| Смерть ковбоя |
[Oct. 25th, 2014|03:51 am] |
| [ | Current Mood |
| |  amused | ] |
Посвящается Ольге Рахимовой-Надейкиной
Едут три ковбоя по широкой степи, и не хватает глаз,
Простор обжигает нёбо, потоком входит
В левое ухо и выходит из правого вихрем бесцветный газ,
Смесь азота и кислорода, и углекислого вроде.
Билл пришпорил кобылу, хоп! и скрылся за горизонтом,
Джо и Боб поотстали, гладят окрестность взором.
Билл встречает колодец, тпру! и стоит, деревенщина.
У колодца лежит голая женщина,
Широко разбросав колени.
На ее чреслах игра света и тени.
Билл снимает свою ковбойскую шляпу, подступает к срамным местам,
Чтобы прикрыть их -- и уезжает, а шляпа осталась там.
Пыль стоит столбом, а воздух скрипит, как новый,
Скачут Боб и Джо, вжимая в почву подковы,
Хорошо бы напиться, ведь злое солнце сегодня...
Видят ее и натягивают поводья.
-- Хей, Джо! -- хрипло говорит Боб,
Он спускается в пыль, и расползается столб.
-- Постой, Боб, -- говорит Джо, -- лучше садись верхом
И поедем, в трактире будет чем поживиться.
Сначала коровы, остальное потом,
Прежде дорога, потом девицы.
-- Этого, -- возражает Боб, -- никогда не бывает мало.
-- Постой, тупица! Гляди, Билла как засосало!
Боб видит: Билла засосало по самую шляпу,
Крестится, вспоминает маму и папу,
Ногу в стремя и вслед за Джо, подальше от страшного чуда,
Слышен скрежет цепей, хлюпанье, свист ниоткуда.
Боб вспоминает: пятница, тринадцатое число,
Молится и считает, что ему повезло.
Что касается Билла, он едет совсем один,
Мозг его в плену сладких, странных картин,
Она за его спиной, груди, налитые тяжко,
Прижимает к нему, поднимая на нем рубашку,
Он прячет глаза, отдает ей свои одежды,
Но те с ее чресел стекают росою нежной. |
|
|