В лекции «Психология сверхсильной личности» Александр Дугин рассматривает феномен взросления в различных обществах. История разбивает человечество на три этапа: традицию, модерн и постмодерн.

В традиционном обществе детство обрывается резко и болезненно через индивидуальную инициацию, за которой показывается абсолютно новый человек. В обществе модерна инициация становится более мягкой, разрыв между детством и взрослостью – менее заметным. И наконец, в обществе постмодерна, по мнению Дугина, взросления не происходит вообще. Нет больше инициации, индивид утрачивает способность выйти за пределы ребенка, всю жизнь страдая недоразвитостью.

В такой парадигме Кручиняка предстает идеальным воплощением постмодерна. Это действительно в высшей степени инфантильное существо, пребывающее в предельной дезориентации. Подобное состояние хорошо тем, что носителю не приходят в голову унизительность его положения.

Отсутствие взросления в постмодерне все же представляется нам некоторым упрощением. Конечно, зазор между ребенком и взрослым постепенно сокращается, но не исчезает целиком. Достаточно сравнить первого попавшегося офисного работника с Кручинякой.

Считать офисную активность разновидностью взрослого поведения – слишком оптимистично. Но по сравнению с Кручнякой работник демонстрирует хоть и минимальные, но все же признаки субъекта. Инфантил Кручиняка лишен возможности устройства своего существования, в любой ситуации выступая безвольной жертвой обстоятельств. Объектом вместо субъекта.

Тотальная недееспособность подкрепляется причудливой компиляцией психологических сведений. Современному человеку достаточно найти, как называется его недуг в наукообразном дискурсе, чтобы считать его естественной частью своей индивидуальности, не нуждающейся в преодолении.

В первой половине дня Кручиняка пассивен из-за того, что он сова, а вечером он пассивен из-за того, что жаворонок. Ночью Кручиняка спит, уверенный в научной обоснованности своего киселеподобного существования. Прекрасная иллюстрация дебилизации современного человека: увеличение объема информации делает его все более глупым.

Лишенный взросления, субъектности и понимания Кручиняка, не способный не только к действию, но хотя бы к осмыслению собственной роли в обществе, инфантил среди полуинфантилов, наверно, всю жизнь проболтается бесформенным киселем и умрет, так и не догадавшись о своем убожестве.

Уподобление младенцу, уснувшему в лесу среди хищных зверей. Младенец не видит их и не подозревает об их присутствии. Ему кажется, что он лежит рядом с мамой, которая защитит его ото всех опасностей. Проснувшись, Кручиняка ползет к ручью, чтобы попить воды, и видит немолодого, обрюзгшего, небритого толстяка с отсутствующей улыбкой имбецила. В котором, разумеется, не узнает себя, полагая что все еще спит где-то поблизости под мышкой у заботливой мамы.

Возможно, совсем скоро мы, наконец, окажемся в полностью детском обществе, окруженные кретинами-переростками Кручиняками.