hyperion: Церковная Горка (08.12)/Reið (16.12)/Бритвы (18.12)

Пишет ПЛАТОН Тифаретный (

hyperion)
@ 2019-12-20 21:02:00

Entry tags:

Церковная Горка (08.12)/Reið (16.12)/Бритвы (18.12)

Церковная Горка
(08.12)

Просыпаюсь от собственных слов, сказанных с явной иронией:

«Это подарок для психоаналитика, увидеть во сне Брюса Лябрюса.»

Лежу в кровати с лёгким ошеломлением. В том, что помню из сна, нет никакого дешёвого фрейдизма. До будильника ещё пара часов, решаю доспать и обдумать всё за завтраком.

В привычке записывать сны есть нечто фальшивое. В момент пробуждения сон воспринимается цельным, все его образы существуют сразу, рядом, в этом самом моменте. Дневное сознание уже пытается структуировать его, найти последовательность действий. Далеко не факт, что единственную возможную. Сон как литературный текст неизбежно включает в себя измерение, отсутствовавшее в сне как переживании. Частично отражает, но не передаёт.

В этот раз я никак не мог структуировать воспоминание. Хорошо помню что и где происходило, но в центре сна словно осталась раздражающая пустота.
Это снова был Даугавпилс, церковная горка, на которой с детства знаком каждый камень. Лето. Светло. Мы на перекрёстке 18.Novembra и Varšavas. Машин нет.
Алёна разговаривает в центре перекрёстка с неким человеком и я знаю что этот разговор невероятно важен. Но именно тут пустота, я не помню дневным сознанием, кто именно этот человек и в чём состоит такая важность.
Сам я наблюдаю за разговором со стороны, явно на подстраховке.

Они переходят до Борисоглебского Собора, я иду за ними через дорогу и останавливаюсь у польской школы. Возле неё маленький садик, не существующий в реальности. Моё внимание привлекают туннели среди цветов, похожие на искуственные норы. Это явно для содержания норных животных, такое я видел на фото из приютов для барсуков. Говорю садовнику, что это бесполезно, в Даугавпилсе никто не будет так содержать диких зверей. Садовник молча усмехается. Поворачиваюсь к собору и тут мне становится смешно от сюжета сна и я говорю шутку, от которой просыпаюсь.

Всё утро думал о сне. Пока шёл на работу (машина опять сломалась, явно пора покупать новую) наткнулся на дерево посреди тротуара. Раньше я думал что оно проломило асфальт, сейчас же увидел, что это старый полумёртвый тис. Ему точно сотни лет, скорее всего куда больше. Напротив церковь, он мог рости здесь до неё и асфальт точно положили вокруг него. (На обратном пути проверил, бывший центр деревни, первая часть церкви построена в XI веке) Эта встреча снова напомнила про церковную горку, смысл диалога явно связан с местом, где он происходил.

На работе детали сложились и я, с явным опозданием, расхохотался. The Second Coming. Глупый авангардный фильм, который я как раз посмотрел во время поездки в Даугавпилс. Там играл Лябрюс, и я дико удивился тому, что человек с столь лихой репутацией выглядит как маленький вежливый интеллигент. Именно так выглядела фигура, с которой там говорила Алёна. Весь этот фильм состоит из бессмысленных, но якобы очень важных диалогов. Мои перемещения были перемещением камеры.

Даже финал был лишь сломом четвертой стены.

Reið
(16.12)

Несколько раз просыпался в поту от очень неприятных снов. Запомнил два. Оба такие, что не хотелось их запоминать.

Во первом мне прислали ссылку на видео с авангардным спектаклем, в котором участвуют мои бывшие друзья. Прислала одна из подруг тех времен, написав что это будет смешно.

Тёмная сцена. Люди, которых я некогда очень любил, но сейчас к большинству отношусь с неприязнью, разыгрывают сцены из нашей прошлой жизни в максимально условной манере. На сцене с конфликтом, которого не было в реальности, одна из девушек срывает с себя всю одежду и убегает со сцены в истерике. С злорадством нажимаю на паузу, и просыпаюсь от раздражения на то, что её нажал.

Засыпаю обратно и оказываюсь в постапокалиптическом Даугавпилсе, где по неясной причине в один момент погибли почти все жители, а оставшиеся в живых сходят с ума и охотятся друг за другом.
Прохожу мимо банд на машинах, проносящихся с дикими воплями. Всё это весело, красочно и напоминает мультфильм.

Захожу в дом на Марияс. Поднимаюсь в квартиру, где меня встречает мать в крайне сварливом настроении. Раздражённый сажусь за стол. Думаю о том, что в соседской квартире на последнем этаже прячутся оставшиеся в живых члены семьи. Нужно поднятся и проверить как они там.
На этом моменте меня, на долю секунды, словно накрывает волной безумия, происходяшего снаружи. Мои мысли темнеют, становятся хищными, полными крови. Люди в соседней квартире вдруг становятся лёгкими жертвами.

Долю секунды я наслаждаюсь этой лёгкостью и кровожадностью. Затем с ужасом прихожу в себя, понимая что стал опасен для всех родных и близких. Сижу, обхватив голову руками, пока не просыпаюсь.

Весь день хожу с противным ощущением, будто наглотался гнилой воды смешанной с кровью. Суперэго, конечно, стоит на страже, выкидывая даже из неправильных снов. Но сами сны напоминают о том, что в моём прошлом, а значит и в подсознании настоящего, вполне присутствует эта архаическая смесь из злобы, эгоизма и комплексов, приводящая к токсичной маскулинности. Жизнь убедила меня в правоте синей таблетки, но внутри меня, как и у всех нас, сохраняется тьма. Всё, что я могу, это помнить о ней и не лгать самому себе.

Всё эти мрачные мысли хорошо резонировали с работой по подготовке нового амулета для купленной накануне машины. Мой старый форд снова встал, и цена детали на замену убедила даже такого упрямца как я в том, что хватит хлестать умирающего коня. Вместе с новой машиной я решил обновить и амулет, что быстро привело к небольшой теоретической проблеме.

Амулеты для меня - нечто вроде якорька, предмет напоминающий о ритуале и изменённом им сознании. Возвращающий при необходимости набор определённых символических ассоциаций.
Последние пять лет ассоциации возвращали меня в начало декабря 14-го года. К первому сознательному ритуалу с практической целью и использованием рунической символики.

Тогда я просто пытался прорвать психологический барьер мешавший сдать на права. Провёл импровизированный ритуал с медитацией на руну Raidō как архетип движения, и к моему изумлению это полностью изменило настроение и манеру вождения.
Потом я думал о ритуальном предмете в машину, но подаренное мне колесо Тараниса несколько смутило кровожадностью божества, в честь которого сжигали заживо. В итоге сделал амулет с вышеупомянутой руной из обломка камня, использованного в первом ритуале.
В последующие пять лет я много читал по теме, и всё яснее становилось, что пара из пятой и рун явно связаны с образом громовежца, его колесницы и пламени. То есть на самом деле это были графические варианты всё того же колеса Тараниса, явно повлиявшего на германское представление о Торе. На первый взгляд германский вариант не выглядел столь двусмысленным, достаточно добродушная сила и «друг людей». Но недавно я нашёл в сети латинский оригинал и английский перевод «Gesta Normannorum». В описании кровавого ритуала вызова попутного ветра действительно призывался «thur deum». Сам метод жертвоприношения, удар по голове тупым предметом, явно соответствовал функции «силы». И это проясняет многое: авторы «Life and Death of a Druid Prince» Энн Росс и Дон Роббинс считали что в тройном жертвоприношении человека из Линдоу удар по голове символически заменял сожжение в честь Тараниса. В описании погребения Бальдра Тор выполнял функции жреца, освящая молотом костёр, в который отправил карлика Лита. Плюс убийство викингами архиепископа Эльфхеаха ободом топора и целая серия сожжений вместе с домом в сагах, прямо описываемой как ритуальные в саге об Инглингах и неприемлимые для христиан в саге о Ньяле. С интереснейшей аналогией в виде истории варяжских мучеников Феодора и Иоанна, убитых в своём доме незадолго до дня Перуна.

В новую машину тоже напрашивалась пятая руна, только теперь с пониманием её тёмной стороны.

Вечером вздохнул. Взял бронзовую секиру Перуна, купленную в Риге. У меня раньше была серебрянная, но она очень символически потерялась сразу после решения не начинать драку на одном концерте с пьяным скином. Решение было вменяемым, мне нужно было всю семью назад везти, но явно далёким от воинского архетипа. Новая секира дешевле и адекватнее по материалу.

Выкладываю на ней веточками рябины, никогда не касавшейся земли, первую руну слова Reið. Заливаю суперклеем. Жду пока окаменеет.

Амулет, как психологический якорь, должен напоминать о всех составляющих архетипа. Не только о той, что нравится.

Бритвы
(18.12)

Мы с братом опаздываем.
Я должен посадить его на поезд, недалеко за полем станция.
Но мы идём вдоль странной линии старых зданий, параллельных железной дороге и тут очень интересно.
Заходим в нечто вроде бани смешанной с цирюльней. Средневековые стены, клубы пара, мрачные люди прямо в тазах точат огромные, пугающие но очень эффектные бритвы. Они выкованны из тёмного метала и больше похожи на мечи, но это именно бритвы.
Мы не моемся и не стрижёмся, просто смотрим на них как завороженные.
Они красивы.

Когда наконец-то выходим, я смотрю на часы и понимаю, что уже два. Он должен был уехать утром, но я не проследил, снова потеряв счёт времени.

Понимаю, что ожидающая его мать будет в ярости и что она будет права, так как я реально виноват. Снова ощущаю былую беспомощность, но внезапно говорю брату, что её поведение объяснимо. Она просто боится за нас и предстоящая вспышка злобной агрессии будет вызвана всплеском адреналина в крови.

Такая простая мысль ни разу не приходила мне в голову в детстве, поэтому она стала диссонансом выкинувшим меня из сна.