(Recent Entries)
(Archive)
(Friends)
(User Info)
Navigate: (Previous Day | Next Day)
Jun. 8th, 2009
13:52 am В кисельной каше с особым шармом исчезнут следы от любой пропажи, а то, что мы называем шрамы - лишь след ненавидящего всё наше. Мир - это желе и рубцы невидимые, а мы лишь кусочки и дольки счастья, мы лишь фрагменты, осколки, части и не срастёмся, вися на нитях, похожи на тело речное, плавное, вокруг нас острые грани и камни, и шестерни тарелок и пружинки будней, и мы висим, пустые, овощами в студне.
Шрамы интересны мне как попытки бунта плиточника против плитки, против целого, зеркально-ровного, бунта больного против здорового, шрамы интересны мне как руки пловца и плывущего каменного, сквозь года, лица, как зáмки вырастающие из песка и бесконечно режущая нас тоска. Мне не интересны ни резцы, ни тела, а одни только шрамы, то есть те дела, что как нож картошку в углях печёную режут глубину до ослепительно чёрного.
Не имея в виду ничего человечного, я не говорю о том, что испортит нам печень, и не говорю о несчастных, смотрящих за звёздами, и не говорю о тех, кто хочет стать больше ростом, я говорю тем, кто внутри себя прыгает, помни о маятнике, что по сердцу иглами, помни о том, что только шрамы решают, освежая игру всё окружающих шахмат.