Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Иван ДЕНИСОВ

Кто такой сенатор Джозеф Маккарти и кем он был на самом деле? Безжалостным тираном, преследующим ни в чем не повинных американских интеллектуалов, или патриотом, точно понявшим свое предназначение на политическом посту? Человеком из народа, всего добившимся сам, или хитрым карьеристом, дорвавшимся до власти? Эти вопросы можно задавать до бесконечности. Все мы знаем о Маккарти и сопровождающей его идеологии маккартизме как о борце с красной угрозой. Но есть ли другой Маккарти, очищенный от шелухи мифов? Киновед и историк Иван Денисов, с позиции симпатизирующего американским консерваторам человека, пытается опровергнуть ряд мифов, сопутствующих образу сенатора. Редакция Вашего МакГаффина не во всем согласна с позицией автора, однако считает необходимым опубликовать этот интересный текст, тема которого тесно связана с американской культурой ХХ столетия. Соглашаться или нет с позицией автора, читатель должен решить сам. А пока часть первая, в которой Иван ДЕНИСОВ вводит читателя в исторический контекст и кратко рассказывает биографию политика.

Ирландский забияка с мозгами покерного аса

Понятие «герой-одиночка» предлагает нам набор ассоциаций: борец с несправедливостью и злом, окружённый непониманием и агрессией, всегда защищающий интересы простых людей. Имя «Джозеф Маккарти» тоже предлагает набор ассоциаций: слуга капиталистического режима, враг инакомыслия, палач и садист, разрушитель жизней. Между тем, настоящий, а не созданный леволиберальными СМИ, академией или шоу-бизнесом Маккарти соответствует как раз определению одинокого волка на страже свободы и демократии.

Почему сенатор оказался такой удобной мишенью для клеветы? Как вышло, что, по словам историка Пола Кенгора, «Джо Маккарти превратили в демона страшнее Джо Сталина»? И почему на исторических каналах предпочитают славить Че Гевару и проклинать Маккарти, хотя, как считает писатель Умберто Фонтову, «Маккарти был законно избранным сенатором, который пытался избавиться от коммунистических агентов в американском правительстве во время, когда Сталин уничтожил и загнал в рабство больше людей, чем Гитлер… Ни один из объектов расследований Маккарти не попал в тюрьму, пусть кто-то и лишился прибыльной работы… Гевара же был главным палачом и связным КГБ для режима, отменившего выборы и частную собственность». Опять возвращаемся к характеру сенатора – одиночка, не слишком искушённый в вопросах политики компромиссов, мало заботился о благообразном имидже.

Более того, среди авторов правоконсервативного крыла критиков Маккарти тоже достаточно. Здесь, правда, можно сделать любопытное наблюдение. Критика сенатора исходит в основном от неоконсерваторов, то есть тех, кто начинал на левом фланге политической мысли – Дэвид Хоровиц, Ирвинг Кристол, британец Пол Джонсон. Более последовательные правые историки и публицисты доброе имя Маккарти усердно защищали, например, М.Стентон Эванс, Ли Эдвардс, Лэрри Швайкарт, Энн Коултер.

Красноречивее других, конечно, блистательная публицистка Коултер: «Миф о “маккартизме” – величайшее орвеллианское мошенничество наших дней. Образ сенатора, как обезумевшего демагога, губящего невинные жизни, является абсолютной ложью. Либералы не дрожали от страха во времена Маккарти. Они продолжали подрывать национальную безопасность, одновременно ведя кампанию по дискредитации сенатора. Всё, что, как вы думаете, вам известно о Маккарти – вымысел. Либералы нападали на Маккарти, так как боялись разоблачений и огрызались, словно загнанные звери, пытаясь скрыть факты своего сотрудничества с режимом, столь же жестоким, каким был нацистский».

Посмотрим на самые устоявшиеся мифы о деятельностb Маккарти и убедимся, что Коултер права. И Маккарти тоже. Пусть не все согласятся с таким утверждением. Для начала небольшая историческая справка.

Полезные идиоты, потёмкинские прогрессисты и просто шпионы

Не стоит, конечно, думать, что Маккарти появился из ниоткуда. Борьба с коммунистической идеологией велась задолго до его появления на политической арене. Вспомним битву с «красной угрозой», которую вели президент Вудро Вильсон и генеральный прокурор Александр Палмер. В ход шли самые суровые меры, рейды, аресты, депортации, но и леворадикальные анархисты никак не тянули на несчастных жертв с их пристрастием к бомбометанию и попытками убить Палмера, желательно со всей семьёй. Коммунистическая Партия США тоже набирала обороты, тем более что советская диктатура оказывала ей посильное содействие. Так как с наличными у диктатуры было не очень, то в ход шли ценные подарки. По данным Пола Кенгора, основным источником таких подарков стали разграбленные православные церкви.

При всём своём антикоммунизме Вильсон стал именно тем президентом, который, сам того не желая, приоткрыл дверь для будущего масштабного проникновения советских агентов и им сочувствующих в госучреждения. Вильсон был типичным интеллектуалом-прогрессистом у власти: явление ХХ века, которое ничего хорошего мировой истории не даст. То есть для него правительство интеллектуалов с благими намерениями было рецептом спасения от всех бед. Но так как функции правительства в Америке принято ограничивать, то Вильсон взялся за отмену подобной традиции. Разумеется, интеллектуалы с благими намерениями должны были получить неограниченные полномочия. Но расширение полномочий обещало и угрозу американскому индивидуализму, а заодно и ослабленный контроль за теми, кто в набиравшие влияние госучреждения попадёт. К счастью, уход Вильсона процесс приостановил.

Подъём 1920-х приостановил и популярность левых взглядов. Сменивший Вильсона Уоррен Хардинг к тому же амнистировал некоторых левых деятелей, лишив их ореола «мучеников идеи». Но именно в 1920-е широкий размах приобрели паломничества в СССР американских интеллектуалов. Для этой цели служил корабль «Президент Рузвельт». Любопытное совпадение – Теодор Рузвельт был во многом предтечей Вильсона, впрочем, Пол Кенгор предлагает переименовать корабль в «Полезный идиот». Сталинская показуха работала на все 100%. Интеллектуалы возвращались в США законченными «потёмкинскими прогрессистами» и коммунистическими агитаторами. Фундамент для будущего проникновения тоталитарной идеологии в шоу-бизнес, СМИ и академию был заложен.

Великая Депрессия вернула моду на левизну. Хотя причиной экономического кризиса стало прежде всего вмешательство государства в рыночные отношения, прогрессисты объявили виновником случившегося капитализм. Брать пример предлагалось с внешне столь благополучных и так или иначе отталкивавшихся от социалистической модели СССР, Германии и Италии. Вообще прогрессистам было трудновато определиться с основным объектом симпатии, но со временем таким стал всё же Советский Союз.

Тем временем президент Франклин Д. Рузвельт в качестве спасения от Депрессии решил воспользоваться рецептами Вильсона. Правительство стало расти, а функции его расширяться. Скорее всего, это продлило кризис, а никак не ускорило его завершение. Но обаяние Рузвельта и поддержка интеллектуальных кругов играли ему на руку. Хотя в данном случае важнее другое – по мере разрастания правительства всё меньше внимания уделялось тому, кто попадает туда на работу. А там оказывалось всё больше и больше людей левых взглядов, получивших возможность влиять на политический курс. По замечанию Уиттакера Чемберса, именно тогда власть окончательно сосредоточилась в руках политиков, оттеснивших бизнесменов. Рузвельт получал сигналы о проникновении коммунистов в высшие эшелоны власти, но предпочитал их игнорировать. К тому же терять союзника во Второй Мировой он точно не хотел.

Но в 1945 казавшийся вечным Рузвельт умер, война завершилась, а новый президент Гарри Трумэн получил во враги мощную и всепроникающую коммунистическую идеологию. Отдадим ему должное, Трумэн сразу обозначил антикоммунистическую позицию и старался придерживаться таковой. Во второй половине 1940-х признания бывших коммунистических шпионов Элизабет Бентли и Уиттакера Чемберса сделали достоянием общественности масштабы советской агентурной сети в США. В 1947 началось выявление левых симпатий в Голливуде. Наконец, назревавший в Азии конфликт в 1950 привёл к корейской войне, прямому противостоянию демократической и тоталитарной идеологии. Должен был появиться человек, который бы смог отчётливо сформулировать антикоммунистические настроения в США и по возможности возглавить борьбу с ними. И тут мы обращаемся к нашему герою.

«Врежь им, Джо!»

Джозеф Рэймонд Маккарти родился 14 ноября 1908 года в небольшом городке штата Висконсин. Семья была многодетной и не особенно богатой, так что Джо, толком не доучившись, пошёл работать. Современники описывают юного Маккарти жизнерадостным и общительным молодым человеком, который пользовался всеобщей симпатией. В двадцать лет, не бросая работу, он вернулся к учёбе, а потом поступил в юридический институт. Знакомые той поры поражались работоспособностью и выносливостью Маккарти, а заодно его фотографической памятью. И ещё одно: Маккарти находил время для успешной игры в покер и важных в бытовом смысле знакомств. По крайней мере, если его однокурсники испытывали финансовые затруднения, то Джо всегда приходил на помощь с продуктами, вещами и чем угодно.

В 1935 Маккарти стал дипломированным юристом, а в 1939 был избран судьёй, став самым молодым судьёй Висконсина. Возможно, величайшим юристом он и не был, но его чувство справедливости и желание защищать, прежде всего, «маленьких людей» отмечают все. Как и его повышенное внимание к соблюдению прав женщин и детей. Работа судьи давала освобождение от службы в армии, но Маккарти в 1942 на войну пошёл. Впоследствии ему не раз ставили в упрёк, что он преувеличил свои заслуги, но главное оспорить никто не смог: Маккарти действительно воевал и действительно участвовал в боевых вылетах на Тихом океане. Продолжая службу, Маккарти попытался выиграть выборы в Сенат, но безуспешно. Зато по возвращении Джо развернулся. Бывший демократ, он предпочёл перейти под знамена Республиканской партии и в 1946 выиграл выборы от Висконсина.

Немного о характере Маккарти. Непорочным ангелом он, разумеется, не был. Маккарти в политике – это ирландский забияка из паба с мозгами покерного аса. Кстати, Джо в студенческие годы был отличным боксёром, при этом неизменно удивлял зрителей готовностью пропускать удары, выбирая возможности для проведения победной атаки. Маккарти при всей своей опять же студенческой любви к вечеринкам был к тому же одиночкой по сути. Он не желал становиться частью политического истеблишмента. Он хотел успеха, но по своим правилам. Юридическое же образование позволяло ему никогда не выходить за рамки закона. Такой тип привлекает любовь избирателей, но почти наверняка обречён на громкое поражение в финале карьеры.

А любовь избирателей у Маккарти была. И огромная. Он легко собирал полные залы, мог отвлечь внимание от любого оратора и всегда мог рассчитывать на поддержку простых американцев. Для них Джо был своим – ирландский мужик, ветеран, добившийся всего сам и всегда готовый заступиться за интересы простого человека. Более того, Маккарти ничего не стоило даже в годы сенаторства провести свободное время, устроившись простым работником на ферму (никто не знал, кто этот новый служащий). А разговоры с клерками, секретаршами или рабочими были для него куда интереснее общения с политиками или журналистами. И, разумеется, когда Маккарти произносил речи о противостоянии коммунистам, он слышал от избирателей «Врежь им, Джо!».

И Джо врезал. Да ещё как. В 1950 он произнёс знаменитую речь в Уилинге, обращаясь к женскому республиканскому клубу. Критики Маккарти свели речь к одному моменту – какую цифру называл сенатор, говоря о коммунистах в госдепартаменте. Не то 205, не то 57, не то вообще непонятно сколько. Проверить невозможно, так как аудиозаписи не сохранилось. Маккарти вообще вольно обходился с цифрами, но не настолько, поэтому процитируем интервью с присутствовавшей на мероприятии Евой Лу Ингерсолл : «Он называл цифру “205”, говоря, что их проверяют… А потом сказал “Из них 57 являются членами коммунистической партии”».

Важнее не цифры, а общая направленность речи. Маккарти в ней, а потом и сенатской речи на ту же тему обозначил основные идеи антикоммунистов правого крыла. Религиозная и демократическая Америка должна всеми силами бороться с агрессией атеистической и тоталитарной коммунистической идеологии. При этом для Маккарти напомнил: левые взгляды не имеют ничего общего с нуждами простых людей. Они лишь игрушка для элиты и идеологическая основа для экспериментов над народом. Поэтому Маккарти особенно яростно атаковал американских интеллектуалов и чиновников, связанных с коммунистами: «Это не несчастные и обездоленные, и это не представители меньшинств, кто продаёт страну. Это те, кто пользовался всеми привилегиями, которые даёт самая богатая страна в мире – лучшими домами, университетами и лучшими местами в правительстве. Особенно, такая ситуация характерна для Госдепартамента. Успешные молодые люди – они хуже всех». В качестве примера Маккарти привёл разоблачённого Чемберсом высокопоставленного шпиона Элджера Хисса. С этого момента началась деятельность Маккарти по разоблачению коммунистических симпатий в правительстве. И началась кампания по его дискредитации.

Писатель и правый активист Уильям Ф. Бакли-младший, сотрудничавший с Маккарти, говорил: «Консерватор – тот, кто готов пойти наперекор истории с криком “Стоп!”». Нечто подобное Маккарти и предпринял. Он пошёл наперекор нараставшему давлению коммунистической идеологии. Идеологии, которая во второй половине ХХ века превзойдёт национал-социализм по количеству жертв и агрессивной пропаганде. Одержать победу в такой схватке очень сложно. Но Маккарти это не останавливало. Левые деятели не должны ощущать полную безнаказанность. Их необходимо призывать к ответу. Пусть на их стороне те, кому по силам влиять на общественное мнение.

Непродолжительная, длившаяся около четырёх лет, но яркая схватка Маккарти с левыми и вставшим на их сторону истеблишментом, воспринимается большинством через настойчиво вбиваемые леволиберальными СМИ мифы. Рассмотрим некоторые из них и по возможности опровергнем…

Продолжение следует

Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there.