Сегодня случилось событие, которое имело для меня мировозренческие последствия.

Я шел мимо арабской начальной школы. Т.е. школы, где на деньги израильских налогоплательщиков воспитывают будущих участников ХАМАСа. Школа, как и все школы в Израиле, обнесена решетчатым забором. Я шел задумавшись и никого не трогал. Наверняка у меня был отсутствующий взгляд. Я смотрел только себе под ноги. Я так же должен описать свою внешность. У меня борода и подстриженые усы. Я выгляжу лет на 20. В моем внешнем виде, кроме бороды, ничто не могло выдать во мне представителя какой-либо религии. Да и борода не является гарантией принадлежности к религии. Тем более, это не способ отличить еврея от мусульманина. В руках у меня был пакет из супера. Большинство арабов в этом супере не отоваривается. Это слегка выдавало мою социальную принадлежность.

Возле забора стоял мальчик лет восьми. Когда я был максимально близко, он совершил резкое движение в попытке напугать меня. Израильтяне склонны пугаться даже арабского ребенка. Конечно, он не мог знать, что моя принципиальная позиция состоит в том, что в ответ на его нападение я начну его убивать. Не потому, что араб или турок или эскимос, а потому, что я буду убивать всякого, напавшего на меня. А этого малолетку я задавлю в считаные секунды. Но дело не пошло дальше резких телодвижений и я прошел мимо, игнорируя его клоунаду, расчитаную на деморализованых израильтян. Я продолжил идти вдоль забора, глядя только себе под ноги. И в этот момент довольно увесистый камень попал в пакет, находившийся у меня в руках. Я посмотрел через забор в сторону, с которой кидали камень. Там, на травяном газоне без мелейших признаков камней рядом стояла арабская девочка лет восьми. Она еще смотрела на меня. В ее взгляде был вызов и торжество ненависти. Она меня ненавидела всей душой. За что? Что я ей сделал? Ничего. Я уверен, что ею двигали нацистские мотивы. В Германии тоже начиналось с ненависти. Для тех, кто не выучил уроки истории, история повторяется. Она была бы готова убить меня, если бы в ее руках было нужное оружие. Девочка была одета в вызывающе светскую одежду. Этот взгляд длился доли секунды. А потом она повернулась и убежала. Если бы не забор, то я убил бы ее. За что? Я не могу сказать за что я мог бы убить ее по праву. Но всей душой и всем своим существом я ощущал в тот момент, и ощущаю сейчас свое незыблемое право на сокрушительный ответ. Я еще не до конца обдумал юридические аспекты вопроса, но выбор совести я уже сделал. С того момента прошоло 8 часов. Я занимался кучей других дел. Но и сейчас, на холодную голову, я готов пойти и убить ее. Готов убить ребенка. Считайте меня варваром и т.д., но это так. Я готов не только застрелить ее, но забить ногами или задушить.

Этот бросок камня, не причинивший мне ни малейшего материального ущерба, и этот мимолетный взгляд заставили меня принять мировозренческое решение. Дети восьми лет, совершившие нападение, для меня подсудны и ответственны. Если они имеют правосубъектность, то они должны отвечать в полной мере за свои поступки. Если же правосубъектность у них отсутствует, то тогда умерщвление "вредных" и "неправильных" детей не может считаться преступлением вовсе. Я видел ее глаза только долю секунды. Но это было то мгновение, которое изменило мое мировозрение.

И еще один вывод я сделал сегодня. точнее не сделал, а утвердился в нем. Арабы ненавидят евреев не по причине религиозных различий. У нее не было причин для уверености, что я не мусульманин. Они ненавидят евреев по этническому признаку. Все их антиизраильские эскапады, упакованые в псевдорелигиозную риторику, имеют чисто националистические корни, запрещаемые исламом. Т.е. по сути это движение в своей основе противоречит базовым принципам ислама.

25-02-2006