность в отношении к документам.
Или все-таки по отношению?
Позор мне, не память, а решето. Эту формулировку мы
сочиняли вчетвером, причем, практически безрезультатно.
Сначала втроем: я пришла к начальнику второго уровня N2.
за отчетом о том, как меня наказали, а у него уже
сидела дама (коллега), потому что они оба
экспериментаторы. Судя по тому, что они обсуждали,
у них был некомплект приборов для масштабного
эксперимента, и они от этого страшно нервничали.
Мне они немного обрадовались, но в общем-то не
особенно.
-- Я все выходные думал, -- с отчаянием в голосе
сообщает H2, двигая ко мне незаполненный бланк отчета. --
Так и не понял, что тут писать. Вы можете что-нибудь
предложить?
-- Я все узнала, -- говорю, -- согласно трудовому кодексу
РФ, бывает выговор, выговор с занесением, еще какой-то
выговор и увольнение сотрудника.
-- А замечание? -- спрашивает дама-коллега. -- По-моему,
есть еще замечание.
-- Да, -- говорю, -- точно, это я забыла. Но замечание
самое маленькое. Здесь больше подходит выговор.
Нарушение-то серьезное.
Дама-коллега, подумав, кивает и обращается к Н2:
-- Пишите: объявлен выговор.
-- Да ну его к черту, -- не выдерживает Н2, -- не хочу
я ничего этого писать. Зачем мне это надо? Пусть они
катятся, там... -- в присутствии дам он пока еще не может
сказать, куда, будучи человеком старого воспитания.
Мы ему объясняем терпеливо, что писать надо.
-- Ну вот эта женщина, куда вы все это понесете, из
режимной комнаты -- чего она от вас хочет? -- он
спрашивает.
-- Да ей это вообще все равно, -- говорю. -- Там есть
начальник, он сидит в таком окошечке. Вот он любит,
чтоб был порядок.
-- Ну и к черту тогда... -- снова начнает Н2.
-- Да выговор-то нормально, -- примирительно говорит
дама-коллега. -- Кому от этого хуже? Если без занесения.
-- Выговор, -- я поддерживаю. -- Мне точно не хуже,
не знаю, может быть, даже лучше.
-- А вам еще не объявляли ни разу? -- спрашивает
дама-коллега.
-- Нет, -- говорю, -- никогда в жизни. Кажется, нет.
-- Ну вот, -- удовлетворенно говорит она.
-- Да какой там выговор, это же что-то такое значит, --
недоволен Н2.
-- Ничего это не значит, -- говорю. -- А нет, так к вам
же придут и скажут: у вас, мол, сотрудники пропуска
теряют, а вы мух ловите.
Н2 коротко сообщает о своем отношении к такому исходу
событий. Мы пытаемся убедить его, несмотря на это,
объявить выговор.
-- Или нет, -- задумчиво говорит дама, -- а если ты его
через два месяца опять потеряешь? Может быть, стоит
оставить опцию выговора, ну вот это, на случай повторного
нарушения. А сейчас тогда замечание.
Тут входит третий экспериментатор К. Он существенно моложе,
но и на нем уже висит какая-то серьезная административная
должность. Разобравшись в ситуации, он говорит:
-- Какая-то тут формурировка была. Мы ее с [Н3] полдня
сочиняли два года назад, когда у меня вытащили бумажник
с пропуском.
-- Где ты был раньше! -- говорит Н2. -- Давай, диктуй,
а лучше сам напиши.
-- Да я не помню ее, -- огорченно вздыхает К.
-- Проведена беседа, -- думает вслух снова приунывший
Н2, -- может быть, воспитательная беседа... беседа
о том, что... о том, как... -- и тут он поднимает голову,
-- а К. -- замечание! За то, что не помнит формулировки.
Мы записываем: (1) Проведена разъяснительная беседа
о недопустимости подобного отношения к документам.
(2) Сотруднику К. сделано замечание за то, что
забывает формулировки.
-- Вот что, -- говорит Н2, скептически разглядывая
очередную версию черновика отчета. -- Не беспокойтесь,
гражданка, вас вызовут. Я сейчас позвоню Н3, обсудим,
что он подпишет, а что не подпишет, а когда все
разъяснится, вам перезвоню.
И я ушла работать. А когда меня вызвали, на столе лежала
формулировка потрясающей бюрократической силы. Но теперь
я ее забыла. Помню, почему-то из нее выпала фраза
о замечании, сделанном сотруднику К. |
|
|
