…спать же пора давно, утром, рано встречать Ирму, дождался…. хорошо, если 4 часа в сутки удаётся отрубиться, отортопедячиться – эта рекламируемая шведская чудо-подушка для моей отбитой головы. Купил, Светка настояла – она на этой фирме трудит себя менеджером и тоже мается шейно-грудным, не помню, чем она занималась, каким спортом, но хрустит - шоб так враги хрустели. Разрекламировала мне это чудо – купил. Первые несколько суток спать не мог на ЭТОМ совсем, то есть абсолютно. Потом, вроде свыкся с мыслью, что нужно терпеть, как горб – купил? - терпи. Сейчас падаю и засыпаю на этой херне успешно, но утром обнаруживаю свою тушку на запасной «бабушкиной» подушенции, монстр 80 х 80, тело ползёт туда, где ему хочется прикорнуть.
Не удалось – вчера приснился ад. АД. Тот самый. То-то был бы доволен наш парафиальный ксёндз, если бы я ему рассказал – фига! Мужик неплохой, но просто у меня нет в привычке доверять, хочется, а не можется. Он и так наседает, практически на каждой мессе, дескать, почему на исповедь не хожу. А в последнее время я перестал и на благословение подходить, так он в упор смотрит. Ну не могу я, если не доверяю, может и себе даже.
Ладно, не об этом, а то забуду – мозг, траченный несколькими общими наркозами как решето, свистит, теряя драгоценное, малоценное и совсем никчёмное (чего больше всего).
Ад приснился.
Не такой, как его рисовал кузнец Вакула или Босх.
Светло, довольно-таки. Солнца нет, но всё хорошо рассмотреть можно. Серость, как белые ночи в Питере или где-нибудь на Вологодчине, Чебсара, тому подобно. Только не так радостно, какая-то физиологически-механическая серость. Как пятна от спермы на простыне после алкогольного промискуитета – на фига, спрашивается, было нужно?
Река, не широкая, не глубокая, не Лета, просто перворека, без названия. На берегах какие-то дома, трёх-пятиэтажки кирпично-красного и цвета грязного шамота. Но пусто, никого и ничего. Нет котлов, нет нечисти и нежити, зубовного скрежета и вселенския печали. Пусто. И река. И мне дано понять, что река, суть кольцо, Огибает эти дома и впадает в саму себя. Эдакий Уроборос водяной. А в реке – не души и не люди, фигуры, почему-то похожие на российских солдат первой мировой, такие отретушированные фигуры, чищеная сепия. Серые, похожие на шинели, тяжёлые и грубые длинные одежды, у всех одинаковые, головных уборов нет. Как нет и лиц, и полов – фигуры. Головы есть – лиц нет. Овальные светло-, очень светло-серые головы, без волос, без глаз и ртов, только небольшой намёк на нос. Никто не суетится, но видна РАБОТА, СТРЕМЛЕНИЕ, ДВИЖЕНИЕ этих фигур вперёд. Все в воде по грудь и движутся по течению РЕКИ.
Плотной, безгласной массой, Ощущается желание попасть в первые ряды. Я стою у самой кромки этой РЕКИ, на какой-то маленькой отмели и просто смотрю на РЕКУ, Понимаю, что никто, кроме меня не видит и не знает, что РЕКА – КОЛЬЦО, движение вечно.
Время от времени, кому-то везёт, его подхватывает течение – откуда он здесь? И несёт стремительно вперёд метров на 10-15, именно на такую дистанцию – очень подробный сон, откуда здесь течение??? Потом, внезапно эта фигура исчезает под водой и, на месте стремнины, моментально смыкаются плотные ряды ФИГУР, движущиеся вперёд. Через некоторое время пропавший объект возникает в задних рядах и столь же целенаправленно пытается продолжить движение вперёд. К устью, которого нет, но это дано знать только мне. Нет никаких посторонних звуков, кроме возникающего переката стремнин и мерного шороха, соприкасающихся фигур, шорох похожий на тот, который издают задыхающиеся раки, которых не сразу бросили в кастрюлю, а томят (из-за их большого количества – не успевают, есть) в тазу, тихий непрерывный шорох уже неживых, но ещё совершающих движения тел.
И главное чувство - не боль физическая, не ужас, а ТОСКА, тоска от бесконечного движения фигур-душ, от бесполезных попыток вырваться вперёд, достичь окончания пути, окончания, которого нет и не будет….от ОТЧАЯНИЯ невозможности выйти из этой РЕКИ, единожды в неё попав.
Стою у кромки этой, даже не воды, а какого-то сгустка времени и понимаю, что меня предостерегают, показывают, что может произойти со мной. Не толкая в общую массу, но уже и не придерживая бережно сзади. Одежда на мне отличается только чуть более светлым тоном и лёгкостью материала, но ничем более...
...ад.