Современные апологеты советчины своего любимого марксизма-ленинизма, обычно, не знают и знать не желают. Политруков ветеранов постигла фатальная амнезия, а умственно дефективная просоветская молодёжь попросту невежественна. В качестве иллюстрации феномена один пример. Мне не раз горячо доказывали, что гражданскую войну в России развязали белые. То есть просоветские товарищи элементарно не в курсе, что разжигание гражданской войны, как высшей формы войны классовой, советская пропаганда всегда числила величавшей ЗАСЛУГОЙ гениального Ленина. С гордостью указывали, что Ленин, будучи в Швейцарии, уже в 1915 году провозгласил лозунг «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!», и неуклонно этому лозунгу следовал. И мы всё это усердно учили в советской школе.

А чего я Ильича-то вспомнил. Советская мысль поклонников мумии изменника и шпиона в очередной раз опровергла клевету врагов, что Ленин брал деньги у немцев.

«… - на самом деле это на данный момент наиболее убедительное историческое исследование, не оставляющее никаких сомнений в том, что всякие разговоры о деньгах немцев для Ленина на революцию - злостная клевета. Что касается отношений большевиков с Германией после Революции - это особая история, учитывая, что у самих немцев были две диаметрально противоположные линии по отношению к Советской России: Генштаба - который хотел уничтожения большевиков, и МИД-а, который этого не хотел - то Ленин с товарищами действовали очень даже умно, дождавшись в итоге Ноябрьской революции в самой Германии».

На это я им отписал:

– Ген. Власов сотоварищи действовал очень умно, дождавшись самоубийства Гитлера.

Товарищей заклинило, естественно.

На самом деле вопрос, брал ли Ленин деньги у немцев, имеет второстепенное значение. Как не имеет значения подробность, грабил ли маньяк Чикатило свои жертвы или истязал, так сказать, бескорыстно.

То, что Ленин, как и вся шайка «революционеров», деньги у иностранных спецслужб брали, не вызывает никакого сомнения. Они ВСЕ жили на содержании иностранных держав, которые их поддерживали как подрывную антирусскую силу. Кому и как они служили, свидетельствуют не их расписки в получении денег, но, прежде всего, их дела.

Ленин всегда придерживался прогерманской ориентации, а в начале войны занял открыто пораженческую позицию: «…наименьшим злом было бы теперь и тотчас поражение царизма в данной войне». Ибо царизм в сто крат хуже кайзеризма» (ПСС, т.49, с.14).

Как социал-демократ Ленин учился у немцев и мечтал превратить Россию в колонию прогрессивного германского пролетариата.

Ильич вообще был яростный германофил с детства, встретил ссылку на его записку от 20.02.1922 г. (журнал «Известия ЦК КПСС», 1990, № 4, стр.190): «Т.Камкнев! По-моему, надо не только проповедовать: “Учиться у немцев, паршивая российская коммунистическая обломовщина!”, но брать в учителя немцев. Иначе – одни слова».

… Образовавшийся после большевицкого переворота советский режим полностью зависел от немцев. Ядро Красная гвардии формировалась в основном из пленных австрийцев и венгров (их общее число в России достигало 2 млн.). 40 тысяч китайских наёмников, набранных из китайских, как теперь бы сказали, гастарбайтеров, также вошли в Красную гвардию. В Москве в 1918 году имелся китайский гарнизон. Плюс латыши. Между прочим, «латышами» часто именовали всё тех же немцев. Советская историография считала, что на стороне большевиков воевало 300 тысяч «интернационалистов», но, по-видимому, это число гораздо больше. Разумеется, возглавившие советское правительство журналисты во главе с Лениным не умели вести никакой осмысленной государственной работы, они по преимуществу занимались пропагандистским прикрытием, а фактическим советским государственным строительством занимались германские специалисты. ЧК создавалось немцами, впрочем, германские спецслужбы не особенно таясь действовали в советской России, помогали разоблачать и уничтожать контрреволюционные мятежи и заговоры. Фактически советская Россия была оккупированной страной. Немцы не шли на полную прямую оккупацию всей страны просто потому, что это потребовало бы от них много сил, которых у них не было. Так что большевицкий режим им был просто выгоден, без него Германия физически не смогла бы вести войну в 1918 году. Ну, например, большевики вернули немцам на Украину угнанные на восток паровозы, которые были крайне необходимы для налаживания снабжения Центральных держав. Немецкая оккупационная администрация замучилась бы искать эти паровозы по всей России, плюс возможный саботаж русских патриотов (большевики в начале 1918 расстреливали русских людей с формулировкой «за патриотизм», русский патриотизм считался злостной формой контрреволюции).

Понятно, что ленинцы не афишировали своих связей с немцами, а прикрывали их революционной коммунистической демагогией. Однако без немцев они не удержались бы у власти и недели. Некоторые примеры. Испугавшись высадки англичан в Мурманске, что Антанта начнёт наступление на Москву, ленинцы предлагали немцам сдать Петроград и начать наступление на Мурманск (о чем имеется письмо Ленина товарищу В.Воровскому (ЦПА ИМЛ, ф.2, оп.2, д.122). 5 августа нарком иностранных дел Чичерин от имени советского правительства обратился к германскому послу Гельфериху с просьбой занять германскими войсками Петроград, чтобы перебросить советские части для защиты Вологды (большевики боялись наступления сил Антанты из Мурманска на юг). Немцы знали, что силы англичан в Мурманске незначительны, и возиться с Петроградом у них резонов не было (сил уже не хватало). Когда турки наступали на Баку, Ленин просил немцев о помощи и обещал Германии свободный доступ к Бакинским нефтепромыслам. Людендорф оказал на Турцию дипломатическое давление, и даже в помощь большевикам перебросил в Поти бригаду кавалерии и шесть батальонов пехоты для ввода в Баку. Но турки не уступили.

На Украине вообще случился цирк. С лета 1918 года в Киеве большевистскую делегацию возглавлял некто Раковский, прежде известный как агент австрийских спецслужб. Немецкая оккупационная администрация закрывали глаза на поддержку Раковским большевицкого подполья. В октябре контрразведка гетмана Скоропадского раскрыла и арестовала две крупные организации большевиков – одесскую и киевскую. По ходу следствия выяснилось, что московский большевик Раковский был лишь прикрытием, а фактически большевицкие организации курировались немцами. Понятно, героических коммунистических подпольщиков с извинениями отпустили, а переусердствовавшего гетмановского министра внутренних дел Гербеля отправили в отставку. И так всегда и во всём.

… Ленин не ограничился устранением левых эсеров, он на деле стал с удвоенным усердием доказывать немцам свою полезность. Его личный представитель Леонид Красин (ведущий сотрудник Парвуса) подготовил секретный добавочный протокол к Брестскому миру, тот протокол 27 августа 1918 года подписал полпред РСФСР в Германии А.А.Иоффе. То есть дополнительно к 144 страницам приложений к 14 статьям Брестского договора, по которым большевики обязывались разнообразно вознаградить Германию и её союзников, Ленин брал повышенные обязательства за проведенную большевиками национализацию выплатить Германии компенсацию в общей сумме 6 млрд. золотых марок. Гигантские деньги по тем временам. Большую часть этой суммы советская власть должна была отдать натурой – углём, нефтью, зерном и пр. В дополнительном протоколе был расписан график поставок по дням до конца 1918 года. Между прочим, выплаты контрибуции Германии очень хорошо объясняют со всех точек зрения безумную политику «военного коммунизма». Кроме простого грабежа, тотальные большевицкие реквизиции в пользу мировой революции хорошо прикрывали выплату Россией дани любимому кайзеру. Ко всем упрочему Ленин обязался отправить в Германию 240 564 кг золота, четырьмя эшелонами, начиная с 20.09.1918 и последний не позже 31.12.1918 г. До крушения Германии 9 ноября большевики успели отправить в Берлин 93 535 кг золота и царских облигаций на 200 млн. золотых рублей.

Однако любимый кайзер не сумел воспользоваться ленинским подарком. 11 ноября Германия фактически капитулировала. А про эшелоны с золотом из большевицкой России прознала французская разведка. Французы подписали с немцами соглашение, что они берут золото на хранение и обещают зачесть его в счёт будущих репараций. Но тут вмешались американцы, в Версальском договоре от 28.06.1919 года в части 7 статьи 259 «ленинское золото» объявлено спорным между Россией, Францией и Германией, и хранящимся во Франции на временной основе до разрешения спора. И спор таки разрешился. В 1944 году в американском городке Бреттон-Вудс 44 страны, будущие члены ООН подписали соглашение об установлении мировой расчетной системы в… долларах США, естественно, а также о создании двух международных банков МВФ и МБРР (теперь именуется Всемирный банк). Бреттон-вудское соглашение подписал и СССР. Так вот, в уставной капитал банков сталинское правительство внесло то самое золото. Видимо, как раз имеет место гениальное предвидение Ленина. С чем я нас всех и поздравляю.

Интересный факт, вообще хорошо иллюстрирующий всю большевицкую клоунаду. Пока подданный Германии сотрудник фирмы «Сименс унд Шуккерт» инженер Красин (согласно БСЭ с 1913 директор общероссийского отделения фирмы, в 1914—18 директор нескольких заводов, принадлежавших ранее фирме «Сименс и Шуккерт») в глубокой тайне вёл переговоры с немцами о данях с России, в то же время полпред Иоффе почти превратил советское посольство в штаб революции. Немцы «не замечали», что советский посол посещает митинги «спартаковцев», открыто братается с Либкнехтом, советское посольство распространяет революционную литературу и т.п. Однако когда Германия зашаталась, и игра с коммунистами стала опасной, то 4 ноября на берлинском вокзале грузчики в штатском случайно роняют дипломатический багаж советского полпреда Иоффе, откуда к удивлению публики вывяливается подрывные листовки и брошюры на немецком языке с призывами к революции в Германии. В то же день всё посольство объявляют персонами нон грата и через 48 часов специальным эшелоном (в штате посольства числилось две с половиной сотни человек) под конвоем высылают вон.

В ноябре 1918 большевики потеряли покровителей в лице Германии. Созданная немцами государственная советская машина плохо, но работала. Одновременно с поражением Германии Антанта потеряла фактический интерес поддерживать белых в России, в общем, большевики Запад устраивали (как, например, в Камбодже красные кхмеры устраивали американцев). Со своей стороны Ленин искал покровителей на Западе. И таковые скоро нашлись. Уже 17 января 1920 года, то есть задолго до окончательного поражения белых, Ллойд Джордж в Верховном совете Антанты настоял на решении позволить начать торговлю с российскими кооператорами, не имеющими отношения к большевицкому режиму. Разумеется, в целях облегчить страдания населения России. И такой авторитетный кооператор нашёлся, в Лондон для переговоров оправился… ага, Леонид Красин. Большевики его назначили главой дореволюционного Центросоюза. В мае начались переговоры «кооператоров» с представителями Антанты. А в мае-июне кооператор Красин уже вёл переговоры лично с самим премьер-министром Британской империи Ллойд Джорджем. Уж не отсюда ли Ильич сделал вывод о важности и необходимости кооперации в советской России?

Исторических свидетельств прислуживания большевиков во главе с Лениным Германии в качестве оккупационной администрации опубликовано вполне достаточно.

Юрий Фельштинский. «Крушение мировой революции. Брестский мир»

«Положение в Москве самих большевиков немецкими дипломатами оценивалось как критическое. Даже латышские части, являвшиеся опорой советского правительства, готовы были изменить ему, и некоторые командиры латышских частей, охранявших в числе прочего и германское посольство, выражали готовность вместе с войсками перейти в распоряжение Германии, если последняя, со своей стороны, гарантирует скорое возвращение дивизии в оккупированную немцами Латвию. На случай контрреволюционного восстания вокруг Кремля в большинстве квартир были очищены верхние этажи, где установили пулеметы. Днем и ночью производились облавы и обыски, а на 7 августа была назначена общая регистрация офицеров (и несколько тысяч явившихся на регистрацию были арестованы). Царил голод. Все продукты конфисковывались для армии. Даже германское посольство не в состоянии было купить в Москве хлеб (и его доставляли катером из Ковно).

 Факт прибытия германского посла несколько успокоил Ленина. Гельферих по требованию своего правительства немедленно приступил к переговорам о заключении новых советско-германских соглашений. Речь, в частности, шла о компенсации потерь, понесенных германскими подданными в результате проведенных советским правительством национализации. Это дало повод для новой критики противниками брестской передышки позиции Ленина. Последний в речи во ВЦИК 29 июля указал, что дело не в том, сколько миллиардов золотых рублей Германия хочет взять по Брестскому миру, а в том, что она признала объявленные декретом от 28 июня национализации [25]. Но выплачиваемые миллиарды были еще и платой за добрые политические отношения: Ленин пытался склонить немцев к поддержке возглавляемого им правительства.

 Именно поэтому вечером 1 августа Чичерин по поручению Ленина предложил Гельфериху пойти на заключение неформального военного соглашения о параллельных советско-германских действиях против Антанты и белых. Германия должна была помочь советскому правительству предотвратить продвижение англичан из района Мурманска и Архангельска [26] на Петроград, отказаться от поддержки на Дону Краснова и обещать не занимать Петрограда. СНК в ответ должен был сконцентрировать все силы на борьбе с Антантой и поддерживаемым ею генералом В. М. Алексеевым, создающим добровольческую Белую армию. Видимо, немцы потребовали как предварительного условия для переговоров полного разрыва с союзниками. В ночь на 5 августа советское правительство разослало по районным отделам НКВД сообщение о разрыве отношений с Англией, Францией и Японией. Утром в Москве был произведен ряд обысков и арестов среди подданных союзных стран. Некоторое время держали под арестом британского представителя в России Локкарта.

Поиски французской военной миссии, обвинявшейся в организации заговора с целью свержения Совнаркома, не увенчались успехом. Члены миссии скрылись [27].

 Продемонстрировав готовность порвать с союзниками, вечером того же дня Чичерин подтвердил свое предложение от 1 августа, указав, что советское правительство перебрасывает все имеющиеся в Петрозаводске войска в Вологду, где объявлено военное положение. Из-за этого, указывал Чичерин, дорога на Петроград открыта, и если Германия не вмешается, этим могут воспользоваться англичане. На юго-востоке страны положение советской власти не лучше. СНК поэтому не настаивает более перед немцами на оставлении германскими войсками Ростова и Таганрога, но просит предоставить советскому правительству право пользования железнодорожными линиями на условии, что они будут "освобождены от Краснова и Алексеева". "Активное вмешательство против Алексеева, никакой больше помощи Краснову", -- закончил Чичерин [28].

 Просьба Чичерина о военной помощи со стороны Германии для немцев была наилучшим доказательством того, что советское правительство находится в совершенно безвыходном положении. Общее мнение германских дипломатов сводилось, однако, к тому, что даже при самом искреннем желании жить в мире с Германией советское правительство вряд ли способно будет обеспечить добрые отношения, поскольку на всех уровнях брестская политика Ленина саботируется [29]. Германское правительство поэтому указало на невыгодное и угрожающее для Германии положение на внутреннем русском фронте и потребовало от СНК принятия самых решительных мер для подавления восстания чехословацкого корпуса и вытеснения англичан из Мурманска. В случае отказа советского правительства выполнить эти требования, Германия грозила предъявить ультиматум о пропуске своих войск в глубь русской территории для борьбы против англичан и чехословаков. Чичерин ответил, что борьба с чехословаками и англичанами будет успешной лишь в том случае, если германское правительство обещает сохранить в неприкосновенности демаркационную линию и не допустить перехода этой линии Красновым [3]».

«Германская газета "Kreuz Zeitung" опубликовала 1 августа статью, в которой указывалось, что "после недолгих переговоров" Совнарком "пришел к соглашению с посольством" по вопросу о вводе в Москву германских солдат: "Было решено выделить из сконцентрированных в Москве германских военнопленных особый батальон, вооружить его и предназначить для охраны посольства при условии, что эта германская воинская часть будет одета в штатское платье, а отчасти и в красноармейскую форму". Газета сообщила, что батальон уже "сформирован, вооружен и приступил к несению охраны" (АИГН, 784/7. Информационный листок. Прил. к No 1, от 13 августа 1918, с. 1, статья "Немецкие войска в Москве")».

В 1918 году ядром вооруженных сил большевиков являлись так называемые «интернационалисты». Фактически немецкие части, сформированные из бывших немецких и венгерских военнопленных.

Кто брал Киев в январе 1918 года?

«... приблизительно из 5,5 тысяч штурмовавших Киев красногвардейцев иностранный компонент включал:

1) более 1 тысячи китайцев, группировавшихся до начала похода М.Муравьева на Киев в районе Бахмача;
2) более 500 бывших военнопленных немцев;
3) более 70 военнопленных австрийцев из отряда Д.Жлобы
4) китайцев, чехов, словаков Алмазных и Прохоровских рудников (неустановленное количество);
5) свыше 70 китайцев Московского красногвардейского отряда;
6) более 100 латышей из Харькова (рабочие электростанции);
7) свыше 40 интернационалистов из 1-го Полтавского полка;
8) более 50 китайцев Кондратьевского рудника;
9) рота китайцев Гатчинского отряда;
10) около 200 чехов из чехословацкого коммунистического отряда.

Итого больше 2 тысяч человек "нерусской национальности"».

Под видом «красной гвардии» за большевиков фактически воевали регулярные немецкие силы. Немцы подавили восстание эсеров в Ярославле и Рыбинске. Там сутки не  получалось отыскать представителей советской власти, по официальной версии повстанцы во главе с Савинковым сдались неким немецким военнопленным. Немцы и венгры были отправлены на отражение антисоветского-антинемецкого чешского мятежа.

Людендорф в мемуарах признавал, что без помощи большевиков Германия не была способна вести войну в 1918 году. Однако на большевиков и Ленина немцы смотрели как на полезных подонков. Связей с ними стеснялись, как сейчас стараются не афишировать государственных контактов с красными кхмерами или какой-нибудь аль-каидой.

Министр иностранных дел Германии представителю министерства иностранных дел в ставке, секретарю посольства Барону фон Лерснеру. Берлин, 6 августа 1918 г.

«Генерал Людендорф телеграфировал мне:

«Вашему превосходительству для информации. Относительно средств власти, имеющихся в нашем распоряжении против России, я сообщаю, что в направлении Петербурга мы в любое время можем двинуть 6-7 дивизий. О тех силах, которые командование восточной группы войск может собрать на железной дороге Ростов-Воронеж, я пока умолчу, речь здесь пойдет также о нескольких дивизиях, которые можно будет направить против России, если Краснов защитит наши фланги со стороны Волги. Все это представляет особую силу, с помощью которой (насколько я понимаю обстановку) мы можем защитить новое правительство в России, на стороне которого будет народ».

Прошу передать на это следующий ответ; «На вчерашний день Ваше превосходительство назвали четыре дивизии, способные выступить против России. Теперь Ваше превосходительство рассчитывает на гораздо большее количество войск. Я приветствую это, так как новое положение дел облегчает проводимую нами политику.

Ваше превосходительство говорит, что мы могли бы с помощью имеющихся сейчас в нашем распоряжении войск защитить новое правительство России, за которое стоит народ. Это условие нас очень ограничивает, так как правительству, за которое стоит народ, не требуется наша поддержка, во всяком случае, внутри страны. Остается возможность использовать новые войска против Антанты на севере, против чехословков на востоке и против генерала Алексеева на юге, невзирая на то, какой режим находится у власти или придет к ней.

Большевистское правительство просило нас о таких действиях против наших врагов. Любое другое правительство – и мы должны это понимать – сразу же или в самый кратчайший срок станет другом и сторонником Антанты. В России у нас вообще нет достойного упоминания числа друзей. Если кто-то говорит Вашему превосходительству обратное, то он заблуждается.

Другим доказательством того, стоит ли за спиной нового правительства народ, является то, что оно приходит к власти с помощью народа. Большевики явно обанкротились, но мы еще не слышим ни о мародерстве Красной гвардии, ни о восстании русской деревни, которая заполнена вооруженными бывшими солдатами.

Если за новым правительством не стоит народ, то, как и предполагает Ваше превосходительство, имеющихся дивизий будет недостаточно для его поддержки. Поэтому я, как и раньше, выступаю за то, чтобы подождать со свержением большевиков и быть готовым в случае смены власти как можно скорее сойтись с победителем; к этому, как и прежде, надо подготовиться материально и морально. Пока же у нас нет повода желать конца большевизму и способствовать этому.

Большевики в высшей степени неприятные и антипатичные люди. Но это не помешало нам навязать им Брест-Литовский мир и постепенно отнимать у них страну и людей. Мы выжали из них все, что могли. Наше стремление к победе требует продолжать в том же духе и до тех пор, пока они находятся у власти. Охотно или неохотно мы с ними работаем – не имеет значения, если это приносит пользу. Привносить в политику чувства, как доказывает история, чрезмерная роскошь. В нашем положении позволить себе такую роскошь было бы безответственно. Кто работает с большевиками, разделяя с ними власть де-факто, и при этом вздыхает по поводу дурного общества – тот безобиден; но отказываться от выгоды работы с большевиками, боясь позора сотрудничества с ними – опасно».

«… Что собственно нам нужно на востоке? Военный паралич России? Большевики обеспечивают его лучше и основательнее, чем любая другая русская партия. При этом нам не приходится жертвовать ни одним человеком и ни одной маркой. Понятно, мы не можем требовать, чтобы они или другие русские любили нас за то, что мы эксплуатируем их страну. Удовлетворимся же бессилием России».

«Большевики – единственные сторонники Брестского мира в России. Его превосходительство Гельферих считает, что сотрудничество с другими партиями возможно только при условии модификации Брестского договора и что, прежде всего, России придется вернуть Украину. Здесь мы слышим о гораздо более значительных требованиях, а именно, о восстановлении России в довоенных границах. Итак, мы должны отказаться от плодов четырехлетней борьбы и триумфов, чтобы избавиться от дурной репутации из-за нашей эксплуатации большевиков? Поэтому мы делаем именно так, мы не сотрудничаем с ними, а эксплуатируем их. Это политически правильно, это и есть политика.

Позвольте попросить Ваше превосходительство высказаться по следующему вопросу: готово ли ВГК, считает ли оно целесообразным и осуществимым начать ревизию Брестского договора, в результате чего нам придется отдать Балтику, Литву и Украину? Не говоря уже о Крыме, Таврии и Донбассе, которые, разумеется, от нас сразу же потребуют обратно. Под Брестским договором стоит подпись нашего милостивейшего государя. Договор заключен нами вместе с нашими союзниками. Благодаря созданию Украинского государства он отделяет Австрию от России; он был представлен рейхстагу.

Сделаем выводы. В политическом смысле является разумным использовать большевиков, пока они могут что-то дать нам. Если они падут, мы можем со спокойствием наблюдать за возникшим хаосом, пока не сочтем ослабление страны достаточным для того, чтобы навести порядок без особых жертв.

Если хаоса не будет, а к власти сразу же прилет другая партия, мы должны выступить под девизом: никакой войны с русским народом или с Россией, никаких завоеваний, а порядок и защита слабых от злоупотреблений со стороны наших врагов. Последний вариант не дает нам видимых выгод, поэтому я предпочитаю два предыдущих».

Так называемый военный коммунизм начинался в целях маскировки выплаты большевиками огромных даней Германии.

«27 августа 1918 года в Берлине был подписан русско-германский дополнительный договор, который строго устанавливал восточные границы Эстляндии и Лифляндии. Россия обязывалась «отступиться от верховной власти над этими областями», но должна была заключить торговое соглашение с Прибалтийскими странами. Россия предоставляла Германии четвертую часть всей добытой в Баку нефти и всех нефтяных продуктов. За Германией сохранялась оккупация Донецкого угольного бассейна. По дополнительному финансовому соглашению Советская Россия обязывалась уплатить Германии 6 млрд. марок в шесть приемов. Причем первый взнос в 1,5 миллиарда (из них — 245564 килограмма золота и 545 миллионов кредитными билетами) — немедленно. Второй взнос — к 10 сентября, примерно в той же пропорции, четыре взноса (30 сентября, 31 октября, 30 ноября и 31 декабря 1918 г.), каждый — по 50676 килограммов золота и по 113 с лишним миллионов рублей кредитными билетами. Один миллиард марок погашался доставкой русских товаров в период между 15 ноября 1918 года и 31 марта 1920 года. Два с половиной миллиарда погашались билетами особого 6-процентного займа, который обеспечивался государственными доходами, особенно арендной платой за концессии, данные немцам. Погашение последнего миллиарда марок должно было определяться особым соглашением [623].

Русско-германский дополнительный договор стал исправно выполняться. Так, в Отчете по золотому фонду за 1918 год указано, что «платеж Советской России Германии по Брестскому мирному договору составил 124835549 рублей 50 копеек золотом [624].

Обо всем этом договаривались тогда, когда Россия уже лежала «во мгле», а ее народ голодал. Но что было Ленину до реальных людей! Ослепленный идеей «всеобщего братства» и «мировой революции», он оптом и в розницу продавал интересы страны ради сохранения своей власти. А то, что Ленин стал вассалом германского правительства, говорит и такой факт. 25 июня 1918 года Ленин председательствует на заседании Совнаркома, на котором обсуждалась нота германского посла В. Мирбаха по поводу затруднений получения депозитов из российских банков немецкими вкладчиками. СНК выносит постановление, снимающее всякие препятствия по выдаче немцам принадлежащих им денег и ценностей из банков России.

Не менее чудовищны и другие факты, свидетельствующие о том, как Ленин хладнокровно предавал интересы России. В конце мая 1918 года Ленин получил телеграмму от выксунских [3] «товарищей», в которой те сообщали, что они «едут на пароходах со своими отрядами и пулеметами добывать хлеб силой» 625 . В ответной телеграмме выксунским грабителям Ленин пишет, что их действия он воспринимает как «превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом», и подчеркнул при этом, что они поступают «как истинные революционеры» и что эти действия якобы необходимы «для общего дела спасения от голода всех голодающих» 626 .

Наивные выксунцы и не подозревали, ради кого они силой отбирают хлеб у своих соотечественников-хлеборобов.

Между тем телеграмма Ленина комиссару железнодорожной станции Орша [4] Д.Е. Иващенко от 4 июля 1918 года проливает свет на эту подлую и мерзкую историю с хлебом. Она ясно показывает, кому предназначался русский хлеб:

«Благодарю за пропуск 36 вагонов в Германию: это для наших бедствующих военнопленных (?). Прошу опровергать все гнусные клеветы и помнить, что мы должны помогать нашим военнопленым изо всех сил» [627]».

После поражения Германии полезных подонков большевиков подобрала Антанта. Несмотря на немецкое давление, профессиональные иуды во главе с Лениным контактов с Антантой никогда не рвали. Англичане и французы предали белых и закулисно помогли коммунистам установить в России свой гнусный режим. Ровно по тем же соображениям, по которым большевиков использовали немцы.

По сравнению с Лениным пресловутый советский предатель генерал Власов образчик верности и патриотизма. Наверное, за это его коммунисты так и не любят.

И тут я подумал, а чем собственно Власов отличается от Ленина?

Существенных отличия два. Власова повесили за измену, а до этого Власов был советским героем, успешно воевал с врагами. Ленин тоже сотрудничал с немцами, никогда не был героем и посмертно мумифицирован большевицкими дикарями.

Замполиты стараются слепить из Власова русского националиста и подсунуть русским. Эту игру чекистам надо поломать. Власов и близко не был русским националистом, немцы его использовали для работы сугубо по советским товарищам. В своих программных документах Власов не требовал запрета коммунистической партии, стремился привлечь на свою сторону советских партработников, и даже вынес от немцев свой партбилет.

…Настоящие марксисты-ленинцы просто обязаны по идейным соображениям перейти на сторону А.Гитлера. И поступить так они должны не потому, что Великий Ленин верно служил германскому кайзеру, и поэтому всякому русскому большевику на роду написано помогать Великой Германии.

Родной и Близкий Ильич рассуждал ведь как. Кайзеризм стократ прогрессивнее царизма и поэтому последовательный марксист обязан добиваться поражения непрогрессивной России в войне с прогрессивной Германией. Вполне очевидно, что национал-социалистическая Германия тысячекратно прогрессивнее сталинского СССР.

… не помешает напомнить, что товарищ Гитлер возглавлял «социалистическую» и «рабочую» партию, и уж к трудовому народу Фюрер стоял куда ближе большевистских вождей. Любой непредвзятый марксист признает, что классовое самосознание и организация немецких рабочих стояли куда выше советских.

Так что по всем марксистским параметрам национал-социалистическая Германия это передовое европейское государство против отсталого азиатского СССР.

Власов призывал советских людей идти ленинским путём: переходить на сторону любимого вождя передовых немецких рабочих – пролетарского художника Адольфа Гитлера. Вот так-то вот.