|
Mar. 16th, 2023|01:08 pm |
Прочитала опять, как уехавшие-оставшиеся, а также
уехавшие было и вернувшиеся решают, кто прав, а кто
еще правее. Меня эти разговоры учат тому, как важны
для людей (а) дом, (б) любой способ самоидентификации
("я" делается из границ, и, кажется, время от времени
чешется, желая обособиться -- вот и у меня зачесалось).
И (в) как размягчает мозги привычка к комфорту.
Ходила я в ульпан, и там в самом начале все учились
отвечать на вопрос, зачем они приехали в Израиль.
Белорусская девочка сказала -- за свободой.
У нее, кстати, все отлично.
Я думаю, неприятно неожиданно для себя обнаружить,
что свободу, которую вроде бы получил, на самом деле
ценишь меньше, чем возможность быстро перебросить
деньги по номеру телефона (которая воспринималась,
как фон, и вообще было неизвестно, что она чего-то
может для тебя стоить). Что уверенность в себе
подрывает, конечно, звонок мента в дверь ("а что
это вы перепостили давеча в соцсетях про нашу армию?"),
но и отсутствие привычной обстановки, любимых
книжечек-чашечек-картиночек, незнакомый язык,
неправильная разнарядка времен года это делают тоже,
а уж как ее подрывает пустой кошелек или потеря
социального статуса, который опять же шел фоном --
этого же нельзя себе представить заранее. А родным,
которые остались в РФ, все так же грозит звонок мента,
который издалека представляется существенно более
страшным, чем когда его слышишь. "Уж лучше вместе".
Ну и, конечно, неприятно обнаружить, что, как ни
повторяй "мои трудности ничто, украинцам намного хуже",
разницу в уровне комфорта твой спинной мозг соотносит
с твоим положением, а не с положением украинцев.
Мне не на что жаловаться, я существо неотесанное,
нехитро сработанное, обойдусь электронными книжками,
а денег / статуса у меня никогда особенно не было,
на чай и мороженое хватает, и ладно. Да и не будет
хватать, тоже не впервой -- но, наверное, будет,
хотя на самом деле чай здесь предмет роскоши.
Но, конечно, мне не на что жаловаться главным
образом потому, что у меня здесь друзья.
Но мне еще кажется, что драматизм момента отрясания
или не отрясания с ног праха тоталитаризма сильно
преувеличен. Граждане страны-агрессора сейчас
предоставлены сами себе. Кто протестует, протестует
исключительно для себя, Украине это не поможет и не
помешает. Это не значит, что протестовать бессмысленно,
просто это делается для себя: бывает, что только в
тюрьме совесть спать не мешает. И очень интересно
собирать тюремный фольклор. И наоборот, оставшиеся,
даже если захотят, на военную машину работать не смогут.
Все потоки уже устоялись, вмешаться в них нельзя.
Даже если вы ебанулись и решили вязать носочки для
российских солдат, ваши носочки до них не доедут.
На выстраивание системы гулага смогут работать, а на
военную машину нет. Кто уехал, может переводить деньги
в Украину и помогать беженцам. Кто остался, может
помогать украинцам, которых вывезли автобусами в РФ,
залечить раны и сбежать на волю (если все уедут,
никто не сможет им помогать, и эти люди не только не
увидят в ближайшее время родных, но, скорее всего,
все сгинут, когда активизируется поиск внутреннего врага --
у нас ищут по формальным критериям). Вот и все, кроме
этих последних двух опций, ничего нет, а они есть по обе
стороны полупроницаемой уже границы.
Все остальное значит просто жить свою жизнь, может,
накануне ядерной войны, и заведомо накануне многих
других неприятных вещей. Если охота жить ее под
лозунгом "мы зерна, а те плевелы", ну, значит, это
тоже элемент обволакивающего комфорта, вроде предмета
мебели. Комфорт размягчает мозги и располагают
к лозунгам, а лозунги привносят комфорт, который
размягчает мозги. Это называется положительная
обратная связь.
Нет, ну, всегда есть, конечно, что-то еще. |
|