|
|
Пишет ac10zzk (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ac10zzk)@ 2015-03-30 22:20:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
"русофобия", гены и мемы
ну, сегодня я превзошёл себя в демонстрации своего интеллектуального убожества. Например, дважды под камеру назвал Докинза Коллинзом (или наоборот, не суть).
Ну, собстно, как говорил Винни-Пух, - "Послушайте, если, устроившись в кресле, и то не всегда мы владеем стихом, то что может спеть вам несчастный медведь, на которого кресло уселось верхом?"
Вобщем, спасибо всем, кто не смотрел и не посмотрит это дурацкое видео.
А хотел я сказать (как обычно) совершенно иное. вот что:
Стомахина упрекают не только в русофобии, однако именно русофобская тема – наиболее, на мой взгляд, спорная во всей звучащей критике. Обычно она сводится к обширному цитированию – надеюсь, в гугле никто из нас не забанен и нет нужды повторять эти, разошедшиеся по всему рунету цитатки про «убивать, убивать, убивать, залить кровью всю россию», «мразь, биомусор, русское быдло», «генетических рабов, которых не жаль» и т.п.
Стомахинские тексты мало кого оставляют равнодушными. Я не знаю, в литературном ли таланте тут дело – не уверен: на мой лично взгляд Стомахин пишет очень длинно, занудно даже, более чем не злоупотребляя поэтикой, метафористикой и прочей литературщиной. Скорее, роль играет сама личность Стомахина, безусловно, обладающего определёнными суггестивными качествами (незнакомые с ним лично могут почитать страницы его лагерного (времён первой отсидки) дневника, повествующего о конфликтах с уголовниками, например), просвечивающими, стало быть, и сквозь печатный лист: его тексты - скорее заклинания (а не мобилизующие на действие гимны, чего декларативно боятся российские власти), нечто гипнотическое, что обволакивает читателя, засасывает – и... Возможно, Стомахину удалось добиться эффекта, на который когда-то претендовал Эммануил Енчмен: и люди, прочитавшие его тексты от первой до последней буквы меняются в самой своей природе (или мышлении), уже не идентичны самим себе до начала чтения. Это – только гипотеза, сам я не прочитал и десятой доли написанного Борисом, но мне известны люди, канувшие в стомахинский дискурс и растворившиеся в нём. Тот же, кто, погрузившись было в его тексты, потом с испугом и отвращением отшатывается от листа или экрана («если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя») - испытывает острую нужду в антидоте к прочитанному. Таким антидотом, ушатом холодной воды, возвращающим читателя к привычной картине мiра являются попытки этих уничижительных дефиниций: «Да он – сумасшедший!» (заметим тут, что как минимум четыре уже судебные психиатрические экспертизы, плюс одна независимая, проведённая в 2004-м «диссидентской» НПА, единодушно отказали Стомахину в праве быть жертвой карательной психиатрии) и «Да он - пещерный русофоб!». Далее идёт предположение, что он просто троллит (последняя такого рода публикация принадлежит узнику Болотной Николаю Кавказскому, буквально только что опубликована на сайте радио «Свобода»), либо из любви к эпатажу, либо для большей доходчивости своих подлинных идей.
Безусловно, Стомахин не является гуманистом (о чём сам пишет). Он не признаёт святости человеческой жизни самой по себе, а требует рационального подхода к людям, учитывающего не только пользу и вред как от каждого человека в отдельности, так и от любых групп, в которые они объединяются или могут быть объединены наблюдателем, но даже и пользу и вред от их смерти (см. «Поступок Дмитрия Виноградова», например). Такая позиция формально осуждается европоцентричным общественно-политическим дискурсом, однако практика в этом отношении совершенно иная. Прежде чем упрекать Стомахина в русофобии на основании цитат, надо учесть культурный контекст, в котором он творит. Формулировки обыденной речи типа «Да их всех убить мало!», «Да чтоб вы сдохли!» и даже репост ставшего популярным в интернете фото граффити «Тут не исправить ничего – Господь, жги!» может позволить себе любой из нас. Вовсе не вина Стомахина в том, что мы это произносим на полуавтомате, не задумываясь о реальном значении сказанного, а он находит такие слова и такие объекты их приложения, благодаря которым словам «убить», «сдохнуть», «жечь» и т.п. возвращаются их плоть и, особенно, кровь.
Мы не говорим: «На рядовых Иваненко, Петренко, Сидоренко напали рядовые Иванов, Петров, Сидоров… сержанты имярек… лейтенанты имярек» и т.п. - мы говорим: на Украину напала Россия. То же – и в высокой культуре - и я говорю не только о прямых агитках типа «Папа, убей немца» или «Если он скажет солги - солги, а если он скажет, убей - убей», можно вспомнить дворника Спиридона из «В круге первом» Солженицына ("— Если бы мне, Глеба, сказали сейчас: вот летит такой самолет, на ем бомба атомная. Хочешь, тебя тут как собаку похоронит под лестницей, и семью твою перекроет, и еще мильен людей, но с вами — Отца Усатого и все заведение их с корнем, чтоб не было больше, чтоб не страдал народ по лагерях, по колхозах, по лесхозах? — Спиридон напрягся, подпирая крутыми плечами уже словно падающую на него лестницу, и вместе с ней крышу, и всю Москву. — Я, Глеба, поверишь? нет больше терпежу! терпежу — не осталось! я бы сказал, — он вывернул голову к самолету:
— А ну! ну! кидай! рушь!!", дяка Бергу), и множество других примеров.
Витгенштейн писал: «Границы моего языка определяют границы моего мiра» - границы нашего языка определяют нашему мiру такие границы, в которым есть место и стомахинским инвективам; просто, чтобы увидеть это, надо проделать ряд логических операций над словами и фразами, которые мы обычно не проделываем. Другими словами, значительная часть стомахинских цитат, маркируемых как недопустимые («русофобские»), на самом деле являются актуализацией предельных, существующих и влияющих на наше мiровоззрение возможностей привычных до незаметности слов, понятий и пониманий – как любая демонстрация чего-либо предельного, разумеется, нарушающее общественные приличия и спокойствие.
И разумеется, речь не только о словах, но и о реальных чувствах, испытываемых говорящим. Та же война: мы стараемся минимизировать потери среди гражданского населения воюющих территорий, но никто, кроме совсем уж хиппи, не оспаривает необходимость убивать солдатами одной армии солдат другой, хотя понятно, что конкретные солдаты вовсе не несут персональной ответственности за решения своих командиров или высших властей – они несут коллективную ответственность. Эта же логика может быть распространена и широко распространяется на любые другие множества, и попытки государства как-то монополизировать и регламентировать этот процесс (бороться с различными видами ксенофобии, «разжиганием розни в отношении социальных групп» при бесконечном умножении числа этих групп и т.п.) несут, как мы видим, угрозу гражданскому обществу едва ли не большую, чем то, с чем оно пытается бороться.
Другой аспект, на который хочется обратить внимание в связи с «русофобией» Стомахина – так сказать, эмпирический.
Вот, например, Стомахин пишет "Русская свинья, выходи // кровью оплатить свой закон". Ко всем ли русским он обращается? Я думаю, и да, и нет. С одной стороны, он обращается не ко всем русским (равно как и не ко всем свиньям), а именно к русским-свиньям. А с другой - кто ж нам виноват, что свиньи составляют статистическое большинство людей, так или иначе ассоциированных со словом «русское»? Борис сам оговаривается: есть, мол, среди русских незначительное число свободных, приличных людей – но оно слишком ничтожно, чтобы ради него сохранять всю эту общность; лучше – пишет Стомахин, - просто вывезти их из зоны чаемого ядерного взрыва. Как с этим поспоришь? Можно сколько угодно говорить о том, что выборы Путина сфальсифицированы, что крымнашистские митинги заполняются по разнарядке работниками муниципальных учреждений, что киселёв-ТВ – инструмент зомбирования, жертвы которого виноваты в своём состоянии в последнюю очередь – мы все знаем, что происходит и происходило в головах наших сограждан, что льётся с их языков, едва они откроют рот, чего они хотят. Нет никаких причин думать, что путин их поработил – нет, они, россия, выделила путина, «как печень выделяет желчь». Любой мечтатель о российском майдане и о «Путин будет казнён» должен отдавать себе отчёт в том, что, прежде чем казнить путина, ему придётся казнить всё население россии, кроме упомянутого Стомахиным ничтожно малого числа свободных людей а без этого на обезглавленном государстве вырастет новый путин, ещё и погорше прежнего. Как установить формальный предел глубины люстрации в россии? Нет никакого формального предела, россия давно – не кастовое общество, все, подлежащие люстрации кадры вышли из народа и народ даст нам ещё неограниченное число – подлежащих люстрации. А вот где в россии взять таких, которых люстрировать не надо – вопрос. Более того, невозможно не признать, что подобный статус-кво сохраняется в россии сквозь века и ему не страшны никакие революции – считать ли русофобией констатацию и исследование этого факта?
В неприятии подобных размышлений есть аналогия с препятствиями, которые иногда чинят на Западе учёным, занятым в «неполиткорректных» исследованиях – таких, как ревизия Холокоста, расология и возможность существования гендерного неравенства, терапия гомосексуализма и прочее. В реальности за этим стоит нежелание общества узнать истину, которая, возможно, заставит его пересмотреть те или иные свои базовые устои. Так же и условно русский читатель Стомахина, не желая оказаться лицом к лицу со своей титанической виной за творящуюся на территории россии и проистекающую оттуда вовне гнусь (а также – по своим причинам – и европеец послевоенного формата), спешит повесить на его творчество дискриминационный, уничижительный ярлык, плюнуть и поскорее отойти прочь.
Однако, Борис (особенно, как кажется, в последнее время) употребляет в своих текстах слово «генетический». Русские – генетические рабы, генетический мусор, прирождённые холопы, etc. Значит ли это, что в какой-то степени он-таки русофоб, то есть негативно маркирует русских не по принципу коллективной вины, а именно по генетическому, этническому принципу?
Я не знаю, что он сам думает по этому поводу, не исключаю, что он считает себя именно таким русофобом. Но нет ли здесь ошибки? Вспомним снова про «малый народ». Сравните: «Подавляющее большинство квадратов имеет четыре угла, лишь мизерная их часть имеет пять и более» - очевидная бессмыслица. Квадраты – генетические четырёхугольники; если бы русские действительно были бы генетическими рабами, наличие свободных русских исключалось бы даже в самом мизерном масштабе, разве только в порядке индивидуального уродства. Да, собственно, сколько не пытались, не смогли найти ген гомосексуализма, или ген альтруизма, не знает наука и гена рабства. То есть, вот здесь перед нами действительно – скорее поэтическая метафора, не претендующая на научную строгость. Упрекать Стомахина в русофобии за тексты о генетической ущербности русских - всё равно, что упрекать человека, говорящего «Солнце склонилось к закату» в геоцентризме: это не про науку. Однако, врать не буду: подозреваю, что сам Стомахин считает наоборот.
Тут надо понимать, что Стомахин – не человек эпохи Возрождения, он – не универсал. Его политической аналитике можно только завидовать: я тут искал примеры его предвидений, искал, разумеется, сперва в украинской теме (и нашёл немало: российский империализм – стомахинский конёк, как-никак), но не только. Вот, например, в самой ранней известной его работе - за которую его выперли из РРП с формулировкой "за несоблюдение революционной этики": "Кратковременную, продержавшуюся чуть более 10 лет, отмену «наказаний за мужеложство» в 1918 г. уже никто не помнит. А 10-12 лет, пока ещё держится отмена нынешняя, перестроечная (конец её, видно, уж не за горами) — достаточно ли их, чтобы вытравить из самой толщи народа весь тот дух мракобесия и обскурантизма..." ну и тп. 1997 год, ещё Милонов ходит в шестёрках у Старовойтовой, путин - у Собчака, а Мизулина депутатствует в фракции "Яблока" - а Стомахин уже предвидел восхождение духовных скреп! Однако, он почти не употребляет примеров или сравнений не из истории и не из литературы – областей, в которых он отлично разбирается. Зайдя в область естественных наук, он несколько потерял почву под ногами. Не знаю, до какой степени он в курсе так называемой дискуссии по проблеме «Природа \ воспитание», но очевидно, что, например, неоднократно встречающийся в его текстах довод, что русские – прирождённые рабы потому, что многие поколения русских были рабами – это чистой воды лысенковщина, наследование приобретённых признаков. То же касается и довольно сомнительных с научной точки зрения и, кажется, не вполне самостоятельных попыток Стомахина дать этногенез «москалей» и проч.
Однако, как мы говорили выше, эмпирические данные, кажется, скорее подтверждают, чем опровергают врождённую неполноценность русских и, как пишет Стомахин, «коренных народов захваченных москалями территорий [испытывающих] вековое разлагающее влияние на них москалей». Как выйти из этого парадокса?
Я думаю, что ответ, интуитивно понятный Стомахину (и иногда проговариеваемый им) может найтись, если привлечь докинзоновскую концепцию мема – самовоспроизводящегося ментального паразита, поражающего носителей той или иной культуры. Понятно, что гена рабства нет, но мем рабства – есть, и семейная пара рабов воспитывает раба. То, что сейчас само нацепило на себя обобщающее название «русский мiр», а мы это называем «вата» - не моноэтничное сообщество, и противостоят ему также носители самых различных генотипов, о чём Стомахин знает не хуже нас с вами. Те же крымнаш и война в Украине разделила множество русских (да и иные украинские) семьи пополам: дети и родители, братья, супруги расходятся навсегда из-за оценки происходящего. Объединяет «русскомiрских» – культура, пропитанная вредоносными, устойчивыми, крайне разрушительно действующими на психику носителей мемами, в т.ч. – формирующими рабское сознание, а в полноте своей именуемыми нынче духовными скрепами. Так в болоте копошатся ядовитые гады, а сверху вьются малярийные комары – счастлив тот, кому нечего делать на болоте, и везунчик – кто прошёл по болоту неукушенным, а гены тут не при чём.
Кстати, со мной согласна судебная экспертиза, проведённая в рамках Второго дела: "Стомахин Б.В. выделяет и противопоставляет друг-другу две группы русских по наличию или отсутствию у них определённых морально-нравственных качеств и гражданской позиции". Именно наличие или отсутствие у человека определённых морально-нравственных качеств и гражданской позиции, именно принадлежность к той или иной культуре принципиально значимы для Бориса. Да, он (не слишком удачно, прямо скажем) называет порицаемую им группу "русскими", а одобряемую - разными другими словами типа "приличные люди", "свободные люди", "либералы и западники" etc - это создаёт иллюзию русофобии.
Этой иллюзии могло бы не возникнуть не только, если бы Стомахин читал Докинза, но и, например, если бы популярное сейчас слово «ватник» появилось бы тогда, когда формировался стомахинский публицистический вокабуляр. Я утверждаю что любой, кому почему-либо трудно читать стомахинские проклятия «русским» может без малейшей смысловой потери заменить всех «русских» в его текстах – «ватниками».
(Аналогичная ситуация, замечу в скобках, в Украине со словом «Москаль». Я тут был на концерте Ореста Лютого, так он перед исполнением песни про москалей минут десять объяснял залу, что «москаль» - это не «русский», а «оккупант», «имперец», что это, короче, не этнос, а этос).
Но, всему своё время: «ватники» появились в нашей речи тогда, когда описываемое ими явление проявилось во всей своей мерзости перед всем мiром, а не только перед дальнозоркими мыслителями типа Стомахина. Возможно, повторюсь, Стомахин сам не знает, что не является русофобом, что чувства, которые он испытывает и мысли, которые он думает корректно определить другим термином. Не исключено, что ошибочная самоидентификация себя как русофоба в свою очередь накладывает (и будет впредь накладывать) свой отпечаток на его творчество. А значит, мы, читатели его текстов, должны принудить себя к этому, небольшому мыслительному усилию: суметь увидеть не только за слишком смелыми, но и за не слишком корректными обобщениями ту несомненную правду, которую выражает Борис. И с прискорбием я вынужден констатировать, что этого не хотят (или не могут) сделать многие люди, добровольно взявшие на себя труд находить и защищать жертв политических репрессий – российские правозащитники.
***
Нам часто говорят: "А представьте себе, что кто-то напишет про евреев всё то, что Стомахин - про русских" - ну, типа, попробовали бы они в мечети станцевать. ОК, давайте возьмём за эталон антисемита. В первую очередь, раньше, чем напишет хоть строчку в интернет, он исключит, даже не допустит ни одного еврея в свои друзья, а если по необходимости или по случайной прихоти какой-то еврейчик в их числе всё же окажется - тот станет постоянным объектом соответствующих шуточек, наездов и т.п. Ничего подобного со Стомахиным не бывало, и никто из его друзей, в т.ч. и этнически русских - никогда не слышали от него никакого и полунамёка на русофобию, при том, что он действительно очень лёгок на негатив, на осуждение. Вы себе представляете негра - друга Гитлера, или еврея - члена РНЕ? Мы с Борисом много спорили и о Церкви, и о политике - и он мог поставить мне в упрёк мою веру, например - но никого никогда национальностью он не попрекал.
И вот ещё: многократно нам тыкаемые в нос цитаты про необходимость залить россию кровью, разбомбить, выжечь москву и т.п. - они, конечно, звучат в полемике очень эффектно, но мало кто обращает внимание, что они предполагают полное равенство между их автором и остальным народонаселением. Взрывы в метро, стрельбу в аптеках, бомбардировки Москвы Борис приветствует не из прекрасного далёка, а из этой самой москвы, из этого самого метро (а даже вон Марлен Дитрих, например, сперва уехала из Германии, а потом уже включилась в пропаганду войны с ней). Это риторика самопожертвования, а не агрессии; это - парадоксальная для безбожника готовность пострадать за чужие грехи (правда, в отличии от Христа, страдать в одиночку он не согласен). В этом, полагаю, и смысл его абсолютно суицидального поведения - в 2004-м он, находясь в федеральном розыске, вернулся домой и жил по месту прописки; сидя на зоне, писал и умудрялся передавать на волю злейшие статьи про уголовников (которые потом это же и читали со своих телефонов, зона была "чёрная"), про ментов (которые тоже это читали), едва ли не единственный диссидент, возвысил свой голос против всеми признанной системы зоновской иерархии (при том, что там не то что доброе слово - куска хлеба нельзя дать "опущенному", чтобы не подвергнуться риску "зашквара", а лично "опущенные", кстати, не вызывали ни грана его сочувствия, см. Буреполомский дневник), выйдя на волю - продолжил, пренебрегая элементарной конспирацией, писать ровно те же статьи ровно там же, как будто нарочно дразня гусей. Сколько раз я ему говорил - не нравятся тебе эти людишки - ну плюнь на них, повернись спиной и живи, как будто их нет - так нет же, "Я проскакала тысячу вёрст, чтобы сказать вам, как вы мне безразличны". Я думаю, что Борис пытается хоть что-то изменить к лучшему в этой стране, и, не имея никаких других ресурсов, бросает в топку себя, в надежде, что хоть на нём эта мясорубка подавится, этот репрессивный котёл перегреется и взорвётся. Сам он не надеется (и вправду, имеет немного шансов) пережить этот новый срок. А если так, то, выходит, все его усилия направлены на причинения блага (ОК: блага, как он его понимает - но именно блага) тем, кто здесь остаётся, этим самым русским. Довольно странная позиция для русофоба, не находите?
Между тем, суд - завтра. Мне вот говорят: придёт человек 10 - а я говорю: хорошо, если пять. Посмотрим...
ПС:
http://alterfrendlenta.livejournal.com/5
ну, сегодня я превзошёл себя в демонстрации своего интеллектуального убожества. Например, дважды под камеру назвал Докинза Коллинзом (или наоборот, не суть).
Ну, собстно, как говорил Винни-Пух, - "Послушайте, если, устроившись в кресле, и то не всегда мы владеем стихом, то что может спеть вам несчастный медведь, на которого кресло уселось верхом?"
Вобщем, спасибо всем, кто не смотрел и не посмотрит это дурацкое видео.
А хотел я сказать (как обычно) совершенно иное. вот что:
Стомахина упрекают не только в русофобии, однако именно русофобская тема – наиболее, на мой взгляд, спорная во всей звучащей критике. Обычно она сводится к обширному цитированию – надеюсь, в гугле никто из нас не забанен и нет нужды повторять эти, разошедшиеся по всему рунету цитатки про «убивать, убивать, убивать, залить кровью всю россию», «мразь, биомусор, русское быдло», «генетических рабов, которых не жаль» и т.п.
Стомахинские тексты мало кого оставляют равнодушными. Я не знаю, в литературном ли таланте тут дело – не уверен: на мой лично взгляд Стомахин пишет очень длинно, занудно даже, более чем не злоупотребляя поэтикой, метафористикой и прочей литературщиной. Скорее, роль играет сама личность Стомахина, безусловно, обладающего определёнными суггестивными качествами (незнакомые с ним лично могут почитать страницы его лагерного (времён первой отсидки) дневника, повествующего о конфликтах с уголовниками, например), просвечивающими, стало быть, и сквозь печатный лист: его тексты - скорее заклинания (а не мобилизующие на действие гимны, чего декларативно боятся российские власти), нечто гипнотическое, что обволакивает читателя, засасывает – и... Возможно, Стомахину удалось добиться эффекта, на который когда-то претендовал Эммануил Енчмен: и люди, прочитавшие его тексты от первой до последней буквы меняются в самой своей природе (или мышлении), уже не идентичны самим себе до начала чтения. Это – только гипотеза, сам я не прочитал и десятой доли написанного Борисом, но мне известны люди, канувшие в стомахинский дискурс и растворившиеся в нём. Тот же, кто, погрузившись было в его тексты, потом с испугом и отвращением отшатывается от листа или экрана («если долго вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя») - испытывает острую нужду в антидоте к прочитанному. Таким антидотом, ушатом холодной воды, возвращающим читателя к привычной картине мiра являются попытки этих уничижительных дефиниций: «Да он – сумасшедший!» (заметим тут, что как минимум четыре уже судебные психиатрические экспертизы, плюс одна независимая, проведённая в 2004-м «диссидентской» НПА, единодушно отказали Стомахину в праве быть жертвой карательной психиатрии) и «Да он - пещерный русофоб!». Далее идёт предположение, что он просто троллит (последняя такого рода публикация принадлежит узнику Болотной Николаю Кавказскому, буквально только что опубликована на сайте радио «Свобода»), либо из любви к эпатажу, либо для большей доходчивости своих подлинных идей.
Безусловно, Стомахин не является гуманистом (о чём сам пишет). Он не признаёт святости человеческой жизни самой по себе, а требует рационального подхода к людям, учитывающего не только пользу и вред как от каждого человека в отдельности, так и от любых групп, в которые они объединяются или могут быть объединены наблюдателем, но даже и пользу и вред от их смерти (см. «Поступок Дмитрия Виноградова», например). Такая позиция формально осуждается европоцентричным общественно-политическим дискурсом, однако практика в этом отношении совершенно иная. Прежде чем упрекать Стомахина в русофобии на основании цитат, надо учесть культурный контекст, в котором он творит. Формулировки обыденной речи типа «Да их всех убить мало!», «Да чтоб вы сдохли!» и даже репост ставшего популярным в интернете фото граффити «Тут не исправить ничего – Господь, жги!» может позволить себе любой из нас. Вовсе не вина Стомахина в том, что мы это произносим на полуавтомате, не задумываясь о реальном значении сказанного, а он находит такие слова и такие объекты их приложения, благодаря которым словам «убить», «сдохнуть», «жечь» и т.п. возвращаются их плоть и, особенно, кровь.
Мы не говорим: «На рядовых Иваненко, Петренко, Сидоренко напали рядовые Иванов, Петров, Сидоров… сержанты имярек… лейтенанты имярек» и т.п. - мы говорим: на Украину напала Россия. То же – и в высокой культуре - и я говорю не только о прямых агитках типа «Папа, убей немца» или «Если он скажет солги - солги, а если он скажет, убей - убей», можно вспомнить дворника Спиридона из «В круге первом» Солженицына ("— Если бы мне, Глеба, сказали сейчас: вот летит такой самолет, на ем бомба атомная. Хочешь, тебя тут как собаку похоронит под лестницей, и семью твою перекроет, и еще мильен людей, но с вами — Отца Усатого и все заведение их с корнем, чтоб не было больше, чтоб не страдал народ по лагерях, по колхозах, по лесхозах? — Спиридон напрягся, подпирая крутыми плечами уже словно падающую на него лестницу, и вместе с ней крышу, и всю Москву. — Я, Глеба, поверишь? нет больше терпежу! терпежу — не осталось! я бы сказал, — он вывернул голову к самолету:
— А ну! ну! кидай! рушь!!", дяка Бергу), и множество других примеров.
Витгенштейн писал: «Границы моего языка определяют границы моего мiра» - границы нашего языка определяют нашему мiру такие границы, в которым есть место и стомахинским инвективам; просто, чтобы увидеть это, надо проделать ряд логических операций над словами и фразами, которые мы обычно не проделываем. Другими словами, значительная часть стомахинских цитат, маркируемых как недопустимые («русофобские»), на самом деле являются актуализацией предельных, существующих и влияющих на наше мiровоззрение возможностей привычных до незаметности слов, понятий и пониманий – как любая демонстрация чего-либо предельного, разумеется, нарушающее общественные приличия и спокойствие.
И разумеется, речь не только о словах, но и о реальных чувствах, испытываемых говорящим. Та же война: мы стараемся минимизировать потери среди гражданского населения воюющих территорий, но никто, кроме совсем уж хиппи, не оспаривает необходимость убивать солдатами одной армии солдат другой, хотя понятно, что конкретные солдаты вовсе не несут персональной ответственности за решения своих командиров или высших властей – они несут коллективную ответственность. Эта же логика может быть распространена и широко распространяется на любые другие множества, и попытки государства как-то монополизировать и регламентировать этот процесс (бороться с различными видами ксенофобии, «разжиганием розни в отношении социальных групп» при бесконечном умножении числа этих групп и т.п.) несут, как мы видим, угрозу гражданскому обществу едва ли не большую, чем то, с чем оно пытается бороться.
Другой аспект, на который хочется обратить внимание в связи с «русофобией» Стомахина – так сказать, эмпирический.
Вот, например, Стомахин пишет "Русская свинья, выходи // кровью оплатить свой закон". Ко всем ли русским он обращается? Я думаю, и да, и нет. С одной стороны, он обращается не ко всем русским (равно как и не ко всем свиньям), а именно к русским-свиньям. А с другой - кто ж нам виноват, что свиньи составляют статистическое большинство людей, так или иначе ассоциированных со словом «русское»? Борис сам оговаривается: есть, мол, среди русских незначительное число свободных, приличных людей – но оно слишком ничтожно, чтобы ради него сохранять всю эту общность; лучше – пишет Стомахин, - просто вывезти их из зоны чаемого ядерного взрыва. Как с этим поспоришь? Можно сколько угодно говорить о том, что выборы Путина сфальсифицированы, что крымнашистские митинги заполняются по разнарядке работниками муниципальных учреждений, что киселёв-ТВ – инструмент зомбирования, жертвы которого виноваты в своём состоянии в последнюю очередь – мы все знаем, что происходит и происходило в головах наших сограждан, что льётся с их языков, едва они откроют рот, чего они хотят. Нет никаких причин думать, что путин их поработил – нет, они, россия, выделила путина, «как печень выделяет желчь». Любой мечтатель о российском майдане и о «Путин будет казнён» должен отдавать себе отчёт в том, что, прежде чем казнить путина, ему придётся казнить всё население россии, кроме упомянутого Стомахиным ничтожно малого числа свободных людей а без этого на обезглавленном государстве вырастет новый путин, ещё и погорше прежнего. Как установить формальный предел глубины люстрации в россии? Нет никакого формального предела, россия давно – не кастовое общество, все, подлежащие люстрации кадры вышли из народа и народ даст нам ещё неограниченное число – подлежащих люстрации. А вот где в россии взять таких, которых люстрировать не надо – вопрос. Более того, невозможно не признать, что подобный статус-кво сохраняется в россии сквозь века и ему не страшны никакие революции – считать ли русофобией констатацию и исследование этого факта?
В неприятии подобных размышлений есть аналогия с препятствиями, которые иногда чинят на Западе учёным, занятым в «неполиткорректных» исследованиях – таких, как ревизия Холокоста, расология и возможность существования гендерного неравенства, терапия гомосексуализма и прочее. В реальности за этим стоит нежелание общества узнать истину, которая, возможно, заставит его пересмотреть те или иные свои базовые устои. Так же и условно русский читатель Стомахина, не желая оказаться лицом к лицу со своей титанической виной за творящуюся на территории россии и проистекающую оттуда вовне гнусь (а также – по своим причинам – и европеец послевоенного формата), спешит повесить на его творчество дискриминационный, уничижительный ярлык, плюнуть и поскорее отойти прочь.
Однако, Борис (особенно, как кажется, в последнее время) употребляет в своих текстах слово «генетический». Русские – генетические рабы, генетический мусор, прирождённые холопы, etc. Значит ли это, что в какой-то степени он-таки русофоб, то есть негативно маркирует русских не по принципу коллективной вины, а именно по генетическому, этническому принципу?
Я не знаю, что он сам думает по этому поводу, не исключаю, что он считает себя именно таким русофобом. Но нет ли здесь ошибки? Вспомним снова про «малый народ». Сравните: «Подавляющее большинство квадратов имеет четыре угла, лишь мизерная их часть имеет пять и более» - очевидная бессмыслица. Квадраты – генетические четырёхугольники; если бы русские действительно были бы генетическими рабами, наличие свободных русских исключалось бы даже в самом мизерном масштабе, разве только в порядке индивидуального уродства. Да, собственно, сколько не пытались, не смогли найти ген гомосексуализма, или ген альтруизма, не знает наука и гена рабства. То есть, вот здесь перед нами действительно – скорее поэтическая метафора, не претендующая на научную строгость. Упрекать Стомахина в русофобии за тексты о генетической ущербности русских - всё равно, что упрекать человека, говорящего «Солнце склонилось к закату» в геоцентризме: это не про науку. Однако, врать не буду: подозреваю, что сам Стомахин считает наоборот.
Тут надо понимать, что Стомахин – не человек эпохи Возрождения, он – не универсал. Его политической аналитике можно только завидовать: я тут искал примеры его предвидений, искал, разумеется, сперва в украинской теме (и нашёл немало: российский империализм – стомахинский конёк, как-никак), но не только. Вот, например, в самой ранней известной его работе - за которую его выперли из РРП с формулировкой "за несоблюдение революционной этики": "Кратковременную, продержавшуюся чуть более 10 лет, отмену «наказаний за мужеложство» в 1918 г. уже никто не помнит. А 10-12 лет, пока ещё держится отмена нынешняя, перестроечная (конец её, видно, уж не за горами) — достаточно ли их, чтобы вытравить из самой толщи народа весь тот дух мракобесия и обскурантизма..." ну и тп. 1997 год, ещё Милонов ходит в шестёрках у Старовойтовой, путин - у Собчака, а Мизулина депутатствует в фракции "Яблока" - а Стомахин уже предвидел восхождение духовных скреп! Однако, он почти не употребляет примеров или сравнений не из истории и не из литературы – областей, в которых он отлично разбирается. Зайдя в область естественных наук, он несколько потерял почву под ногами. Не знаю, до какой степени он в курсе так называемой дискуссии по проблеме «Природа \ воспитание», но очевидно, что, например, неоднократно встречающийся в его текстах довод, что русские – прирождённые рабы потому, что многие поколения русских были рабами – это чистой воды лысенковщина, наследование приобретённых признаков. То же касается и довольно сомнительных с научной точки зрения и, кажется, не вполне самостоятельных попыток Стомахина дать этногенез «москалей» и проч.
Однако, как мы говорили выше, эмпирические данные, кажется, скорее подтверждают, чем опровергают врождённую неполноценность русских и, как пишет Стомахин, «коренных народов захваченных москалями территорий [испытывающих] вековое разлагающее влияние на них москалей». Как выйти из этого парадокса?
Я думаю, что ответ, интуитивно понятный Стомахину (и иногда проговариеваемый им) может найтись, если привлечь докинзоновскую концепцию мема – самовоспроизводящегося ментального паразита, поражающего носителей той или иной культуры. Понятно, что гена рабства нет, но мем рабства – есть, и семейная пара рабов воспитывает раба. То, что сейчас само нацепило на себя обобщающее название «русский мiр», а мы это называем «вата» - не моноэтничное сообщество, и противостоят ему также носители самых различных генотипов, о чём Стомахин знает не хуже нас с вами. Те же крымнаш и война в Украине разделила множество русских (да и иные украинские) семьи пополам: дети и родители, братья, супруги расходятся навсегда из-за оценки происходящего. Объединяет «русскомiрских» – культура, пропитанная вредоносными, устойчивыми, крайне разрушительно действующими на психику носителей мемами, в т.ч. – формирующими рабское сознание, а в полноте своей именуемыми нынче духовными скрепами. Так в болоте копошатся ядовитые гады, а сверху вьются малярийные комары – счастлив тот, кому нечего делать на болоте, и везунчик – кто прошёл по болоту неукушенным, а гены тут не при чём.
Кстати, со мной согласна судебная экспертиза, проведённая в рамках Второго дела: "Стомахин Б.В. выделяет и противопоставляет друг-другу две группы русских по наличию или отсутствию у них определённых морально-нравственных качеств и гражданской позиции". Именно наличие или отсутствие у человека определённых морально-нравственных качеств и гражданской позиции, именно принадлежность к той или иной культуре принципиально значимы для Бориса. Да, он (не слишком удачно, прямо скажем) называет порицаемую им группу "русскими", а одобряемую - разными другими словами типа "приличные люди", "свободные люди", "либералы и западники" etc - это создаёт иллюзию русофобии.
Этой иллюзии могло бы не возникнуть не только, если бы Стомахин читал Докинза, но и, например, если бы популярное сейчас слово «ватник» появилось бы тогда, когда формировался стомахинский публицистический вокабуляр. Я утверждаю что любой, кому почему-либо трудно читать стомахинские проклятия «русским» может без малейшей смысловой потери заменить всех «русских» в его текстах – «ватниками».
(Аналогичная ситуация, замечу в скобках, в Украине со словом «Москаль». Я тут был на концерте Ореста Лютого, так он перед исполнением песни про москалей минут десять объяснял залу, что «москаль» - это не «русский», а «оккупант», «имперец», что это, короче, не этнос, а этос).
Но, всему своё время: «ватники» появились в нашей речи тогда, когда описываемое ими явление проявилось во всей своей мерзости перед всем мiром, а не только перед дальнозоркими мыслителями типа Стомахина. Возможно, повторюсь, Стомахин сам не знает, что не является русофобом, что чувства, которые он испытывает и мысли, которые он думает корректно определить другим термином. Не исключено, что ошибочная самоидентификация себя как русофоба в свою очередь накладывает (и будет впредь накладывать) свой отпечаток на его творчество. А значит, мы, читатели его текстов, должны принудить себя к этому, небольшому мыслительному усилию: суметь увидеть не только за слишком смелыми, но и за не слишком корректными обобщениями ту несомненную правду, которую выражает Борис. И с прискорбием я вынужден констатировать, что этого не хотят (или не могут) сделать многие люди, добровольно взявшие на себя труд находить и защищать жертв политических репрессий – российские правозащитники.
***
Нам часто говорят: "А представьте себе, что кто-то напишет про евреев всё то, что Стомахин - про русских" - ну, типа, попробовали бы они в мечети станцевать. ОК, давайте возьмём за эталон антисемита. В первую очередь, раньше, чем напишет хоть строчку в интернет, он исключит, даже не допустит ни одного еврея в свои друзья, а если по необходимости или по случайной прихоти какой-то еврейчик в их числе всё же окажется - тот станет постоянным объектом соответствующих шуточек, наездов и т.п. Ничего подобного со Стомахиным не бывало, и никто из его друзей, в т.ч. и этнически русских - никогда не слышали от него никакого и полунамёка на русофобию, при том, что он действительно очень лёгок на негатив, на осуждение. Вы себе представляете негра - друга Гитлера, или еврея - члена РНЕ? Мы с Борисом много спорили и о Церкви, и о политике - и он мог поставить мне в упрёк мою веру, например - но никого никогда национальностью он не попрекал.
И вот ещё: многократно нам тыкаемые в нос цитаты про необходимость залить россию кровью, разбомбить, выжечь москву и т.п. - они, конечно, звучат в полемике очень эффектно, но мало кто обращает внимание, что они предполагают полное равенство между их автором и остальным народонаселением. Взрывы в метро, стрельбу в аптеках, бомбардировки Москвы Борис приветствует не из прекрасного далёка, а из этой самой москвы, из этого самого метро (а даже вон Марлен Дитрих, например, сперва уехала из Германии, а потом уже включилась в пропаганду войны с ней). Это риторика самопожертвования, а не агрессии; это - парадоксальная для безбожника готовность пострадать за чужие грехи (правда, в отличии от Христа, страдать в одиночку он не согласен). В этом, полагаю, и смысл его абсолютно суицидального поведения - в 2004-м он, находясь в федеральном розыске, вернулся домой и жил по месту прописки; сидя на зоне, писал и умудрялся передавать на волю злейшие статьи про уголовников (которые потом это же и читали со своих телефонов, зона была "чёрная"), про ментов (которые тоже это читали), едва ли не единственный диссидент, возвысил свой голос против всеми признанной системы зоновской иерархии (при том, что там не то что доброе слово - куска хлеба нельзя дать "опущенному", чтобы не подвергнуться риску "зашквара", а лично "опущенные", кстати, не вызывали ни грана его сочувствия, см. Буреполомский дневник), выйдя на волю - продолжил, пренебрегая элементарной конспирацией, писать ровно те же статьи ровно там же, как будто нарочно дразня гусей. Сколько раз я ему говорил - не нравятся тебе эти людишки - ну плюнь на них, повернись спиной и живи, как будто их нет - так нет же, "Я проскакала тысячу вёрст, чтобы сказать вам, как вы мне безразличны". Я думаю, что Борис пытается хоть что-то изменить к лучшему в этой стране, и, не имея никаких других ресурсов, бросает в топку себя, в надежде, что хоть на нём эта мясорубка подавится, этот репрессивный котёл перегреется и взорвётся. Сам он не надеется (и вправду, имеет немного шансов) пережить этот новый срок. А если так, то, выходит, все его усилия направлены на причинения блага (ОК: блага, как он его понимает - но именно блага) тем, кто здесь остаётся, этим самым русским. Довольно странная позиция для русофоба, не находите?
Между тем, суд - завтра. Мне вот говорят: придёт человек 10 - а я говорю: хорошо, если пять. Посмотрим...
ПС:
http://alterfrendlenta.livejournal.com/5
