Хуевое слово – «никогда», почти такое же, как «никто», но сейчас именно «никогда» хуёвей. Мы никогда не могли бы жить вместе, по разным причинам - мировосприятие, твоё упорное еврейство и моё распиздяйское отсутствие самоидентификации, вследствие чрезмерного смешения, моё тугодумство и твой стремительный полёт мысли, который я иногда путал с невоспитанностью и нежеланием меня слушать (длинные, тягучие как засахарившийся сироп речи), наши отношения с другими людьми, перед которыми мы держим ответ в своих …сердцах? душах? - в своих нутрях, короче. Или ответ всё-таки перед самим собой? Рех его знает, всё вместе. Я не знаю, не могу перечислить всё, у меня слишком заскорузли мысли от долгого многолетнего диалога с самим собой, крутятся со скрипом в голове проржавевшие насквозь шестерёнки. Кряхтят и стонут от непривычной натуги. Тебе, наверное, было тяжело со мной, особенно в последние часы. Когда я сбился с начального залихватского темпа рубахи-парня (со стороны мерзко, скорее всего, выглядит, когда мужик под полтинник пытается молодиться и выёбывается как студиозус) и стал ныть, дуть губы и вообще загнусил, самому было стыдно. Оправдания нет никакого, просто поясню, что это всё от жадности – я не полон тобой, не сыт, голоден до воя, алчущ.
Недавно прошёл ливень, нетипичный – клубы пыли, барабанящий дождь и радуга были одновременно – какая-то небесная поливалка, смывала, да хрен смыла смуту в душе и тупую тоску. Духота первого дня, ожидание под вечно обосранным Фёдрмихалычем, потом непонятное, неожиданное …..я же никогда не думал о тебе как о сексуальной партнёрше. Только как о виртуальной приятельнице, душевной, частенько резковато грубоватой Мане (« не ссы, дядька, прорвёмся»)…кто как, а я не прорвался, подорвался на тебе как на растяжке, не насмерть, но двигаться не могу – подходи и режь как барана, или просто брось, своим тоже на хер инвалид не нужен, морока.
Каждую минуту говорю себе – « Ты что?!!!! Совсем спятил???? Ничего же особенного не произошло! Всего лишь очередной трах, перешедший из виртуального знакомства в реальную постель, да и не постель, а татами, пусть и под простынёй…». А ведь вспоминается не секс, а твой запах, взгляд, вкус….Вот это и есть настоящий морок и навь. Комок давит от бронхов до подъязычья, не даёт вздохнуть, глаза сухие, пересохшие – плачу внутрь себя, отвык наружу, влагу берегу. Тупо смотрю в пустой монитор, пускаю аркадные ракетки или ворочаю камни в Гробнице, на работе стараюсь быть рядом с кем-нибудь, слушать любую чушь, лишь бы не думать, задрочил турник и штангу – после железа ручки-ножки трясутся, и немного отпускает внутри.
У меня нет друзей и знакомых, к которым я мог прильнуть, даже молча, без объяснений, я сижу в своём маленьком Залупаевске, хотя границы, наверное, внутри меня, просто огородил себя вышками и запреткой, барак-промка-барак, больше нет ничего. Старые воспоминания нахлынули….мы с тобой столько недоговорили, может не мы, а я – у меня давно не было возможности нормально говорить, говорить и быть уверенным, что меня понимают. Ты – понимала.
Ощущаю себя бьющимся в терновом кусту, в тщетных попытках вырваться, ты уже и не мелькаешь между ветвями, тебя уже нет, остался след на земле, а я никак не могу вырваться из колючих, корявых ветвей, рвущих шкуру…кусты, которые сам же и растил всю жизнь.
Мне тоже нечего тебе сказать, я не знаю, что больнее – ты, уезжающая, или ты – рядом..
Ощущение « дежа энтэндю», уже пройденного, я уже плакал из-за еврейки, но там была смерть и слёзы были наружу, а ты – жива и слёзы – внутрь, но больно так же….
Я ехал в Москву с благодарностью Всевышнему за то, что он даёт мне возможность подшабашить, прокормить близких, встречи со знакомыми и незнакомыми были второстепенны….может Мессир до сих пор жив и это он сыграл с нами свою игру на Патриарших? Признаться, взял на мизерах неплохо.
От коньяка становится только горячо в пузе, гастрит шевелится и пыхтит, а в голове – ТЫ, сердце сжимают ТВОИ руки.
…столько невысказанного, невыдышанного, нам нужно ещё столько о многом помолчать вместе.
Послала бы ты меня вдаль на хер и тут бы моя южная примесь оскорбилась бы и стало бы легче, рубцы, они в первое время ноют, потом легче…., а ты – свежа всегда, днём, вечером, утром, даже после своего курева, я пил твой запах и твой вкус.
Бежать за тобой? - бред, жить без тебя? – быть может, это пока бред, а потом я привыкну, и ты привыкнешь, и всё станет заебца.
Взорвало, оторвало кусок души, и так был инвалид по душевности, а теперь – полутруп совсем…..»туда не ходи – снег башка упадёт..», пошёл-таки.
Я не думаю, что мы расстанемся, не сразу, но встретимся, наверное, хочу так думать, сначала будет больно, потом заживёт розовой корочкой. Хочу думать, что когда-нибудь ты меня встретишь на Виа де ла Роза, возле Шхемских ворот, у каждого ведь свой крестный путь и его нужно пройти. Встретишь и поцелуешь, и не будет больно. Обоим. Но это потом будет, пока – щемит.
Я не люблю тебя, ты не любишь меня, мы разные, тогда почему? Может быть мы – родные?
Эстер-Эсфирь-Юдифь, я – твой трофей, говорящая голова Олоферна-Олигофрена.