|
Dec. 15th, 2011|02:15 am |
Божена выходит на голую площадь, на площадь,
Изрытую рылами, которые хрясь с размаху,
И нежно рокочет асфальт: город знает ее наощупь,
Как Спарта Елену и как Илион -- Андромаху.
Божена поднимает красивую руку и хлопает по ноге,
По красивой ноге, едва прикрытой подолом,
Звук поднимается в небо, и звезды глядят наглей
На плевочки с хвостами, дрожащие по погонам.
Божена, облизав губы, открывает красивый рот,
Кто не мечтал -- но об этом сейчас не будем,
Выдохнув изо рта, она лавочников зовет,
И лавочники идут на задних лапах, как люди.
Божена кричит, торжествуя -- торжествуя, она кричит,
Отзываются стекла в модных бутиках,
Треснутое зеркало или сердце, как древний щит,
Катится по земле, привлеченное криком.
Докатившись, к бедру прислоняется и встает.
Транспаранты, плакаты качает пьяно,
И выходит на площадь, похожее на народ,
Пушечное мясо из дорогих ресторанов.
Губошлепствуя, хнычет единоросс,
Теребит себе коррупцию, не смея признать причину,
Интеллигентная женщина морщит нос,
Напрягает мускул интеллигентный мужчина.
Полмосквы, надевая в катышках свитера,
Представляя собой нечто бесформенное наощупь,
То ли кричит "позор", то ли шепчет "ура",
И выходит на площадь -- полмосквы выходит на площадь. |
|