я народ |
[Jun. 26th, 2012|02:58 pm] |
Вез таксист из г. Судиславля в г. Кострому к поезду. Работы много, деньги нормально, сна, правда, мало, потому что автобусные маршруты в Костромской области потихоньку отменяют один за другим, а ездить всем надо. Хотя живут плохо, "все деньги к вам в Москву идут", но есть пассажиры.
Говорил так:
-- Вы извините, я прямо скажу: Путин -- вор. Это я могу сказать, повторить перед кем угодно. Нефть -- его; в стране бензин продает дороже, чем за рубеж. Дороги? Вы посмотрите.
-- Даже битум -- а битум, это ништо, отходы -- даже битум для Костромской области, когда выделяли, не смогли выделить, потому что каждый раз, когда обмен чего-то на что-то или документы выписываются, на каждом шаге им надо... своровать.
-- Я сам сельский, из села. Я бы, может, летал, меня тянули в Военную Академию, у меня все пятерки были, но медкомиссии оказался не годен. Мне говорили -- поможем, давай, а я сказал -- а пошли вы все! -- и в армию пошел. Так в армии то же самое, летал, и медкомиссия претензий не имела, у меня здоровье отличное. Все фигуры высшего пилотажа делал в 18 лет. Вот здесь у нас был запасной аэродром Костромской. Но потянуло сюда опять после армии. Я работал, занимался перевозками, и всегда знал, что могу приехать в колхоз, взять свинины. У нас с этим было нормально. Колхоз сдавал государству норму по всем показателям, и после этого всего еще оставалось. Я не считал, что ворую, а считал -- беру, что мне власть недодает. У меня свиньи иногда свои были, а коровы не было, на корову много надо времени.
-- Да, мы ездили в Москву за колбасой. Но, знаете что, колбаса-то, может, была такая -- за ней стоило ездить. Хотя это было несправедливо, я считаю, у всех районов должно быть поровну, колбаса там эта, за два-двадцать. А тогда, при коммунистах, мы свободы хотели. Я тоже хотел свободы. А потом вышла эта свобода, мать ее...
-- Вы знаете, что такое стамеска? Так вот там, на той выставке, даже стамески были китайские. Хорошие стамески, ничего не говорю. Но это же исконное, у нас это тоже всегда умели. Раньше.
-- Вообще, что важно -- раньше можно было просто жить, знать, пошел ты сюда, будешь работать хорошо, и все у тебя будет. Не нужно было ничего, кроме твоих усилий. Ну, партия, там, это такая карьера, и первомайские демонстрации, это мне тоже не нравилось, но сейчас, посмотрите, все это только хуже.
-- Путим вор, и его, при нем, все воруют, у бабушек-дедушек, не стесняются никого. В дом газ бесплатно, но если придется вокруг дома -- всегда приходится -- знаете, сколько стоит метр труб?
Я спросила:
-- А почему, вы думаете, за Путина голосует так много людей -- что бы там ни было, но 50% ведь точно есть?
Минуты полторы было похоже, что цензурные слова пока не пришли. Потом ответил:
-- Я вам скажу, почему. Это несколько причин.
Главной назвал зомбирование.
-- Я им говорю -- вы старперки, вы ничего не понимаете! А они мне -- да пошел ты, у нас Путин, у нас стабильность: Путин, Медведев, Путин, Медведев... Но знаете, я вот езжу весь день по нашим дорогам, меня просто трясет, как ненавижу. А прихожу домой, включаю телевизор -- там Путин, Медведев. Я посижу-посижу, и знаете: меня гордость переполняет за нашу страну. Что у нас вроде бы вот страна такая, и все у нас хорошо! А на работу, сажусь в машину -- как в омут окунули. В омут из омута. А старушки, пенсионерки, они же весь день проводят у телевизора.
Сказал -- когда девок-продавщиц собрали ("работать хочешь? села, поехала") в автобусы и повезли на "мероприятие" -- у них один автобус остался перевозить пассажиров. Брали маршрутные.
Я решила поделиться:
-- А вы знаете, что нам говорят? Что вы вот, так называемая интеллигенция, ученые там, прочие -- против Путина -- а весь народ за. К тому же, народ вас ненавидит, готов вас разорвать на части, и только один Путин может защитить вас от его ярости.
Удивился:
-- Так вам говорят? А вы что -- верите? Вот я -- народ.
Сказал еще неожиданно:
-- Я подумаю -- может, вообще уеду из этой страны
Я вздрогнула. Правда, страной назначения оказалась Белоруссия, с полным осознанием политической ситуации. "Я знаком с такими порядками. Я -- понимаю все. Но там сначала построят дорогу в село, а потом уже чинуше его дачу."
(А еще из неожиданного, ругая там как-то климат, сказал: "Для меня самое лучшее время -- февраль, март, апрель -- когда я вижу, что солнце проснулось и поднимается. А сейчас -- что? Жарко даже, и земляника, но солнышко уже повернулось к зиме. Разве это не грустно?"
Северный человек! хотя говорит, что с радостью жил бы на юге. Мне не дано в ощущениях то, что он говорит.) |
|
|