|
May. 3rd, 2010|04:21 am |
Когда мне было лет семнадцать, я возвращалась ночью
домой, допустим, с чужого выпускного вечера в школе.
В метро шел последний поезд, до ст. м. Сокол мы с
одноклассником Ивановым П. В. доехали вместе, оттуда
я пошла трамвайными путями к Щукинской, а он к себе
пошел. Дома его ждали две подружки, не москвички,
а родителей там не было.
От Щукинской в Строгино надо было идти через мост.
Ночь была теплая, я шла в легком платьице, мотая
сумкой, и мне гудели проезжавшие мимо грузовики.
Между гудками успеваешь задуматься -- по нынешним
временам, траффик был никакой.
Один водила гудел и гудел; происходило это от того,
что он замедлил ход и давно уже ехал рядом.
Я посмотрела на него и увидела, что он призывно
машет руками. Довезти предлагает. Мне вообще-то
хотелось, скорее, пройтись, но я немного подумала
и пошла садиться в кабину.
Не то, чтоб я не понимала, что водила ищет любви,
а я не настроена. Просто мне было семнадцать лет,
поэтому я была уверена, что я Мастер Слова, а он
хороший человек, который будет рад ночью бескорыстно
подвезти девушку, охраняя ее от всех опасностей.
А если он сам этого о себе пока не понимает, ему
это легко объяснить.
Так и вышло, кстати. На "народ" вообще пеняют
зря; "упоротые художники" -- дело иное.
Водила меня встретил очень гостеприимно, обрадовался.
После первых реплик разговора он, правда, немного
скис, но скоро перешел в другой режим. О своих
друзьях рассказывал, как в армии служили. Был
вежлив категорически, на случайной нецензурщине
спотыкался.
А дальше было вот что. На повороте на мою улицу
я попросила меня высадить. Водила остановил машину.
Мы попрощались. Я стала открывать дверцу, и почему-то
никак у меня это не получалось. Механизм был очень
прост, надо сказать. Водила внимательно посмотрел
на меня. Неожиданно я произнесла голосом выше
обычного где-то тона на полтора:
-- Она что-то не открывается!
Водила ответил:
-- Можно вас?.. -- и стал меня целовать.
Тут у меня дверь очень быстро открылась. Я выскочила
из машины неторжественным шагом, грубо ругаясь.
Была чрезвычайно возмущена. Грузовик гудел и следовал
за мной до подъезда.
В лифте я расхохоталась, а потом еще какое-то время
не могла попасть ключом в замочную скважину. Потому
что я сообразила, как это выглядело со стороны.
Водила должен был считать себя недогадливым, и
прямо-таки невежей: девушке пришлось делать вид,
что она не в состоянии открыть дверь.
Ряд выводов я сделала по осмыслении этого опыта.
Во-первых, воля -- это одно, а эволюционная программа --
вовсе другое, и могучая программа "пассивной жертвы"
в принципе способна подчинить себе все, что движется,
если не принять мер. Во-вторых, нет причин не убивать
насильников (насилует он мужчин или женщин, все равно).
Не потому, что насильник всегда виноват, наоборот --
разные вещи приняты в разных культурах.
Но факт, что ни в какой культуре нет причин не убивать
насильников. Это значит только перейти тот же барьер. |
|