|
Sep. 7th, 2015|01:17 am |
Еж по имени Чикатилло выходит; трудолюбиво
Катит яблоко смерти по мостовой.
Где-то девочка плачет: большую бутылку разбила,
Раскаленный шар солнца качается над головой.
Хор невидимых звезд пробивается статикой, фоном,
Чикатилло, понюхав осколок, стоит, околдован.
Глубоко под землей, где святые трясутся в могилах:
Пахнет мясом, но гадкое солнце еще высоко --
Птица Геббельс, чуть пробуя голос, вздыхает вполсилы,
И стекает в колени мужское ее молоко,
И горячим наваром для дам маслянистых и черных,
Нефтяных лорелей, тешит пенье их вкус утонченный.
"О бетонные стены, какие мутанты-термиты
Вас могли бы точить," -- птица Геббельс выводит тоскливо,
И герои молчат, в неизвестных сраженьях убиты,
И всплывает со дна черепаха, большая Тортилла,
Бормоча -- сумасшедшее время, кошмары воскресли,
Так приятно раз в жизни послушать нормальную песню.
Еж по имени Чикатилло доделывает дела,
Нависая над телом, и девочка больше не плачет,
И мясистая лилия от мотылька понесла,
И к гадюке бугристым лицом повернулась удача,
Фон стрекочет сквозь воздух про гордость, про разум и честь,
Хор невидимых звезд только в космосе слышен, как есть. |
|