| |
[Dec. 30th, 2009|03:43 am] |
Мне говорят, что он умер, но это будет потом,
Пока мы лежим и слышим глухое бульканье в трюме,
Заходим к чужой знакомой в ее иностранный дом,
По трапу сбегают рыбы, которые утонули.
Карлик тащит стремянку, чтоб приставить к часам,
Время злым кукушонком прячется там, нахохлясь:
Те, кого хочет сбросить, различимы по голосам,
Бьется слепое сердце, вены впустую ссохлись.
Нам говорят, что реки не повернутся вспять,
Это, конечно, вздор, мы бы их повернули,
Многие и без нас по кругу могут шагать,
Вечная пыль, без роздыха в карауле,
Старые все знакомцы, вечно чего-то ждут,
Но время, сделавшись плотью, не ляжет в руки синицей,
Рваный в воздушных вихрях, обнявший небо лоскут --
Нет, не журавль, просто чужая птица. |
|
|
| |
[Dec. 30th, 2009|11:40 pm] |
Профессор К. видел в реанимации плохо воспитанного
пациента, который буянил и всем мешал. Оказалось --
пострадавший от месячника противопожарной
безопасности. На объекте у них стали перезаправлять
огнетушители, те и взорвались. Сам пациент
получил ожоги, а напарнику его на месте пришлось
ампутировать руку и ногу.
А дочка К., доктор С., разговаривала с другим
пациентом, пострадавшим от новогодней суеты.
Пациент отпраздновал корпоративный Новый год
с коллегами и, оценив свое состояние, на обратный
путь заказал такси. Такси пришло в срок, он
сел на сиденье, ехал какое-то время, хорошо ехал.
Тут на светофоре впереди красный свет, а с таксистом
вдруг случился эпилептический припадок. Все
говорят пациенту -- под счастливой звездой
родился, дешево отделался. |
|
|