| шапка в цветах российского триколора |
[Nov. 30th, 2011|04:01 pm] |
Была в 31 городской больнице (Москва). Преогромное
здание! Оказывается, все хотят туда попасть: как
в музей. А я уже бывала там раньше раз или два,
в гостях у подруги. Подруга развлекалась тем, что
блевала в специальную блестящую штуку. Из подруги
торчали современные трубки.
Оказывается, больница стала еще лучше с тех пор.
Я ждала на стуле у приемного пункта гинекологического
отделения. Напротив, на скамейке из трех черных стульев,
соединенных между собой, лежал мужичок в формальном черном
костюме, весьма потрепанном, положив под голову портфель.
Он храпел.
Над ним наклонилась тетенька-доктор в очках, в белом халате.
Она спросила участливо:
-- Как вы себя чувствуете? Вас что-то беспокоит?
-- Ммм, -- сказал мужичок.
-- Просто выпили лишнего? -- поняла доктор.
-- Ммм, -- согласился мужичок, немного открыв один глаз.
-- А где вы ночь провели? В милиции? -- продолжала
расспрашивать доктор.
-- Ммм, -- возразил мужичок.
-- Ах, на работе, -- поняла доктор.
Я была уверена, что в голосе у тетеньки-доктора
скрывается сарказм и угроза, что сейчас придут злые
санитары, уколят мужика, свяжут и сдадут в вытрезвитель,
а потом произведут санацию и депаразитирование хлором
и/или циклоном-бе.
Тетенька повернулась к приемщицам в белых халатах на "посту",
огороженном стеклом или пластиком, и сказала им: "Ну что
тут сделаешь? Выпил человек. Тут можно только
посочувствовать." Приемщицы загудели и замурлыкали,
соглашаясь. Доктор ушла, к мужичку больше никто не
приставал.
Похоже на жизнь после смерти.
Общий наркоз тоже, скорее, понравился: не знаю, что там
за вещества, но умеренно интересно. Я сейчас читаю,
уже во второй раз, Гаррипоттера, все тома подряд.
Не ахти, но помогает не думать. Видела какие-то
гинекологические коридоры Хогвартса, соответственно,
отходящие от круглых площадок. Проснулась я на словах:
"It's quite painful, Hermione Granger."
Одна соседка по палате была -- детский гинеколог.
Она рассказала, что из тринадцатилетних девочек извлекают
под общим наркозом булавки и скрепки. Я тогда сама еще
не отошла от наркоза, и задумалась о том, как мало мы
знаем о происхождении вещей -- как та королева, которая
полагала, будто булочки растут на деревьях. А на самом
деле они, конечно, берутся вот из таких неожиданных мест.
Муж этой соседки был гаишник. Она была добрая, хотя мы
с другой соседкой ей не понравились.
А другая соседка была москвичка из Болгарии. Забавно,
что она приехала лечиться в Москву и, по-видимому, не
без резонов. (В смысле, в маленьком болгарском городке
оно хуже.) Она замужем за программистом на десять лет
ее младше. Вяжет шапки -- художественно, из особой пряжи,
изредка на заказ. Жаловалась, что один болгарин заказал
ей шапку в цветах российского триколора, и долго преследовал
ее, пока она не связала такую шапку. Болгары -- часто
большие русофилы; говорит, если входишь в кафе -- сразу ставят
в твою честь русскую музыку, Мурку или Белорусский Вокзал.
Она и вообще художница, участвовала в создании мультика
"Следствие ведут колобки", помнит комсомол. Давала мне
адрес: имя, а после 69. Я спросила: "69 -- это год
рождения?" Художница отвечала: "Нет -- это поза." |
|
|