|
May. 29th, 2002|04:08 pm |
Слушай, вот вижу я некоторое противоречие, которое не могу разрешить. Может быть, его и нет, потому что первую часть я слышала только от Миши, а вторую только от тебя. Но мне кажется, что есть. Более того, сейчас меня посетило дежавю про то, что когда-то давно, типа прошлым летом, ты его уже объясняла как-то очень понятно, но я забыла, как.
Ну ладно, раз я уже написала столько слов, докончу уж, тем более, ты и так догадалась, что я хочу спросить. "Отдельная человеческая жизнь никакой ценности не имеет" (Миша), "отдельная детская жизнь имеет очень большую ценность" (ты).
Фсё. То есть, я хочу спросить или сказать, что тебе очень нравятся дети, поэтому ты находишь веские теоретические аргументы в их пользу. А вовсе не потому, что они хорошие, они тебе нравятся.
Это как, ну, горький шоколад оправдывает существование и пользу капиталистического общества, хотя бы печи для его производства топят трупами умучанных русофобами, а детей как раз надо всех убить, поскольку они противные (я; про то, что ты любишь шоколад сладкий, я тоже прекрасно помню).
Так ли это? Я имею в виду, ведь тогда любой разговор на эту тему делается совершенно бессмысленным, и ты - ну, что ли, лукавишь (в той дискуссии у Ани_Ани, например)? То, что тебе нравится, то и хорошо; а зачем же это объяснять с другого конца?
Да, я же о противоречии, а вовсе не уличать: вот если бы прекрасные бабочки превращались потом в злобных волосатых гусениц и поедали бы нашу капусту. А? Вариантов же только два: либо, скрепя сердце, душить красоту дихлофосом, либо забыть про капусту и питаться горьким шоколадом. Ведь так получается? |
|