| |
[Dec. 31st, 2017|09:29 pm] |
У Шеня есть ящик детекторов дыма. Один он
принес, когда пили чай, и оказалось, что на
электронную сигарету (в ней пар со взвешенными
в нем капельками) он срабатывает -- а я думала,
что не должен. Но пришлось вдувать "дым" детектору
прямо в дырочки, чтобы он заорал. Я думаю, это был
неисправный детектор. Следовало бы, конечно,
проверить и остальные, если они тоже были неисправные,
то могли бы устроить оркестр. Но Маргарита Фридриховна
требовала заткнуть даже тот один, солирующий
детектор. Шень вытащил из него батарейки.
В это время гостья Шеня лет пяти каталась
по квартире на гироскутере, хотя там было
мало места, и всякие люди приходили и уходили.
Но я боюсь их называть, а то к ним, как и ко
мне, начнут приходить комментаторы и обсуждать,
как сильно Шень оскорбляет их фактом своего
существования.
Финкельберга можно назвать, поскольку вряд ли
он стал бы присутствовать в соцсетях, у него
даже нет мобильного телефона. Тем более, что
он меня разбудил в 14.00 утра и дал мне сорок
минут, чтобы собраться и понять, способна ли
я выйти из дома -- я ему обещала прийти на его
похороны, но он говорит, надо хотя бы два раза.
Через сорок минут я ему позвонила на домашний
номер, Финкельберг подошел к телефону и отказался
идти со мной к Шеню под тем смехотворным предлогом,
что он не Миша, а Ося. Между тем, судя по голосу,
тут нет и не может быть никакой разницы. Я пошла
было спать, поскольку никаких адресов не помню,
а как пользоваться телефоном, не знаю. Но тут
Финкельберг позвонил и сказал, что он опять Миша,
и мы поехали. Когда мы вошли, Маргарита Фридриховна
сказала, что жизнь в Берлине очень меня изменила.
Но она имела в виду жену Финкельберга Нинку, которая,
как оказалось, поехала в Берлин изучать коптский
язык, и уже придумала тему для диссертации! А сейчас
она в Москве, но совсем ненадолго; я бы вышла
из дома, чтобы посмотреть, как изменила ее жизнь
в Берлине.
У Шеня работает скайп на линуксе (gentoo).
А у меня он только на оукителе сраном работает.
Это, конечно, оскорбляет. |
|
|