На краю пропасти: завораживающие антимиры Поланского


«Мой дом — моя крепость». С этим архетипическим девизом человечество выживает с незапамятных времён. Дом не просто как уютное физическое, трехмерное пространство, ограниченное стенами, полом и потолком. Дом как незыблемый инвариант, ядро бытия, притягивающее к себе и форматирующее реальность. Разломай стены — за ними холод, ветра и бесконечное ничто.

Неслучайно в сказках несчастье с героем случается именно тогда, когда он переступает за порог родного дома. Роман Поланский, вечный эмигрант, метафизический бомж — тот, кто ломает стены и подвергает себя испытаниям. О вечной бездомности — все лучшие его фильмы. Наглядно это проявилось в знаменитой квартирной трилогии — «Отвращение», «Ребёнок Розмари», «Жилец».

Ни кола, ни двора. Ни даже семьи — её привычная идиллия оборачивается вселенским злом.

Бездомность и болезненное нарушение внутренней гармонии проступают на экране запятнанными зеркалами, мутными немытыми окнами, обрамлёнными пыльными, несвежими занавесками (привет, Родион Раскольников). Страшно глядеть в эти инфернальные бойницы на окружающий холодный и бесконечный туман. Словно зависшая в этой сырой пустоте вилла сенатора из «Призрака» — апогей антидома, который построил Поланский, выверенный до малейшей детали. Идея воплощена с безупречным мастерством.

Как и полагается в перевёрнутом мире, герой ищет успокоения за пределами холодных «домашних» стен. Однако, потеряв физическую защиту, он теряет и душевную целостность. Израненная бесприютностью душа рассыпается вдребезги. Безумие, зародившееся в стенах, находит окончательный выход за их пределами.

Ну и отдельное спасибо композиторам, написавшим музыку к фильмам. Особенно люблю саундтреки к «Ребёнку Розмари» и «Призраку».